Сабин Баринг-Гоулд - Мифы и легенды Средневековья
Больше о Вечном жиде не слышно ничего вплоть до XVI века, когда он, как ни в чем не бывало, упоминается вновь уже как человек, помогающий некоему ткачу по имени Кокот в поисках сокровища, спрятанного в королевском дворце в Богемии (1505) его прадедом шестьдесят лет назад, причем этот самый еврей присутствовал. В то время ему было около семидесяти лет.
Довольно любопытно, что в следующий раз мы слышим о нем на Востоке, где его путают с пророком Илией. В начале века он явился к Фадиле, причем при особых обстоятельствах.
После того как арабы захватили город Элван, Фадила со своим отрядом из трехсот всадников поздним вечером разбил лагерь между двумя горами. Начав читать вечернюю молитву громким голосом, Фадила услышал слова «Аллах акбар» (Бог велик), произнесенные очень четко. Каждое слово его молитвы повторялось таким же образом. Фадила был поражен и, не веря, что это может быть эхо, воскликнул: «Если ты ангел или иное небесное создание, да пребудет с тобою благодать Божья! Но если ты человек, тогда позволь глазам моим увидеть тебя, дабы я мог радоваться твоему присутствию и наслаждаться твоим обществом». Едва он произнес эти слова, как перед ним появился лысый старик с посохом в руке, очень похожий по внешнему виду на дервиша. После учтивого приветствия Фадила спросил у этого человека, кто он. На что незнакомец ответил: «Я здесь по воле Господа Иисуса, который оставил меня в этом мире, чтобы я жил, пока Он не придет на землю второй раз. Я жду того Господа, который является Источником Счастья, и по воле Его живу по ту сторону горы». Когда Фадила услышал эти слова, он спросил, когда же появится Господь Иисус. Старик ответил, что пришествие Его случится в конце света на Страшном суде. Но это только усилило любопытство Фадилы, и он стал расспрашивать о признаках приближения конца всех вещей, в ответ на что Зериб Бар Элия описал ему полное общественное и моральное разложение, которое станет кульминацией истории этого мира.
В 1547 году его видели в Европе, если можно верить следующему рассказу.
«Пауль фон Эйцен, доктор богословия и епископ Шлез вига[6], рассказывал, что в молодости, когда учился в Виттемберге, он вернулся в Гамбург к своим родителям зимой 1547 года. В воскресенье в церкви он увидел высокого человека с длинными, ниспадающими на плечи волосами, который на протяжении всей проповеди стоял босиком перед кафедрой и слушал с большим вниманием. Когда упоминалось имя Христа, он низко кланялся, вздыхал и бил себя в грудь. Несмотря на зимний холод, всю его одежду составляли штаны, разодранные понизу в клочья, и куртка с поясом. На вид ему было лет пятьдесят. Многие люди, иные из которых имели титулы или ученые степени, видели этого человека в Англии, Франции, Италии, Венгрии, Персии, Испании, Польше, Московии, Лапландии, Швеции, Дании, Шотландии и других местах.
Все смотрели на этого человека с удивлением. После проповеди упомянутый доктор стал расспрашивать, где можно найти незнакомца, а разыскав, стал задавать ему вопросы, откуда тот пришел и как долго живет здесь. Тот смиренно ответил, что по рождению он еврей из Иерусалима, зовут его Агасфер, а по роду занятий он башмачник. Он присутствовал при распятии Христа и с тех пор живет, странствуя по разным странам и городам. Он доказал свою правоту, поведав об обстоятельствах передачи Христа на суд Ирода и о распятии, упоминая детали, не описанные евангелистами и историками. Он поведал об изменениях правительств во многих странах, особенно на Востоке, на протяжении нескольких веков и, более того, подробно рассказал о деяниях и смерти святых апостолов.
Доктор Пауль фон Эйцен выслушал все это с глубоким изумлением. Он стал расспрашивать далее, чтобы получить более точные сведения. Тогда этот человек ответил, что он жил в Иерусалиме во времена распятия Христа, которого считал обманщиком и еретиком. Он видел Его собственными глазами и сделал все, чтобы вместе с другими людьми передать этого мошенника в руки правосудия и избавиться от Него. Когда было провозглашено решение Пилата и Христа должны были вести мимо его жилища, он поспешил вернуться и созвал домочадцев взглянуть на Него и посмотреть, что это за человек.
Сделав это, он стоял на пороге с маленьким ребенком на руках, чтобы поглазеть на Господа Иисуса Христа.
Когда Христос, сгибающийся под тяжестью креста, хотел передохнуть немного и на минуту остановился, башмачник в своем рвении и ярости, а также для того, чтобы заслужить уважение других евреев, прогнал Его, велев поторапливаться. Иисус, послушавшись, взглянул на него и произнес: «Я остановлюсь и отдохну, но ты будешь идти до последнего дня». После этих слов человек поставил свое дитя на землю и, будучи не в состоянии оставаться на месте, последовал за Христом, видел, как жестоко Он был распят, как Он страдал и как Он умер. Как только это произошло, он понял, что не сможет более вернуться в Иерусалим, увидеть свою жену и ребенка, так как должен идти в чужие страны, подобно скорбному пилигриму. Когда много лет спустя он пришел в Иерусалим, то нашел его в руинах разрушенным до такой степени, что не осталось камня на камне, и он не смог узнать знакомых прежде мест.
Он верит, что Господь хочет провести его через все страдания и не дать ему умереть, дабы он смог предстать перед еврейским народом в самом конце как живое свидетельство, чтобы неверующие могли вспомнить о смерти Христа и раскаяться. Он был бы рад, если бы Господь на небесах избавил его от сей юдоли слез. После этого разговора доктор Пауль фон Эйцен вместе с ректором школы Гамбурга, который обладал обширными познаниями в истории и был путешественником, начал задавать ему вопросы о событиях, произошедших на Востоке со времен смерти Христа. Незнакомец смог дать им еще больше сведений, так что нельзя было не поверить в правдивость его рассказа и не убедиться в том, что невозможное для людей возможно для Господа.
С тех пор как жизнь еврея удлинилась, он стал молчаливым и замкнутым и отвечал только на прямые вопросы. Если кто-нибудь приглашал его в качестве гостя, он ел и пил мало. Он всегда торопился, никогда не оставаясь на одном месте надолго. Когда в Гамбурге, Данциге и где-либо еще ему предлагали деньги, он никогда не брал больше чем два шиллинга и сразу же раздавал их бедным в знак того, что не нуждается в деньгах, которые Господь мог бы ему дать, ибо он раскаялся в грехах, которые совершил по неведению.
Пока он жил в Гамбурге и Данциге, его никто не видел смеющимся. В любой стране, где он путешествовал, он говорил на местном языке. Когда он говорил на саксонском, то он звучал как его родной язык. Многие люди приезжали из разных мест в Гамбург и Данциг, чтобы увидеть и послушать его и убедиться, что Провидение Господне проявилось в этом человеке. Он с удовольствием внимал Священному Писанию, всегда слушал его с величайшей серьезностью и раскаянием, благоговейно относился к имени Господа или Иисуса Христа и не мог выносить, когда кто-то клялся смертью Господней или Его муками. Тогда он приходил в негодование и восклицал с горячностью: «Несчастный! Жалкое создание! Так дурно обращаться с Именем Господа твоего, Его горькими страданиями и Страстями! Видел ли ты, как тяжелы и горьки были боль и раны Господа нашего, которые Он претерпел за тебя и меня, как я видел это? Лучше бы ты сам претерпел страшные мучения, чем поминать всуе Его святое Имя!»
Таков был рассказ, поведанный мне доктором Паулем фон Эйценом с многочисленными подробностями и доказательствами, подтвержденный некоторыми из моих старых знакомых, которые собственными глазами видели этого человека в Гамбурге.
В 1575 году послы при испанском дворе, Кристофер Краузе и Якоб фон Гольштейн, позже поехавшие в Нидерланды, чтобы расплатиться с солдатами, служившими его величеству в той стране, вернулись домой в Шлезвиг и поклялись под присягой, что они встретили того самого таинственного человека в Испании, в Мадриде, и что по внешнему виду, образу жизни, привычкам, одежде он был таким же, как в Гамбурге. Они утверждали, что разговаривали с ним и что многие люди из разных сословий также беседовали с ним, а он очень хорошо говорил по-испански. В декабре 1599 года заслуживающая доверия особа написала из Брауншвейга в Страсбург, что того же самого странного человека видели в Австрии, в Вене, и что он отправлялся в Польшу и Данциг, а затем в Москву. Этот Агасфер был в Любеке в 1601 году, а также вскоре после этого в Ревеле в Ливонии и в Кракове в Польше. В Москве его видели многие, и многие с ним разговаривали.
Что богобоязненные люди должны думать об этом человеке, это их дело. Деяния Божьи удивительны и не подвластны человеческому пониманию, подтверждение чему мы получаем каждый день. Лишь в день Страшного суда они откроются до конца.
Датировано 1 августа 1613 года, Ревель,
Хризостом Дудулей
Вестфальский».
