Сборник статей - Прогулки по Москве
Судьба монастыря никогда не была легкой, и наш век принес для него новые испытания. В 1922 году монастырь был упразднен. Он не попал в число музеев, организованных Наркомпросом, и через его территорию прошла «красная линия» новой застройки. Это значило, что часть зданий, архитектурной и исторической ценностью которых пренебрегли, должна была пойти под снос. Тогда и были разрушены колокольня Казакова, часть крепостных стен, башня, надвратная церковь и все памятники кладбища (эту эпоху пережила только очень небольшая часть надгробий древнейшего в Москве некрополя, сохранившаяся в Донском монастыре). Оставшуюся часть памятников архитектуры заселили жильцами, на территории обители построили свои гаражи Осовиахим и Главнеф-тегазстрой, на месте монастырского кладбища мальчишки гоняли мяч, а в Спасском соборе обосновался архив Главного управления военных трибуналов.
Трудно сегодня представить, сколько сил нужно было отдать, чтобы отстоять право монастыря на существование – даже в виде музея. Среди тех, кто боролся за него, хочется с благодарностью вспомнить имя Петра Дмитриевича Барановского, знаменитого архитектора-реставратора, который в 30-е годы был репрессирован за повышенное внимание к «памятникам культа». В 1947 году он выступил с проектом организации музея на территории монастыря, спасения уцелевших зданий и реставрации утраченных. В том же году этот проект был принят, а в 1960 году Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева начал свой путь.
…Мы выходим за белые стены монастыря. Сейчас мы вернемся в наше время, погрузимся в обычные дела и заботы. Но давайте обернемся еще раз… Прошли века. Давно ушли те, кто благословил создание этой обители, кто строил ее. Но каким-то странным образом они оставили нам свое послание, передали свою боль и тревогу, счастье и вдохновение. Прошли века, но, запечатленные в камне, звучат их голоса…
Дополнительные материалы
* * *Монастырская трапезная (1504–1506) была построена по велению самого Ивана III, часто бывавшего в монастыре: настоятелем обители в то время был духовник государя – архимандрит Митрофан. К тому же царь подолгу живал в своем загородном дворце на Воронцовом поле, откуда было рукой подать до хорошо видного на холме Спасо-Андроникова монастыря.
Особенность трапезной состоит в том, что это полностью светское сооружение в составе монастырского ансамбля. По средневековой традиции, в первом ярусе здания размещались различные хозяйственные службы. Второй ярус занимал «зал» трапезной. Так как в XVI веке большие помещения еще не научились покрывать единым сводом, то в центре стоял мощный столб, на который и опирались своды. Венчал здание так называемый «колпак» – высокая четырехскатная крыша с живописным карнизом.
Ансамбль монастыря. Слева – церковь Михаила Архангела с трапезной
В отличие от белокаменного собора, трапезная полностью построена из кирпича. С XV века кирпич становится основным строительным материалом в постройках общественного назначения. Кирпичное строительство было выгодно для монастыря, поскольку рядом находилось село Калитниково с залежами прекрасной глины, которую Аристотель Фиораванти использовал при постройке Успенского собора Кремля.
* * *В 1691 году по велению царицы Евдокии Федоровны Лопухиной началось строительство нового храма: к трапезной пристроили церковь Михаила Архангела с приделами в честь святых покровителей мужа и сына жертвовательницы – апостола Петра и Алексия-митрополита. Нижний ярус трапезной царица Евдокия отвела под фамильную усыпальницу: там покоилась ее мать и многие представители этого рода. В период, когда Лопухины попали в опалу, строительство приостановилось, и церковь была окончательно достроена только в 1739 году. Черты характерного в ту пору стиля – знаменитого «московского барокко» – были значительно смягчены зодчими, чтобы объединить разновременные постройки монастыря. С трапезной Архангельскую церковь объединяет живописный, но строгий карниз из поребрика – поставленного под углом кирпича.
* * *Андрей Рублев провел последние годы своей жизни в Спасо-Андрониковом монастыре и здесь же был погребен. Предположительное место его захоронения отмечено керамической «стелой» у северо-западного угла собора. В XVIII веке знаменитый российский ученый Г. Миллер видел надгробную доску с надписью о смерти художника. Уже в его время доска разрушалась, и в конце того же столетия была утрачена. Миллер зарисовал полустершуюся надпись на надгробии; до нас она дошла в списках других исследователей. П. Д. Барановский по немногим оставшимся фрагментам сумел восстановить полный текст записи, благодаря чему удалось установить единственную точную дату в биографии Андрея Рублева – дату его смерти, 29 января 1430 года.
Крутицкое подворье
Татьяна Чамова
Знаете ли вы, где во времена царя Алексея Михайловича находилось первое в Московском государстве научное общество, или Дом Мудрости, как его называли в народе, где переводились книги, составлялись словари, велись астрономические наблюдения за движением светил, писались философские трактаты?
Попасть туда очень просто. Нужно выйти на станции метро «Пролетарская», а затем по широкой многолюдной улице идти по направлению к Новоспасскому мосту, что перекинулся через Москву-реку. Это место находится слева от въезда на мост, на крутом берегу реки, и называется Крутицким урочищем. Первый князь московский Даниил решил поставить здесь свой двор, но отшельник, живший там, отговорил князя от этого, предсказав, что на Крутицах будет храм и монастырь. Предсказания сбылись. В конце XIII века здесь был заложен храм святых Апостолов Петра и Павла, который в дальнейшем послужил основанием для собора Успения Божьей матери, по преданию освященного греческим летописцем Варлаамом, и при храме – монастырь. Так с благословения первых учеников Христа и ученого монаха начиналась история и судьба будущего храма Мудрости.
Поднимаясь на Крутицкий холм к подворью монастыря, мы проходим через небольшую слободку Арбатец, где раньше жили служилые люди и ремесленники. Слободка эта до сих пор сохранила атмосферу и планировку провинциального городка XVIII века с невысокими домиками и улицами, пересекающимися под прямыми углами. Эти тихие улочки хранят в памяти богатую событиями историю Крутиц.
Сегодня далеко не каждый живущий в Москве знает о существовании Крутицкого подворья, но в XVI–XVII веках его называли не иначе как вторым Кремлем. У Крутицкого монастыря была своя, особая роль. Она заключалась в осуществлении связи русского государства с внешним миром. Это было своего рода дипломатическое ведомство («министерство иностранных дел») – окно, через которое в нашу землю проникали культуры других стран мира. Дело в том, что в монастыре находилось подворье Сарских епископов. Епархия Сарская была основана при Александре Невском в 1261 году, в столице Ордынского ханства городе Сарай Бату, для того чтобы русские пленные, а также многочисленные князья, ожидавшие там ханской милости, могли совершать православные обряды. К середине XVII века епископия была целым государством, занимавшим огромную территорию между Доном и Каспием с южнорусскими городами-крепостями: Орлом, Тулой, Мценском. В период становления московского государства эта епархия служила образцом мудрого политического и экономического управления, почвой, на которой взращивались семена новых государственных идей и форм.
В смутное время, когда Кремль был захвачен поляками, Успенский кафедральный собор Крутицкого Подворья стал главным собором всея Руси. Здесь ополченцы Минина и Пожарского «клялись крестным целованием освободить Москву от иноземных захватчиков или положить свои головы».
Конец XVII века. Россия на пороге петровских реформ. Московское государство укрепилось и расширилось, присоединились древние славянские земли Украины и Белоруссии. Новое время требует новых людей, просвещенных, образованных, способных вывести Русь из затянувшегося средневековья. Именно в это время в Москве о Крутицком подворье заговорили как о Доме Мудрости.
Один ученый монах, живший в Крутицах в конце XVII века, в своих записках рассказывает, что «Павел митрополит устроил в дому своем архиерейском сущем вне града Москвы, именуемом Крутицы на горах высоких и крутых над рекою Москвою, тихом сущем месте и безмолвном, приличном делу сему, храмины прилична содела, и вертоград разных видов дерев и цветов и зелий всяких насадил, и источники ископа тещи сладководные за утешение… и оградою огради ради прохождения, яко ин некий рай…». Дело же, по случаю которого был разбит чудесный сад с фонтанами и источниками и построены эти «храмины приличны», было не больше не меньше как просвещение всей Руси Великой.
