Александр Широкорад - Украина. Противостояние регионов
В 1796 г. в Одессе насчитывалось 2349 душ обоего пола, а в 1802 г. — уже 9 тысяч. В последующие же годы Одесса под управлением дюка де Ришелье стала развиваться еще быстрее. Ришелье построил порт, карантин, таможню, театр, госпиталь, достроил церкви, учредил лицей, поощрял частные постройки, которых при его отъезде насчитывалось уже около двух тысяч. Ришелье был страстным садоводом, поэтому он покровительствовал владельцам дач и первым выписал из Италии семена белой акации, хорошо прижившейся на русском юге. При Ришелье Одесса стала узлом торговых связей Новороссийского края с приморскими европейскими городами. Торговые обороты города в 1814 г. превысили 20 млн. рублей. Расширение торговли и увеличение доходов одесситов вызвали рост потребностей и привели к общему культурному подъему города. Одесса превратилась в бойкий торговый и благоустроенный европейский город.
Но через 200 лет самостийники написали новую историю Одессы. Ее якобы основали «украинские казаки», а злыдни-москали лишь мешали их созидательной работе.
Осмотрев Крым, князь Потемкин был поражен нищетой и запустением края. Даже гордость Гиреев — ханский дворец в Бахчисарае — был полуразрушен. В 1783 г. Потемкин приказал генерал-поручику барону Игельштрому «отремонтировать пришедший в запустение ханский дворец», на что в следующем году светлейший выделил 10 тысяч рублей из таможенных доходов.
Следующий капитальный ремонт дворца был произведен в 60-х годах XIX века. Так что если бы сей дворец был постройкой в Западной Европе, то большая часть его стоимости при продаже принадлежала бы русским, а не татарам.
Да и вообще, что татары оставили в Крыму за пять с лишним веков своего правления? Генуэзские крепости в Балаклаве, Судаке, Феодосии и других местах, многочисленные пещерные города, Херсонес Таврический, десятки античных памятников созданы греками и римлянами. Это все, увы, не имеет отношения к татарам. А сколько они разрушили за эти же 500 лет?
Потемкин и первый администратор Крыма Каховский начали энергично создавать новый Крым с большими современными городами, портами, заново создавать инфраструктуру полуострова, там ведь не было даже ни одной нормальной дороги.
Ко всему прочему, крымские татары, столь занятые грабежом России и Речи Посполитой, не занимались строительством судов. Все торговые суда, приходившие в Крым, были греческими (в подавляющем большинстве) или турецкими.
Между тем в составе новопостроенного Черноморского флота наряду с боевыми кораблями были многие десятки больших и малых транспортных судов. С конца XVIII века и до Крымской войны транспортные суда Черноморского флота перевозили куда больше гражданских грузов, чем чисто военных. Они доставляли переселенцам различные материалы для строительства городов, крепостей, верфей и фабрик.
В начале 80-х годов XVIII века параллельно со строительством военного флота в Херсоне приступили к строительству коммерческих судов. К концу XVIII века коммерческие суда строились и в Николаеве, и в Севастополе.
В 1796 г. в черноморско-азовские порты зашло 471 транспортное судно, из которых 164 были под российским флагом, 276 судов турецких и 31 судно под австрийским флагом. Французских судов не было, так как Россия находилась в состоянии войны с Французской республикой. Для того времени это был огромный товарооборот.
В начале XIX века из Москвы в Крым обычно ездили Волгой до Царицына, Доном до Ростова, Азовским морем до Керчи.
В 1826 г. была построена дорога от Симферополя до Алушты, в 1837 г. эта дорога была продолжена до Ялты, а в 1848 г. — до Севастополя. В 1848 г. на границе Южного берега Крыма и северного склона Крымских гор были сооружены Байдарские ворота.
К середине XIX века в Крыму работало двадцать суконных фабрик, значительно увеличилось производство зерна и табака. В первой половине XIX века на полуострове ежегодно добывалось от 5 до 15 млн. пудов соли, которую вывозили как в центральные губернии России, так и за границу. Ежегодно вывозилось до 12 млн. пудов красной рыбы.
К 1828 г. в Крыму насчитывалось 64 предприятия обрабатывающей промышленности, а к 1849 г. их стало уже 114.
По данным А.Р. Андреева, к 1863 г. в Крыму проживало 141 667 татар. «Русских поселенцев государственных крестьян внутренних губерний к началу 1863 года, по сведениям министерства государственных имуществ, было всего в губернии 29 246. Малороссиян и великороссиян из Молдавии и Турции к 1863 году в губернии считалось всего 7797 обоего пола. Болгар переселилось 17 704 обоего пола. Тогда же в трех колониях Перекопского уезда водворились чехи из Богемии в числе всего 615 обоего пола. Население Таврической губернии в начале
1864 года состояло из 303 001 мужского и 272 350 женского пола, всего 575 351 обоего пола, живших в 2006 поселениях с 89 775 дворами»[55].
Замечу, что посчитать численность малороссиян в Крыму и в Новой России (то есть в Херсонской, Таврической и Екатеринославской губерниях) весьма сложно за отсутствием статистики. С татарами, немцами и поляками все проще. Ведь в царской России людей никогда не делили по национальностям, а только по вероисповеданию. Так, например, для евреев никогда не было черты оседлости или процентной нормы поступления в высшие учебные заведения. Такие ограничения были лишь для «лиц иудейского вероисповедания». Заплатил еврей 3 рубля (обычная такса того времени) попу, и в качестве православного оный еврей мог жить где угодно и не попадал ни под какую норму.
Соответственно, крымские татары в статистике шли как мусульмане и как категория населения, освобожденная от воинской повинности.
А вот русские и малороссы были православными, и их нигде не делили в статистике. Дореволюционных русских историков деление на русских, малороссов, белорусов, рязанцев и поморов тоже, естественно, не интересовало. Поэтому практически любые статистические данные о числе малороссов в Крыму и в Новой России взяты с потолка «украинствующими» историками второй половины XIX — начала XX веков.
Еще раз напомню читателям, что к 1784 г. Малороссия представляла собой бывшую Гетманщину, то есть узкую полоску земли у Днепра от Киева и выше. Выходцы их этой области к 1800 г. не составляли и 5 % населения Крыма и Новороссии.
К великому сожалению, ни царские, ни советские, ни современные либеральные историки не соизволили посчитать, сколько податей платила территория бывшей Гетманщины с 1784 по 1800 год. А если из суммы доходов с Малороссии вычесть государственные расходы на нее, то есть на содержание войск, ее защищавших, на управление, строительство казенных зданий, дорог, здравоохранение, народное образование и т. п., то неизвестно, окажется ли результат вычисления положительным или будет отрицательным. На мой взгляд, если и положительным, то все равно близким к нулю. Это, кстати, типично для Российской империи. Она в большинстве случаев вкладывала в окраины больше средств, чем те давали.
Характерный пример — Царство Польское с 1815 по 1891 год сидело на шее Центральной России, то есть расходы на него существенно превышали доходы. Нет оснований полагать, что с Малороссией было иначе. Кстати, денежные затраты на Новую Россию и Крым не поздно посчитать и сейчас. Я много месяцев провел в Военно-историческом архиве, изучая дела о постройке русских крепостей. Там даже постройка паршивого сарая посчитана с точностью до одной копейки. Дело за желанием Кремля, отмашки которого достаточно, чтобы наше воинство историков занялось делом и предъявило Киеву внушительный счет.
Итак, Крым и дикая степь к середине XIX века превратились в цветущую губернию России. Там были построены десятки городов, основаны сотни селений. И сделано это было великороссами на деньги, собранные в виде налогов по Центральной России и Сибири.
Глава 9
Правобережье — еще сто лет польского владычества
Согласно русско-польскому договору «о вечном мире» 1686 года на Правобережье Россия присоединила маленький, но очень ценный правобережный анклав — Киев и Печерский монастырь с окружавшей его территорией, ограниченной речушками Ирпенью с севера и Стугной с юга и оканчивающийся на западной окраине окрестностей Киева у местечка Васильково (крайний западный пограничный пункт России до конца XVIII века).
Южнее устья реки Тясмины и до Запорожья территория по левую сторону Днепра принадлежала фактически и формально Войску Запорожскому, которое, согласно мирному договору, ставилось в вассальную зависимость с этих пор только от России и в отношения которого с Россией польский король обязался не вмешиваться.
Отдельно был решен вопрос о принадлежности разоренных многолетней войной XVII века украинских городов на правой стороне Днепра, откуда бежало все население. Поскольку поляки не захотели уступать их России, то было постановлено, что города Ржищев, Трактемиров, Канев, Мошны, Сокольня. Черкасы, Боровица, Бужин, Воронков, Крылов и Чигирин, а также вся прилегающая к ним территория от местечка Стайки до устья реки Тясмин не будут ни заселяться, ни восстанавливаться и останутся пустынными до тех пор, пока сейм и король не дадут полномочия на окончательное решение их судьбы, и потому дело об этой территории откладывалось обеими сторонами до лучших и благоприятных времен.