Блог «Серп и молот» 2024 - Петр Григорьевич Балаев
— Так что у нас с соевой соломой? Что-то ответа я не слышу. Ой, да у нас же на днях половина сопок в округе выгорело! Сожгли солому на полях, чтобы вывозом не заморачиваться?
Агроном с красным лицом, заикаясь:
— Кто-то палы пустил…
— Ну вы и …(нецензурное слово), — я не сдержался: Натуральные …(нецензурное слово). Место вам всем скопом на лесоповале.
Директор вспылил:
— Начальник кадров, приказ — выговор ветврачу…
— Да пошел ты на …(нецензурное слово) со своим выговором! Вообще пошел на …(нецензурное слово), я больше у тебя не работаю, — я вышел из кабинета, специально закрыв дверь за собой как можно более резко и сильно…
Это если что, не первые годы коллективизации и не трудные послевоенные годы, я про себя пишу, это — 1991 год…
* * *
…В тот же вечер к нам с братом, мы вдвоем приехали работать в совхоз «Барановский», потянулись просители из местных жителей. Просили об одном: «Парни, не уезжайте, останьтесь у нас. Что мы без вас будем делать?». Дело в том, что в совхозе не было ни одного ветеринарного врача, на ферме работала одна девчонка-ветфельдшер, совсем никакая в плане полечить животное. А частное стадо обслуживала районная ветеринарная станция, в с. Барано-Оренбургском был ее пункт, там сидела на ставке ветврача тоже ветфельдшер, женщина уже предпенсионного возраста, сидела уже очень давно, с молодости. На ней были животные частников. И все как-то к ней уже привыкли. К тому, какую ветеринарную помощь она оказывала. Принцип оказания ею помощи больным животным был таким: сделать какой-нибудь укол, если животное выздоровеет, значит — вылечила, если нет — главное успеть зарезать и мясо продать. Укол почти во всех случаях один — пенициллин. А скота в те годы у частников было много, поэтому даже за такой помощью очередь стояла.
Через несколько дней после того, как мы приехали в совхоз, вечером к брату, он уже был дома, а я еще на работе, прибежал местный мужик, попросил срочно справку, он собирался резать свою корову, ту тетку врача-фельдшера он не нашел, справка нужна была, чтобы на рынок мясо отвезти.
— А чего ты летом корову резать собрался? — спросил у него Славка.
— Вздулась, видно где-то клевера сырого обожралась.
— Хорошая корова?
— Ведерница, жалко.
— А зачем тогда резать?..
Есть такой вид ветеринарного хирургического вмешательства — прокол рубца при тимпании (вздутии). Мужик потом всем знакомым рассказывал, как это выглядело в натуре, корова осталась жива и здорова. Первая в истории села Барано-Оренбургское вылеченная от тимпании корова.
Потом я зашил разорванный о колючую проволоку с повреждением молочного канала сосок коровьего вымени под причитания хозяйки, что теперь придется менять хорошую коровку. Менять не пришлось.
Первые дни нашего нахождения в селе приходили просители за домашнюю скотинку, просили посмотреть заболевших животных, я сразу озвучивал, что просто посмотреть у меня стоит 5 рублей. Люди разворачивались и уходили искать ту тетку врача-фельдшера. Она оказывала бесплатную государственную ветеринарную помощь, она не была совхозным ветеринаром. За эту помощь она зарплату получала. Я за это не получал зарплату. Вот когда ту тетку не находили, тогда уж — деваться некуда, приходилось нам с братом платить. Недели две так было, если тетки нет, то — к нам.
Последний раз эту тетку вызвали на тяжелый отел. Корова сама отелиться не смогла, та не сумела извлечь теленка — неправильное предлежание плода было, не смогла развернуть. Двое суток корову мучали. Теленок, разумеется, погиб, оставшись в матке. Корову надо было забивать. Ни теленка, ни коровы. А это же ведь конец лета! Если забить корову, то денег от продажи мяса не хватит на покупку новой, можно только телочку купить, т. е., семья до весны, как минимум, пока купленная телка не отелится, без молока. Хозяйка от безысходности, на всякий случай, к Славке обратилась.
— Делов-то. Чего сразу не пришли? Пойдемте, посмотрим, — Славка собрал свой ветеринарный чемоданчик.
Расчленил мертвого теленка внутри матки и извлек по частям. Теленка нет, зато корова спасена и молоко есть. Деревенские женщины — они женщины особенные, поэтому всё село узнало про чудесное спасение коровы. Больше за бесплатной ветеринарной помощью в селе Барано-Оренбургском никто не обращался. Тетка осталась без работы, что ее, впрочем, совсем не волновало, а даже радовало. Зарплату-то ей и так платило государство. Единственное, за глаза говорили: «Сколько скота, сука, загубила». Но это за глаза, потому что все-равно справку на забой и реализацию мяса на рынке — к ней.
А к хорошему же люди быстро привыкают, даже если за хорошее платить приходится. Тем более, что оплата с лихвой окупается. Представьте, вы купили в мае для откорма к зиме поросенка, он осенью заболел. Дорезать? Так у него веса — полсотни кг! А брать другого — уже поздно, до зимы не вырастит. Семья в зиму — без мяса. Да и другой не копейки стоит, двадцатник, как минимум. Стоит же вылечить поросенка — 10 рублей, мы столько брали. Арифметика несложная…
Впрочем, ту тетку люди напрасно ругали, просто люди думали, что если она на должности ветврача, то она — ветврач…
После медицинского института, где курс у нас был 350 человек, учиться на ветеринарном факультете было первое время непривычно — всего 75 человек на курсе. Непривычно было сидеть на лекциях в маленьких аудиториях, в ВГМИ аудитории — что твой кинотеатр.
И на весь Дальний Восток ветеринарных врачей готовили только у нас, в ПСХИ, и еще в Благовещенском сельскохозяйственном институте, там был такой же небольшой факультет. Может быть, по каким-то расчетам в Министерстве сельского хозяйства этого было достаточно для покрытия потребности в ветеринарах, но жизнь с расчетами не всегда совпадает. Сказки про доктора Айболита и книги английского ветеринара Джеймса Хэрриота — это одно, а реалии советского села и работы советского совхозно-колхозного ветеринара — другое. Поэтому половина, как минимум, выпускников ветеринарного факультета, получив дипломы, растворялась в других отраслях народного хозяйства и на службе, не связанной с ветеринарией. Диплом о высшем образовании предоставлял такие возможности. Девчонки уходили и в школы преподавать биологию и химию.
А вот выпускникам сельскохозяйственных техникумов, которые готовили ветеринарных фельдшеров, дипломы о средне-специальном образовании такого спектра возможностей не предоставляли, поэтому большинство ветеринарных фельдшеров оставались в профессии, да еще и на врачебных должностях, на заполнение вакансий по которым не хватало ветеринарных врачей. И не просто на врачебных должностях, большинство должностей главных ветеринарных врачей совхозов и колхозов
