Герберт Уэллс - Очерки истории цивилизации
Сначала пробовали использовать пленных индейцев, но они оказались слишком склонными к бунту и насилию. Кромвель присылал в Виргинию ирландских военнопленных, что немало способствовало распространению среди плантаторов-роялистов республиканских взглядов. Присылались также заключенные, значительный размах приобрела торговля похищенными детьми, которых тайно воровали и увозили в Америку, где они становились подмастерьями или невольниками. Но наиболее удобной формой невольничьего труда оказался труд рабов-негров.
Первые чернокожие рабы были завезены в Джеймстаун в Виргинии еще в 1620 году. К 1700 году рабы-негры были рассредоточены по всем штатам, однако основными регионами, где использовался их труд, были Виргиния, Мэриленд и Каролина, И в то время как общины на севере состояли из не очень богатых и не очень бедных земледельцев, на юге сложилась система из крупных землевладельцев и белой общины надсмотрщиков, а также профессиональных работников, живших рабским трудом. Невольничий труд был необходимостью при той социальной и экономической системе, которая сформировалась на юге; на севере использование рабов не было необходимостью, а в некоторых аспектах оно было и вовсе нежелательным. Поэтому северная духовная атмосфера была более благоприятна для возникновения и расцвета угрызений совести по поводу рабства.
Но если обитатели тринадцати колоний разнились по происхождению, привычкам и симпатиям, то объединяло их наличие трех общих сильных антипатий. Все они были настроены против индейцев. Некоторое время у них был общий страх вторжения французов и перехода под их юрисдикцию. И в-третьих, все они выступали против притязаний Британской короны и эгоистических коммерческих интересов кучки олигархов, которые управляли британским парламентом и британскими делами.
Что касается первой опасности, то краснокожие индейцы, представляя собой постоянную угрозу, всегда были всего лишь напоминанием об опасности. Их постоянно раздирали внутренние противоречия. Однако иногда они демонстрировали способность к крупномасштабному объединению.
Союз пяти племен ирокезов представлял собой очень сильное объединение племен. Но им так и не удалось столкнуть в своих интересах французов с англичанами, никогда из среды этих кочевников Нового Света не выделился краснокожий Чингисхан. Французская агрессия была опасностью более серьезной. Французы никогда не создавали в Америке поселений, сравнимых с английскими в масштабах. Однако их правительство приступило к окружению колоний и их подчинению систематическим и наводящим страх способом.
Англичане в Америке были колонистами; французы были исследователями, искателями приключений, агентами, миссионерами, торговцами и солдатами. Они пустили корни лишь в Канаде. Французские государственные деятели сидели над картами и строили планы, и эти планы можно видеть на нашей карте в виде цепочки фортов, ползущей на юг от Великих озер и на север от рек Миссисипи и Огайо. Борьба Франции и Англии была борьбой во всемирном масштабе. Исход этой борьбы решался в Индии, Германии и в открытом море. В соответствии с Парижским мирным договором (1763 г.), французы отдали англичанам Канаду и передали Луизиану в слабеющие руки уже находившейся в упадке Испании. Это означало полный уход Франции из Америки. Устранение французской угрозы развязало колонистам руки в их противостоянии с третьим общим противником — Короной и правительством их родной страны.
Крупные землевладельцы и Британская корона были глубоко заинтересованы в Америке. Первые — как частные авантюристы, вторая — как представитель корыстных интересов династии Стюартов и как представитель государства, стремящийся изыскать средства для финансирования внешней политики. Ни лорды, ни Корона не были склонны проявлять к торговцам, плантаторам и простым людям в колониях больше сочувствия, чем они проявляли к безземельным крестьянам и мелким земледельцам у себя дома. В своей основе интересы простых людей в Великобритании, Ирландии и Америке совпадали. В каждой из этих стран простого человека угнетала одна и та же система. Но если в Британии угнетатель и угнетаемый были тесно связаны в одну неразрывную социальную систему, то в Америке Корона и эксплуататор были далеко, и люди могли объединяться и вырабатывать чувство общности интересов перед лицом общего врага.
Разнообразие колоний и различия между ними порождали возможность бесконечных споров и взаимных нападок. Поводы для недовольства подразделялись на три основные группы: попытки обеспечить британским авантюристам и правительству прибыль за счет эксплуатации новых земель; систематические ограничения на торговлю, имевшие целью удержать внешнюю торговлю колоний в руках Британии, чтобы весь колониальный экспорт шел через Британию и чтобы в Америке использовались товары, произведенные только в Великобритании, и, наконец, попытки налогообложения через британский парламент как высший налоговый орган империи.
Под давлением этой тройственной системы раздражителей американским колонистам пришлось проделать значительную работу по осмыслению трудных политических вопросов. Такие люди, как Патрик Генри и Джеймс Отис начали обсуждать принципы государственного управления и политических объединений почти так же, как они обсуждались в Англии в славные дни Английской республики Кромвеля. Они стали отрицать божественное происхождение королевской власти и верховенство британского парламента, а также утверждать (Джеймс Отис, 1762) следующее:
«Бог создал людей изначально равными».
«Идеи земного превосходства порождаются воспитанием, а не даются от рождения».
«Короли были созданы во благо людей, а не люди для них».
«Никакое правительство не имеет права превращать в рабов своих подданных».
«Хотя большинство правительств являются деспотическими де-факто и, следовательно, представляют собой проклятье и позор рода человеческого, ни одно из них тем не менее не есть деспотическим де-юре».
Некоторые из этих утверждений имеют давнюю историю.
Основой этих американских политических идей стала английская закваска. Одним из самых влиятельных английских философов был Джон Локк (1632–1704), чей труд «Два трактата о государственном правлении» может служить, насколько это возможно для отдельно взятой книги, отправной точкой современных демократических идей. Он был сыном кромвелевского офицера, получил образование в Оксфорде во времена господства республиканцев, несколько лет провел в Голландии в добровольной ссылке. Его политические труды образуют своеобразный мост между смелым политическим мышлением тех ранних республиканских дней и революционным движением в Америке и Франции.
Расхождения в интересах и представлениях среди колонистов отошли на второй план из-за их общего противостояния упрямой решимости британского парламента ввести налогообложение в американских колониях после мирного договора 1763 г. Британия была в состоянии мира и упивалась своими успехами; казалось, появилась прекрасная возможность свести счеты с упрямыми поселенцами. Однако крупные британские собственники столкнулись с еще одной силой, в целом разделявшей их мнение, но имевшей несколько иные цели. Этой силой была возрождающаяся королевская власть.
Король Георг III, взошедший на престол в 1760 г., был полон решимости стать в большей мере королем, чем два его германских предшественника. Он претендовал на «славу Бритта», и это было неплохое имя для человека без единой капли английской, валлийской или шотландской крови в венах. Ему казалось, что в американских колониях и заморских владениях вообще с их неопределенным правовым статусом, Корона может предъявлять права, а также получать ресурсы и властные полномочия, которых ее почти полностью лишила могущественная и ревниво пекущаяся о своих интересах британская аристократия.
Первым шагом Британии после 1763 г. получить доход в колониях было введение обязательного проставления печати на газетах и всех официальных и коммерческих документах. Эта попытка натолкнулась на жесткое сопротивление. Британская корона испугалась, и Акт о гербовом сборе был аннулирован (1766). Отмену этого закона приветствовали в Лондоне ликующие толпы, причем даже с большим энтузиазмом, чем в колониях.
Но инцидент с Актом о гербовом сборе был лишь одним из завихрений в бурном потоке, несущемся навстречу гражданской войне. Вдоль всего побережья представители британского правительства под разнообразными предлогами только и делали, что пытались проявить свою власть, и еще больше настраивали людей против британского правления.
Сильное раздражение вызвало расквартирование солдат среди колонистов. Торговым ограничениям активно противился Род-Айленд. Жители Род-Айленда были «свободными торговцами», попросту говоря — контрабандистами. Принадлежавшая правительству шхуна «Гэспи» села на мель недалеко от порта Провиденс; на нее неожиданно напали и взяли на абордаж вооруженные люди в лодках, затем они ее сожгли. В 1773 г., полностью игнорируя существующую колониальную торговлю чаем, британский парламент предоставил Ост-Индской компании льготные пошлины на импорт чая в Америку. Колонисты приняли твердое решение отказаться от этого чая и бойкотировать его поставки. Когда импортеры чая решили во что бы то ни стало выгрузить свой товар на берег, группа мужчин, одетых индейцами, в присутствии большой толпы людей захватила три корабля с грузом чая и выбросила его за борт («Бостонское чаепитие» 16 декабря 1773 г.).
