Ульрих Комм - Идти полным ветром
Так почему же город и его премудрый совет никак не раскошелятся на постройку хотя бы одного-единственного хорошо вооруженного фрегата? Почему охрану купеческих караванов от пиратов и каперов поручают частным конвоирам? Неужто эти господа полагают, что таким путем им удастся сохранять нейтралитет и не ввязываться в военные действия? Конечно, можно заявлять, что все столкновения конвойных кораблей, будь то утенхольтовы или чьи-либо еще, с каперами и рейдерами есть дело частное и к городу никакого отношения не имеет.
Так отцы города вели себя уже последних тридцать лет. Твердили о нейтралитете, а сами продавали мушкеты, пушки, ядра, порох и свинец и императору, и Лиге, и протестантам. И неплохо на этом наживались. Город все богател, уже оставив далеко позади когда-то гордую главу Ганзейского союза Любек. А ведь тому не составило труда помочь Густаву Вазе завладеть шведским престолом, а Фридриху Голштинскому - датским, и без малого сто лет назад одолеть Швецию в изнурительной семилетней войне на море.
И в результате Гамбург, главный тороговый порт империи, не держит в море даже завалящего четырехпушечного флейта, не говоря уже о фрегате!
У дома гильдии Карфангер задержался, отряхивая мокрый плащ, потом решительно толкнул дверь и вошел в пивную, занимавшую большую часть нижнего этажа. Здесь за столами собралось не меньше полусотни капитанов и шкиперов. Одни сбили широкополые черные шляпы на затылок, другие побросали их чисто выскобленные столы, заставленные кувшинами с пивом, глиняными кружками и винными бутылками. В руках дымились глиняные голландские трубки с длинными чубуками. Светильники с китовым жиром и восковые свечи с трудом освещали заведение, вокруг стоял гул хриплых голосов, привыкших заглушать вой ветра и грохот волн. Временами помещение оглашали раскаты громового хохота, и собеседники не скупились на крепкие словечки, понятные любому завсегдатаю портовых кабаков от Киля до Лиссабона.
Как только в гамбургском порту отдавали швартовы и поднимали паруса, эти морские волки получали на палубах своих судов неограниченную власть над телом и душой любого из команды. Одни командовали китобойцами, которых в гамбургском флоте было больше полусотни, - другие - торговыми судами, кое-кто сам владел судном, которым командовал, большинство же находилось на службе у судовладельцев. Разные тут были люди: и новички, не ходившие дальше Ла-Манша, и старики, успевшие на своем веку избороздить едва не все моря и океаны и выпить рому во всех портовых кабаках Старого и Нового Света.
Едва Карфангер появился на пороге, его окликнули сидевшие у двери:
- Да это Карфангер! Ну проходи, садись к нам, старый морской волк! Какие дьяволы в такую погоду гонят тебя из дому, да ещё от молодой жены? И двух недель ведь не прошло со дня вашей свадьбы?
- Приветствую тебя, Матиас Дреер, и ты будь здоров, Мартин Хольстен, Карфангер бросил плащ на спинку стула и, перегнувшись через стол, кивнул на дверь в глубине, которая вела в зал собраний правления гильдии.
- Вот оно что! Теперь понятно, почему ты здесь, - воскликнул Матиас Дреер, молодой шкипер лет двадцати пяти, а Мартин Хольстен, лет на десять постарше, добавил:
- Пришел поздравить нового члена правления? Рановато, однако, явился, мог дождаться и погоды получше. Неизвестно, смогут ли старики вообще договориться.
Значит, пока что никого не выбрали... Беренту
Карфангеру хотелось разузнать обо всем подробнее. Оглядевшись, он заметил за столом у самой двери в зал собраний своего тестя Иоханна Хармсена и тотчас зашагал к нему. Поспешно поздоровался, повесил промокший плащ на спинку стула и спросил:
- Ну, как там?
Хармсен пожал плечами.
- Мне кажется, на этот раз роды будут нелегкими.
- А дядя мой уже говорил?
- Пока нет, садись, немного подождем.
Берент Карфангер подсел к столу напротив тестя. Русые волосы молодого шкипера, расчесанные на прямой пробор, спадали на крахмальный воротник. Узкое бледное лицо подошло бы скорее ученому, чем моряку. Его украшали небольшая бородка и тонкая полоска усов. И вряд ли кто-нибудь из посторонних поверил, что эти холеные руки могут всадить по самую рукоять гарпун в гренландского кита или в шторм удержать штурвал фрегата, идущего в крутой бейдевинд.
И совсем трудно было представить, что этот молодой человек далеко не богатырского сложения умел справляться со своей командой, так что даже у не слишком-то покладистых морских волков не возникало мысли перечить капитану.
А в зале собраний тем временем шум стоял не меньший, чем в пивной, правда, по совсем иной причине: вот уже более двух часов старейшины гильдии не могли прийти к согласию насчет преемника покойного капитана Карстена Реймерса. Споры грозили затянуться за полночь, и это явно надоело одному из сидевших за длинным столом - Алерту Хильдебрандсену Гроту. Рослый мужчина лет пятидесяти оттолкнул полупустую пивную кружку и заявил:
- Ну, ладно, любезные друзья и братья, я отлично понимаю: те из вас, кто ходит в Гренландию, хотели бы видеть в кресле Карстена Реймерса своего, "гренландца", кто ходит в Испанию - "испанца", а те, кто ходит в Архангельск - "россиянина". Это так ясно, как звезды на небе в морозную лунную ночь. Но мы хотим и должны выбрать нового члена правления до того, как корабли начнут выходить в море. Карстен Реймерс знал Гренландское море не хуже, чем пруд возле своего дома, он бывал и в российских, и в испанских портах. Не раз и не два он огибал мыс Горн и мыс Доброй Надежды, видел берега Бразилии и Ост-Индии.
Многие из собравшихся согласно закивали, и Алерт Грот продолжил:
- Вот почему сейчас хочу вам предложить на его место такого человека, который одинаково устраивал бы всех нас, как это было при жизни Карстена Реймерса.
Тут Алерт Грот сделал такую длительную паузу, что по залу прокатился нетерпеливый ропот, грозивший вновь обратить собрание в бесплодную перепалку. Но шум вдруг перекрыл хриплый голос старого Томаса Утенхольта:
- Кого же все-таки имеет в виду уважаемый герр Грот?
От Алерта Грота не укрылась презрительная ухмылка, искривившая губы старика. Он почувствовал, как в груди закипает ярость, однако тут же сдержал себя. Томас Утенхольт не только мог повлиять на исход выборов, сам Алерт Хильдебрандсен Грот порою поступал к нему на службу, принимая командование одним из кораблей конвоя. А все, кто когда-либо имел неосторожность потерять благоволение Утенхольта, очень быстро начинали ощущать это на собственной шкуре. Не раз тот или иной капитан, боцман, штурман или парусный мастер оказывался на берегу без жалованья и без надежды поступить хоть на какое судно.
Впрочем, это были далеко ещё не самые крутые меры мстительного старика. Поговаривали, будто кое-кто из повздоривших в свое время с Утенхольтом вовсе не случайно утонул, свалившись по пьяному делу в Альстер, или поутру был найден в темном переулке с ножом в спине и очищенными карманами. Правда, были и такие, кто утверждал, что слухи эти распускает как сам Томас Утенхольт с единственной целью поддержать молву, будто его талеры и гульдены направляют клинок шпаги или дуло пистолета туда, куда ему нужно. На самом же деле старик ничем подобным на занимался, ему вполне хватало, что об этом говорят.
Как бы там ни было, от мнения Томаса Утенхольта сегодня зависело многое, если не все, поэтому Алерт Грот взял себя в руки, вдохнул побольше воздуха и заявил:
- Я имею в виду известного вам всем и уважаемого шкипера Берента Якобсона Карфангера, сына капитана и судовладельца Иоханна Якобсона Карфангера и его супруги Анны, дочери шкипера Дитриха Янсена.
Последние слова раздались во внезапно наступившей тишине, которую нарушил грохот опрокинувшегося кресла. Со своего места стремительно вскочил Карстен Хольстен, с размаху грохнул кулаком по столу и заорал:
- Кого?! Мы что, торчим тут целый вечер, чтобы слушать ваши шутки, герр Грот? А если вы всерьез, тогда скажите мне, на кой нам черт ваш молокосос? Тогда и я могу предложить своего Мартина: он все же на три года старше вашего племянника Карфангера!
Тут, как ни странно, именно Томас Утенхольт сделал попытку унять разбушевавшегося Хольстена, положив ему руку на плечо:
- Успокойтесь, крестный, надо полагать, капитан Грот достаточно обдумал свои слова, и нужно отнестись к ним так же серьезно. Давайте выслушаем доводы, которыми может подкрепить свое предложение один из наших почтенных сограждан и старейшин гильдии Алерт Хильдебрандсен Грот.
Такого поворота событий Алерт Грот ожидал менее всего. Не было такого случая, чтобы Томас Утенхольт что-то сделал, не будучи заранее уверен в собственной выгоде. Но времени для раздумий не оставалось, нужно было дать достойный отпор Карстену Хольстену, поэтому Алерт Грот обратился к присутствующим:
- Найдется ли в Гамбурге ещё хоть один шкипер, который бы ходил в море с пятнадцати лет, знал все морские пути от Гренландии до Ост-Индии и при этом всегда плавал в одиночку? К тому же этот шкипер с тех пор, как в этом заде десять лет назад принял морскую присягу, к досаде английских приватиров, испанских и французских корсаров, не потерял ещё ни одного корабля. Ни карибским флибустьерам, ни берберийским пиратам из Алжира, Туниса и Триполитании так и не удалось захватить и разграбить его судно. Не удалось, потому что искусство сражаться с этими коварными бандитами и побеждать их Берент Карфангер постиг у одного из величайших флотоводцев нашего времени - адмирала Генеральных штатов Михеля Адриансона де Рюйтера. Так что не пристало кому бы то ни было называть его молокососом.
