Марк Алданов - Предсказание П. Н. Дурново
Таким образом, вся конфигурация держав в предстоящей войне была им предсказана с совершенной абсолютной точностью. Все сбылось как по писаному!
В дальнейшем Дурново переходит к вопросу о том, как будет идти война. Здесь он говорит почти исключительно о России.
Дурново указывает, что степень готовности Германии к войне превзойдет все ожидания. Он был чрезвычайно высокого мнения о военном могуществе этой страны. Готова ли, спрашивает он, к войне Россия? Ответ им дается отрицательный. В этом, пожалуй, было гражданское мужество. Записка Дурново предназначалась только для царя и, быть может, двух — трех важнейших членов правительства. Он не мог не понимать, что ни царю, ни членам правительства эта часть его записки уж во всяком случае не понравится. Если Россия к войне не готова, то кто же в этом виноват, как не они? Тем не менее он слов не боится и говорит все то, что думает и что впоследствии оказалось горькой правдой. Россия к войне не готова. У нее, говорит Дурново, недостаточно развитая промышленность, недостаточно густая сеть железных дорог, слишком мало тяжелой артиллерии, слишком мало пулеметов, слишком мало крепостных укреплений. К тому же «всякая война неизменно сопровождалась доселе новым словом в области военной техники», а техническая отсталость является для такого «нового слова» неблагоприятным условием. Между тем главная тяжесть войны падет на Россию, так как у Англии нет армии, а во Франции недостаточно велика цифра населения.
Что же произойдет на русском фронте? Пойдут военные неудачи. Ответственность, как всегда бывает, будет возложена на правительство, на царский строй. В стране начнется глухое брожение, почва для которого в России чрезвычайно благоприятна. Начнется подготовка революционного взрыва. Вдобавок в боях с немцами, конечно, погибнет большая часть кадрового офицерства, составляющего главную опору русского государственного строя. Без него на армию, состоящую из солдат-крестьян, инстинктивно рвущихся к аграрной реформе, и из офицеров-интеллигентов, полагаться нельзя. Дурново прямо говорит, что война почти неизбежно приведет Россию к революции.
Мало того, он предсказывает и ход этой революции. Эту часть его предсказания я считаю самой замечательной именно потому, что так, как он, в ту пору не думал в России решительно никто (за исключением, быть может, Ленина). Дурново утверждал, что либеральные и вообще умеренные партии в России не имеют никакой опоры в массах, за ними не пойдут ни крестьяне, ни рабочие. «За нашей оппозицией нет никого, у нее нет поддержки в народе, не видящем никакой разницы между правительственным чиновником и интеллигентом». Поэтому умеренные партии будут сметены в начале революции, так же, как царское правительство, которое они свергнут. Что же произойдет? Армия будет охвачена стихийным крестьянским движением к земле. «Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предположениям».
О других странах он почти не говорит - за исключением Германии. И, несмотря на свое высокое мнение о военном могуществе империи Вильгельма II, он в ее отношении является не меньшим пессимистом, чем в отношении России. По его мнению, война должна повлечь за собой революцию и в Германии, где для революции тоже есть почва, хотя и не такая, как в империи Николая II. Дурново в заключительной части своей записки неизменно говорит о поражении Германии в войне с союзной коалицией. Мотивировки он не дает. Мне известно не из его записки, что он по-своему смотрел на войну вообще. Клемансо приписываются слова: «Война слишком серьезное дело для того, чтобы предоставить ее военным». По-видимому, Дурново, получивший военное образование и прослуживший девять лет в военном флоте, думал точно так же. Это отчасти видно из приведенных мною выше его слов о том, что всякая война сопровождается новым словом в области военной техники и что техническая отсталость для этого нового слова неблагоприятна. Это замечание, которое оправдалось в 1916 - 18 годах на примере танков, свидетельствует, что он военный успех ставил преимущественно в зависимость от промышленного потенциала страны. Мои сведения об его взглядах всецело это подтверждают. Дурною чрезвычайно высоко ставил промышленный потенциал Англии и Соединенных Штатов. Он не был ни в какой мере англофилом или американофилом, но решающую роль английской и американской промышленности предвидел и отчасти ею руководился.
Вывод записки был прост. Россия потеряет в войне все. Будет военное поражение, которое повлечет за собой гибель монархической системы правления и капиталистического строя. Произойдет социальная революция, исход которой не поддается учету. Ненамного лучше будет исход войны и для Германии. Между тем эти две страны являются в мире главным оплотом политического и социального консерватизма и монархической идеи. Поэтому им и в частности России ни в коем случае не следует воевать. Они должны жить между собой дружно.
Вывод этот совершенно не интересен. Он так же элементарен и плосок, как сложен, замечателен и тонок политический прогноз Дурново. Сказать «Не воюйте» значило почти ничего не сказать. Уж тогда надо было объяснить, что делать с германской военной партией, с безмерным честолюбием Вильгельма И, с вековыми агрессивными течениями в немецкой политической литературе, наконец, с тем, что тогда называлось «экономической экспансией» Германии. Замечу, что в своем прогнозе, точнее, в методах своего прогноза и еще больше в анализе причин войны Дурново чуть только не пользуется марксистским методом{3}. Он - по-своему - «экономический материалист». Но в его выводах нет и следа этого. Он просто советует одному монарху потолковать и сговориться с другим монархом. И тогда будет все в порядке.
Однако по блеску прогноза я не знаю в литературе ни одного документа, который мог бы сравниться с этим. Вся записка Дурново состоит из предсказаний, и все эти предсказания сбылись с изумительной точностью. Исходили же они от человека, который никогда внешней политикой не занимался: простого полицейского чиновника, посвятившего почти всю свою жизнь полицейскому делу.
Он предвидел то, чего не предвидели величайшие умы и знаменитейшие государственные деятели!
II
Записка Дурново была найдена большевиками в бумагах императора Николая II и опубликована в советских изданиях, сначала в извлечениях под редакцией профессора Тарле{4}, затем в полном виде под редакцией М. Павлович{5}. Оба редактора во вводных статьях с большой похвалой отозвались об уме и проницательности автора записки.
Когда я впервые прочел этот документ, у меня, не скрываю, возникло сомнение: уж не апокриф ли это? Правда, большевики, когда дело не касается их собственной партии и, в частности, ролей Троцкого и Сталина в истории русской революции и гражданской войны, обычно публикуют исторические документы честно, то есть без фальсификации. Кроме того, и главное, большевики не могли ни в малейшей степени быть заинтересованы в том, чтобы ложным образом приписывать замечательные политические предсказания реакционному сановнику старого строя. И тем не менее некоторое сомнение у меня возникло: уж слишком удачны были все предсказания Дурново - повторяю, я не знаю другого такого верного предсказания в истории. Ввиду этого я обратился к некоторым жившим в эмиграции старым сановникам, которые по своему служебному положению в 1914 году или по личным связям должны были бы знать о записках, подававшихся императору Николаю И. Я получил подтверждение, что записка Дурново не апокриф: она действительно была подана в оригинале царю в феврале 1914 года, а в копиях двум или, быть может, трем виднейшим министрам того времени. Один из сановников, по случайности живший в 1914 году в том же доме, что и Дурново, и часто с ним видевшийся (хотя по службе и по взглядам они не были близки друг другу), сообщил мне также, что взгляды, изложенные в записке, Дурново излагал ему в беседах еще в 1813 году, если не раньше. Таким образом, никаких сомнений в подлинности записки быть не может.
Заодно я расспрашивал бывших сановников о личности П. Н. Дурново: никакой литературы о нем не существует, есть отдельные указания в разных воспоминаниях - и больше ничего. В русской новейшей историографии это совершенно неосвещенная фигура. Я расспрашивал о Дурново и некоторых революционеров-эмигрантов, которые, по своей революционной деятельности в былые времена, имели с ним дело как с директором департамента полиции, товарищем министра и министром внутренних дел.
В общем, и те, и другие сходились в оценке личности Дурною. «Это был умный человек», - говорил мне бывший председатель совета министров (при старом строе) граф В. Н. Коковцов. «Это был умница», - слышал я от человека, который в свое время если не сам подумывал об убийстве Дурново, то сочувствовал людям, подумывавшим об его убийстве. Насчет большого практического и житейского ума этого человека двух мнений не существует. Приблизительно в одном тоне говорят о нем граф С.Ю. Витте{6}, в кабинете которого Дурново был министром, и известный революционер Иванчин-Писарев{7}, имевший с ним дело в связи с разными арестами и высылками, которым он, Иванчин-Писарев, подвергался при старом строе.
