Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России - Игорь Владимирович Курукин
Что же касается социально-экономической стороны темы, то она ограничивалась демонстрацией успеха отечественной пищевой промышленности и изменений показателей производства и потребления алкогольной продукции. На этом фоне лишь изредка попадалась тревожная информация — и то, как правило, приуроченная к' очередной кампании по борьбе с пьянством{8}. Историки также весьма избирательно обращались к прошлому, рассматривая, например, трезвенное движение преимущественно с точки зрения развития классовой борьбы{9}.
Прикладные медицинские и криминологические работы оставались информацией для достаточно узкого круга специалистов, а открытая статистика не давала оснований для серьезного научного анализа. Только на волне известной антиалкогольной кампании 1985 г. на страницах научной печати стали вновь появляться работы историков, юристов, социологов, экономистов, посвященные разным аспектам российской питейной традиции, в том числе и осмыслению опыта прошлых попыток ее изучения и «укрощения»{10}.
До сих пор интересующая нас тема так и не получила сколько-нибудь последовательного и комплексного отражения в литературе. Относительно недавно вышедшая книга В. В. Похлебкина посвящена преимущественно описанию старых технологий производства. Другой задачей автора было утверждение национального приоритета при ответе на вопрос: «Была ли наша страна, Россия, в деле производства водки вполне оригинальна, или же в этом сугубо, как мы считаем, национальном вопросе нам кто-то из Европы… так сказать, «указал путь»{11}. Правда, отечественные питейные традиции получили некоторое освещение в трудах этнографов{12}. Уже опубликованы и первые работы, авторы которых пытаются показать социальную роль водки в перипетиях российской истории, но они разбросаны по различным изданиям{13}. Другие появившиеся в последнее время книги носят в основном более рекламно-потребительский характер: как изготавливать и чем закусывать — хотя и такие пособия при нашей культуре застолья представляются отнюдь не лишними. Что же касается зарубежных работ, где расхожие утверждения о водке как «белой магии русского мужика» уже сменились серьезными исследованиями, — то эти работы не всегда доступны для массового читателя{14}.
Поэтому и родилась эта книга. Ее авторы использовали разнообразные материалы: отечественное законодательство, средневековые летописи и акты, официальную и неофициальную статистику, свидетельства современников, публицистику, прессу, а также известные нам и частично названные выше работы. С их помощью мы хотели бы рассказать об истории появления и распространения спиртных напитков в России для попытки ответа на вопрос, каким образом водка на столетия завоевала свои позиции в общественной жизни и массовом сознании русских людей. Но хмельные напитки задолго до появления на Руси стали спутниками человечества.
Знакомство это началось с глубокой древности — с эпохи зарождения древнейших цивилизаций, когда люди начали систематически возделывать землю. На территории древней Месопотамии археологи обнаружили осколки глиняного сосуда, сделанного в шумерском государстве У рук 5500 лет назад, в котором когда-то хранилось вино; рядом с ним были найдены и столовые кубки, и отстойник для виноградного сока. К концу IV тыс. до н. э. виноградная лоза окультуривается и на плодородных землях Палестины. Вскоре вино становится важным и ценным экспортным продуктом — его отправляют в города Месопотамии и в Египет{15}. Уже тогда их жители сумели оценить свойства этого напитка. Рисунки в египетских гробницах вполне натуралистично изображают, как тошнит от неумеренного употребления вина гостей и дам на пиру у вельможи, а тексты, переписывавшиеся школьниками II тыс. до н. э., включают и такие сентенции: «Ты узнаешь, что вино отвратительно. Ты дашь клятву, что не отдашь свое сердце бутылке…»{16}
Благоприятные почвенно-климатические условия Средиземноморья способствовали быстрому распространению виноградарства и виноделия, ставшего одной из основных отраслей сельскохозяйственного производства в этом регионе. Сложился здесь и особый «южный» тип потребления спиртного: для всех винопроизводящих стран региона характерно присутствие в пищевом рационе сухого натурального вина как неотъемлемой части повседневной трапезы всех слоев населения. Перебродившее в течение нескольких лет вино греки и римляне разливали в амфоры, которые снабжались специальными ярлыками с указанием года, места производства и наличия сладких добавок.
Пили вино в античности разбавленным больше чем наполовину, а праздничные пиршества непременно сопровождались развлечениями, музыкой, застольными песнями. Злоупотребление застольем или «варварское» питье неразведенного вина вызывало ехидные эпиграммы современников:
«Пьяницу Эрасиксена винные чаши сгубили,
Выпил несмешанным он сразу две чаши вина».
Даже римские рабы, согласно тогдашним рекомендациям, получали в месяц по амфоре вина — правда, самого плохого (но безусловно превосходившего по качеству советские крепленые портвейны), что составляло около 30 литров.
Столетия культивирования винограда позволили создать замечательные сорта вин (среди греческих виноградных вин лучшим считалось хиосское, а среди италийских — фалернское), славившихся во всем Средиземноморье. Не менее высоко они ценились и окружавшими античный мир «варварами»: экспорт вина достигал Скандинавии и Индии. Не случайно индийский император династии Маурьев Биндусари (293–268 гг. до н. э.) просил тогдашнего властителя Переднего Востока селевкидского царя Антиоха I прислать ему подарки: вино, фиги и ученого-философа. В самой Индии винопитие было включено в религиозный ритуал. И сейчас туристам демонстрируют в одном из древних индуистских храмов статую бога Кала Бхайрава, который поглощает любые пожертвованные ему напитки — от виски до самогона.
Традиции и искусство виноделия пережили крушение Римской империи: византийская сельскохозяйственная энциклопедия X в. «Геопоники» подробно рассказывает о десятках способов приготовления различных вин и настоек, многие из которых имели целебные свойства. Этот же труд сообщает, что в средневековой Византии существовали специальные дегустаторы вин, и описывает сам процесс дегустации, во многом похожий на современные международные конкурсы продукции виноделов. Составители энциклопедии предупреждали читателя, что вино не только «веселит душу», но и «отшибает память», и в качестве средства от опьянения рекомендовали пирующим прочесть одну из строк «Одиссеи» Гомера{17}.
Вместе с римскими легионами и римской культурой виноделие пришло и в Западную Европу. Правда, варварские нашествия в эпоху «великого переселения народов» привели к запустению виноградников в Южной Англии, Северной Франции, Баварии; но к XII в. виноделие восстановило свои позиции{18}. В Испании, Франции, Италии и Южной Германии вино по-прежнему сохраняло значение одного из основных пищевых продуктов. Служило оно и не только для трапез: в нем растворяли лекарства; без красного вина не могла обходиться литургия (месса) — главное богослужение христианской церкви.
Но по мере проникновения вглубь континента виноградное вино столкнулось с достойными конкурентами медом и пивом, распространенными у варваров-германцев: «Их напиток — ячменный или пшеничный отвар, превращенный посредством брожения в некое подобие вина», — так характеризовал знаменитый историк Корнелий Тацит
