Ричард Ли - Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана

Английские заключенные снова фигурировали на аутодафе в апреле 1592 года, и трое были приговорены к смерти. Затем в 1593 году Ричард Хокинс, сын сэра Джона, предпринял безрассудную экспедицию против испанских укреплений на побережье Тихого океана, затем двинулся в глубь территории. Летом следующего года после сражения неподалеку от Кито, столицы современного Эквадора, он был вынужден сдаться вместе с семьюдесятью четырьмя своими соратниками. Шестьдесят два из них были сразу же отправлены на галеры. Оставшихся, в том числе самого Хокинса, доставили в Лиму и передали в руки инквизиции. Восемь из них, вместе с семью другими английскими заключенными, захваченными в плен в других местах, предстали перед судом во время аутодафе 17 декабря 1595 года. Все они обратились в католичество и благодаря этому избегли костра, впрочем, другие четыре жертвы разных национальностей были сожжены. Сам Хокинс был слишком болен, чтобы появиться на суде. Однако его имя и то уважение, которое он приобрел у испанцев, принесли ему исключительное в таких случаях освобождение от наказания. В конечном итоге он смог вернуться в Англию, где был удостоен рыцарского звания. Ближе к концу семнадцатого столетия инквизиция в Перу, подобно своему мексиканскому аналогу, становилась все более вялой, неэффективной и коррумпированной. Инквизиторы вели себя подобно знати и свободно предавались мирским удовольствиям. Один из них, к примеру, снискал себе дурную славу тем, что держал в качестве любовниц двух монашек. Как и в Мексике, инквизиция в Перу получила новый толчок от французской революции и возвышения Наполеона. Перуанские инквизиторы тоже стали ревностно изобличать политически вредоносные материалы и преследовать «вольнодумцев», франкмасонов, мнимых или реальных революционеров и всех врагов режима. В 1813 году, однако, инквизиция в Перу была запрещена реставрированной испанской монархией. Она снова была учреждена в 1815 году, однако потерянных денег себе не вернула. В 1820 году она была окончательно и бесповоротно упразднена.

Хотя первые испанские поселения были в Вест-Индии и на Карибских островах, они находились под властью Перу. Только в 1719 году было создано новое, третье по счету вице-королевство – Новая Гранада – со столицей в Картахене, что на территории современной Колумбии. Такое разделение юрисдикции в Латинской Америке было установлено сначала Церковью, а уже потом короной. В 1532 году была утверждена епископская кафедра Картахены и назначен епископ. В 1547 году Богота стала столицей провинции. Спустя шесть лет она получила статус архиепископской епархии. Колумбия, Венесуэла и Карибские острова подпадали под политическую власть вице-короля Перу, однако обладали своей собственной духовной властью. Архиепископ Боготы располагал полномочиями, сопоставимыми с полномочиями архиепископов Лимы и Мехико. Они включали, по крайней мере первоначально, и инквизиторские полномочия. Так, в 1556 году архиепископ издал указ о том, что в его епархии нельзя продавать и даже иметь у себя никакие книги, за исключением тех, которые были изучены и одобрены Церковью. Как уже отмечалось, в 1570 году в Лиме инквизиция учредила собственный независимый трибунал, обладавший полномочиями на территории всех испанских владений в Латинской Америке южнее Панамы. В 1577 году трибунал в Лиме направил инквизитора в Боготу. Этот человек быстро приобрел дурную славу. Он яростно враждовал с архиепископом. Он регулярно держал женщин в своих апартаментах и нередко жестоко с ними обращался. Местные монахини запретили ему доступ в свою обитель из-за его «распутных речей». Один из его преемников пошел еще дальше и снискал себе репутацию развратника за «адюльтеры и инцесты со служанками, женами и вдовами, матерями, дочерями и сестрами». В 1608 году инквизиция в Испании учредила новый, отдельный трибунал в Картахене, снабдив его полномочиями, сравнимыми с полномочиями трибуналов Лимы и Мехико. Его власть простиралась от Панамы, Колумбии и Венесуэлы до Гвианы и Вест-Индии. Новый трибунал вскоре стал даже более коррумпированным, чем трибуналы в Лиме и Мехико. В течение более столетия поблизости не было вице-короля, чтобы держать его в узде. А когда в 1719 году было наконец создано вице-королевство Новая Гранада, картахенская инквизиция была слишком сильна, чтобы позволить вмешиваться в свои дела. Первое аутодафе состоялось в феврале 1614 года. Тридцать жертв были проведены через город и осуждены за различные незначительные провинности. Желая посостязаться в помпезности и зрелищности с аутодафе в Лиме и Мехико, картахенские инквизиторы отнеслись к своим обязанностям с небывалой серьезностью, и «многословие было таково, что церемонии продолжались с половины десятого утра до позднего вечера».

К семнадцатому столетию состав населения Вест-Индии и Карибского побережья Латинской Америки был более разнородным и разнообразным в культурном и расовом отношении, чем в других испанских колониях. Помимо испанских и португальских поселенцев тут были индейцы самых разных племен и народностей, а из-за доступности региона для морского сообщения здесь было больше европейцев – итальянцев, англичан, французов, голландцев, – чем в Мексике или Перу. Во времена начального завоевания Карл V правил не только Испанией, но также и Священной Римской империей, и потому многие из ранних конкистадоров были немецкого и австрийского происхождения. К 1600 году их потомки составляли крупную немецкую общину. И наконец, постоянно росло количество черных рабов, привозимых из Африки. В Вест-Индии и вдоль Карибского побережья, в городах вроде Картахены, Маракайбо и Каракаса, люди разных культур, рас и национальностей проживали в близком соседстве, подчас в прямом родстве. Люди со смешанной кровью составляли все более значительную часть населения. А физиологическое скрещивание неизбежно сопровождалось скрещиванием идей и религиозных верований, из которого выросло – в разных своих проявлениях и обличьях – «вуду». А иногда это порождало и причудливые сплавы христианства и древних индейских верований.

Привозимое из некатолических стран Европы эзотерическое учение – к примеру, розенкрейцерство – находило в этом регионе благодатную почву для своего развития. Результатом становилась гибридизация, гораздо более сложная, чем относительная «чистота» Мексики и Перу. По крайней мере в теории такая ситуация должна была предоставить инквизиции в Картахене обширное поле деятельности. На практике, однако, она оставалась сравнительно инертной, упоенно вкушая плоды своей коррумпированности. Иногда только она вдруг начинала вновь развивать бурную деятельность. Так, например, в первой половине семнадцатого столетия колдовство стало временным cause celebre [19] – особенно, утверждалось, среди черных рабов, занятых на рудниках.

На аутодафе в марте 1634 года перед судом по обвинению в мнимом колдовстве предстал двадцать один человек. Большинство, впрочем, отделались наказанием плетьми и штрафами. Одного человека пытали в течение 90 минут, что привело к его смерти. Двоих приговорили к сожжению, однако Супрема в Испании отказалась утвердить эти приговоры и даже освободила одного из обвиняемых. В марте 1622 года по обвинению в протестантизме был сожжен англичанин. Согласно отчетам современников, он не был прикован цепью к позорному столбу по заведенному обычаю, а «спокойно сидел на вязанке хвороста и оставался неподвижным, пока не испустил дух». В 1636 году и вновь в 1638 году картахенская инквизиция, подобно своим аналогам в Лиме и Мехико, обратила свое внимание к богатым португальским купцам, которых обвинили по заведенному порядку в исповедовании иудаизма. Конфискованное в результате арестов имущество принесло огромные барыши. Удовлетворившись полученными доходами, инквизиция впала в глубокую и продолжительную спячку. С 1656 по 1818 год она даже не удосуживалась издавать ежегодный «эдикт веры». Спячка была грубо прервана в 1697 году, когда французские каперы захватили Картахену и подвергли город разграблению. Едва ли не первым делом они ворвались во дворец инквизиции, захватили официальные знаки отличия трибунала и предали их огню, устроив пародийное аутодафе. Деморализованная этим ударом, инквизиция в Картахене так полностью и не оправилась. Сорок четыре года спустя ей был нанесен еще один ощутимый удар. В 1741 году «Война за ухо Дженкинса» [20], наиболее странный и сюрреалистичный из военных конфликтов, переросла в войну за австрийское наследство.

В начале марта британская эскадра под командованием адмирала Вернона установила блокаду Картахены. Предприняв нерешительную попытку высадиться на берег и получив отпор, британский адмирал удовольствовался тем, что в течение месяца подвергал город артиллерийскому обстрелу, который оставил неизгладимый след в памяти местных жителей. Так, это событие фигурирует в повести Габриэля Гарсии Маркеса «О любви и других демонах», изображающей коррупцию и блуд картахенской инквизиции в последней трети восемнадцатого столетия. Во время обстрела Картахены британским флотом дворец инквизиции был полностью разрушен. Его отстроили только спустя двадцать пять лет. К тому времени на горизонте уже маячила революция, а с ней и гибель инквизиции. Но картахенская инквизиция оказалась вялой даже в сопротивлении революции, которая угрожала ей уничтожением. В 1789 году был опубликован испанский перевод французской «Декларации прав человека и гражданина». Неудивительно, что он тут же был запрещен, так как в нем увидели опасность для стабильности и порядка в обществе и призыв к самой зловредной форме ниспровержения существующего порядка – терпимости. В 1794 году, когда во Франции установилось царство террора, вице-короли Новой Гранады и Перу написали своим инквизиторам, требуя, чтобы все экземпляры вредоносного текста были разысканы и уничтожены. После якобы длительных и прилежных поисков картахенская инквизиция заявила, что не нашла ни единого экземпляра. Едва ли имеет значение, происходила ли эта нерасторопность от безразличия или от тайного сочувствия революционному движению. Инквизицию в Картахене вскоре постигла та же судьба, что и ее аналоги в Мексике и Перу. В 1810 году произошло первое народное восстание, и картахенская инквизиция, ненавидимая буквально всеми жителями города, стала главной мишенью. После восстановления на краткое время она была снова упразднена в 1820 году наряду со своими аналогами в других местах. В 1821 году победу одержали революционные силы, и вице-президент только что образованных Соединенных Штатов Колумбии официально объявил об отмене инквизиции. Вскоре после этого конгресс молодой страны провозгласил, что инквизиция «уничтожена раз и навсегда».