Константинополь в VI веке. Восстание Ника - Александра Алексеевна Чекалова
Несмотря на высокие для своего времени качества, эта работа К. Папарригопулоса осталась в научном мире не замеченной, и в 1889 г. английский профессор Дж. Бери, издавая свою "Историю Поздней Римской империи", в разделе, отведенном восстанию Ника, воспроизвел в основном изложение В. А. Шмидта вместе со всеми неточностями, которые подметил К. Папарригопулос [147, т. I, с. 340–345]. Но, очевидно, заинтересовавшись восстанием Ника, Дж. Бери вскоре написал о нем специальную статью, где занялся разбором источников, хронологией и топографией восстания [149, с. 92–119]. Проведя сравнение ряда византийских памятников разных эпох, Дж. Бери верно подметил сходство "Пасхальной хроники", "Хронографии" Феофана, "Эксцерптов" Константина Багрянородного и др. с "Хронографией" Иоанна Малалы. Однако едва ли возможно считать, как это делает автор, что все эти источники в разделах, описывающих восстание Ника, восходят к полному варианту "Хронографии" Иоанна Малалы.
Весьма тщательно изучена Дж. Бери хронология восстания, хотя и здесь, как мы попытаемся показать ниже, не во всем можно с ним согласиться.
Существенным недостатком статьи Дж. Бери является то, что он отказался в ней от исследования причин восстания, его социальной характеристики и последствий, а также его места в ряду прочих народных движений того периода. Автор попросту отослал читателя к статье Ф. И. Успенского, посвященной партиям ипподрома вообще, а не конкретно восстанию Ника [111, с. 1–16][3].
Этот недостаток в значительной степени свойствен и изложению восстания Ника, содержащемуся во втором издании его "Истории Поздней Римской империи" [148, т. II, с. 39–48]. Говоря о причинах мятежа, автор лишь кратко останавливается на стремлении Юстиниана проводить политику, независимую как от прасинов, так и от венетов. Роль народных масс в восстании практически находится вне поля зрения исследователя. По мнению Дж. Бери, размах движения был вызван агитацией сенаторов, стремившихся к смене императора [148, т. II, с. 44].
Несмотря на определенную ограниченность и неполноту, работам Дж. Бери была суждена долгая жизнь. При характеристике восстания последующие авторы брали за основу именно их. Многие положения Дж. Бери были приняты и Ш. Дилем, остановившимся на восстании Ника в обширной монографии "Юстиниан и византийская цивилизация в VI в." [173, с. 465–473]. Вместе с тем в трактовке причин восстания Ш. Диль ближе стоит к В. А. Шмидту, полагая, что восстание было вызвано пристрастным отношением Юстиниана к прасинам. Правда, Ш. Диль пошел несколько дальше, остановившись впервые, впрочем очень кратко, на финансовой политике Юстиниана [173, с. 465–473].
Близок к работам Дж. Бери и рассказ о восстании Ю. Кулаковского, хотя он и не ссылается на труды своего английского коллеги [55, т. II, с. 75–84]. Несколько досадным представляется невнимание Ю. Кулаковского к причинам восстания, которые он трактует отчасти как Э. Гиббон, отчасти как Ш. Диль. Это тем более бросается в глаза, что в книге Ю. Кулаковского собран богатый фактический материал, позволяющий прийти к гораздо более глубоким суждениям[4].
Современная буржуазная историография в трактовке восстания Ника также в значительной степени восходит к работам Дж. Бери. Многие историки (Э. Штейн [301, с. 449–456], Г. Острогорский [276, с. 66 и сл.], Г. Дауни [178, с. 41 и сл.], Дж. Баркер [128, с. 82–91], Р. Браунинг [145, с. 109–112]) испытывают либо непосредственное, либо воспринятое через работы других ученых влияние его исследований. Более оригинальным является лишь соответствующий раздел фундаментального труда Э. Штейна, который, приняв многие положения Дж. Бери, высказал ряд интересных соображений относительно, хронологии восстания, "Актов по поводу Калоподия" и т. д. Большое внимание исследователь уделил финансовой политике Юстиниана в начале его правления, рассматривая ее как основную причину восстания [301, с. 441–449]. Поправки и добавления Э. Штейна были учтены рядом других исследователей (Л. Шассеном, Г. Дауни, Э. Франциусом, Р. Браунингом). Однако Л. Шассен, Г. Дауни и Э. Франциус останавливаются на финансовой политике Юстиниана лишь вскользь [161 а, с. 45; 178, с. 41; 180, с. 103; 192, с. 70], а Р. Браунинг, хотя и пишет об этом несколько подробнее, сосредоточивает свое внимание не на тяжести положения народных масс, а на ухудшении положения более богатых слоев населения [145, с. 107–108][5].
Более того, некоторые ученые (А. Джонс, Дж. Баркер), излагая причины восстания Ника, не дают даже краткой характеристики финансовой политики Юстиниана и ее связи с восстанием, не говоря уже о более глубоких причинах этого народного движения, объясняя его, как и некогда Дж. Бери, в первую очередь отношением Юстиниана к партиям ипподрома [235, т. I, с. 271; 128, с. 82]. По мнению же Л. Шассена, и политика императора по отношению к партиям, и его финансовые мероприятия накануне восстания явились лишь предлогом к мятежу; истинной причиной его было недовольство аристократии новым императором [161а, с. 59]. О подобном суждении, сделанном неспециалистом, можно было бы и умолчать, если бы оно не обнаруживало явной тенденции, опять-таки восходящей к Дж. Бери, — чрезмерно преувеличивать влияние аристократии на восстание Ника. Именно этим отличаются работы Э. Штейна, Г. Дауни, Дж. Баркера [301, с. 449; 180, с. 100 и сл.; 128, с. 86]. Более осторожен в данном случае Р. Браунинг, но и по его мнению, Юстиниану не удалось успокоить восставших на ипподроме 18 января, потому что против него были настроены лица высокого положения [145, с. 111][6].
Таким образом, после Э. Штейна в зарубежной историографии не было сделано более серьезной попытки охарактеризовать причины восстания Ника. Следует также отметить, что это движение, как, впрочем, и иные народные волнения, несмотря на свою значительность, не занимает большого места в современных зарубежных исследованиях, посвященных эпохе Юстиниана. События восстания излагаются в них суммарно, анализ социальных групп, принявших участие в восстании, делается кратко и неглубоко. Так, даже Р. Браунинг, более подробно, нежели другие авторы, излагающий события восстания Ника, сосредоточивает свое внимание лишь на отдельных, наиболее ярких его моментах: пожаре 13 января, смещении чиновников, сцене на ипподроме 18 января, совещании Юстиниана со своими приближенными. Описание разгрома восстания дается почти исключительно на основе сочинения Прокопия, который в данном случае, по-видимому, менее объективен, чем хронисты.