Великая война. 1914–1918 - Джон Киган
Считается, что в 1914 году причиной столкновения союзников (Франция, Россия и Британия) с Центральными державами (Германия и Австро-Венгрия) стала система договоров о взаимопомощи и военных союзах: Франция обязалась вступить в войну на стороне России, если та подвергнется нападению со стороны Германии, и наоборот, Британия должна была помочь Франции при наличии угрозы жизненно важным интересам обеих стран, а Германия, Австро-Венгрия и Италия (Тройственный союз) договорились о совместных действиях, если на одно из государств нападут две другие европейские державы. Юридически это на самом деле так, однако искать помощи и поддержки Берлина после убийства в Сараеве Австрию заставил не официальный договор (он не был приведён в действие), а страх перед последствиями в случае самостоятельных шагов. В худшем случае Российская империя продемонстрирует угрозу ей в Малороссии — на их общей границе — как предупреждение, чтобы западный сосед воздержался от действий против Сербии. Тогда Австрия обратилась бы за поддержкой к Германии, и эта поддержка, будучи оказанной, могла втянуть в кризис Францию как противовес немецкому давлению на Россию. Совместные действия Франции и России могли стать причиной введения в действие Тройственного союза (с Италией или без неё), и тогда большой войны в Европе было бы не миновать. Другими словами, просчитывание возможной военной реакции — как из одной меры предосторожности будет следовать другая — заставило Австрию с самого начала обратиться к немецким друзьям, а не ждать, пока к этой необходимости приведёт цепь событий.
Австрийцами, которые просчитывали эти самые возможные последствия, стали не Берхтольд, уже не делавший различий между самой Сербией и сербским национализмом, и не начальник Генерального штаба Конрад фон Гетцендорф, давно настаивавший на войне с сербами. Осторожность проявили император Франц Иосиф, который в 1914 году отмечал шестьдесят шестую годовщину своего восшествия на престол, и граф Иштван Тиса, премьер-министр Венгрии. Император возражал против войны по многим причинам, но в основном потому, что она принесла бы с собой перемены, которые он считал угрозой для непрочного равновесия, сложившегося в империи. Тиса также опасался перемен, которые принесёт война, поскольку равноправное положение Венгрии внутри империи, не соответствующее численности венгерского населения, требовало сохранения самой имперской системы. Последствиями неудачной войны могли стать уступки славянам — возможно, замена «дуализма» на некий «триумвират». К такому же результату мог привести и успех в войне, в который существенный вклад внесли бы населявшие империю славяне. Именно осторожность этих двух людей, невозмутимая в случае императора и страстная у Тисы, стала препятствием к желанию немедленно нанести удар по Сербии. 2 июля император заявил Берхтольду, что тот не должен ничего предпринимать, не посоветовавшись с Тисой. В тот же день Тиса сказал Берхтольду, что императору необходимо время, чтобы рассмотреть возражения Венгрии. Разочарованный, что его лишили возможности самостоятельных и быстрых действий, Берхтольд решил немедленно заручиться поддержкой Германии.
Итак, 5 июля в Берлин прибыл граф Хойос. В этот же день австрийский посол передал Вильгельму II меморандум Берхтольда. После обеда кайзер отдал поручение передать императору Францу Иосифу, что Австрия может рассчитывать на полную поддержку Германии[77]. Кроме того, можно сказать, что, по имеющимся у них сведениям, вероятность вмешательства в этот конфликт России невелика. После этого посол встретился с министрами и военными советниками кайзера. Последовали совместные обсуждения. Военный министр генерал Эрих фон Фалькенхайн поинтересовался, каких действий от них ждут, но получил ответ, что об этом говорить преждевременно. Канцлер Бетман-Гольвег добавил, что, по информации Министерства иностранных дел, не только Россия, но и Британия не станет вмешиваться в конфликт на Балканах, если до этого дойдёт. Франция тоже, так что никакая опасность Центральным державам не угрожает, поэтому превентивные меры не требуются. Лучшим свидетельством этому служит то, что кайзер отбывает на императорской яхте «Гогенцоллерн» на отдых к норвежским фьордам, как он делает ежегодно. Отсутствовать монарх будет три недели. Начальник Генерального штаба и министр военно-морских сил тоже отдыхают, и отзывать их не планируется.
В тоже время кайзер выразил пожелание, чтобы Австрия побыстрее наконец определилась в своих действиях. Австрийская Schlamperei — нерешительность и неорганизованность — уже давно раздражала Вильгельма. Габсбурги всегда медлят, даже если речь идёт о каком-либо незначительном инциденте. В данном случае, правда, дело серьёзное.
Однако в первой половине июля 1914 года в целом ничего не изменилось. В Германии все отдыхали. Кайзер и его приближённые занимались спортом, устраивали соревнования по гребле, беседовали о военной истории. Австрийцы, которым требовалось принять решение, колебались[78].
Имперский Совет министров собрался только во вторник 7 июля, через десять дней после убийства эрцгерцога и через пять дней после признания террористов. Леопольд фон Берхтольд, понимавший, что время уходит, предложил незамедлительно начать военные действия. Австрия уже дважды объявляла мобилизацию, собираясь воевать с Сербией, в 1909 и 1912 годах, и в обоих случаях Россия на это не реагировала, а теперь ещё и Германия гарантировала свою помощь. Позиция сильная. Тиса возражал. Он напоминал, что военным действиям предшествует дипломатическая нота с требованиями, причём принятие последних не должно быть унизительным для страны, получившей ноту. Если Сербия эти требования отвергнет, он согласится на то, чтобы был предъявлен ультиматум, а потом в дело вступила армия. Оппоненты графа Тисы — трое австрийцев немецкого происхождения, поляк и хорват — возражали, но его мнение как премьер-министра Венгрии, равноправной части империи, игнорировать было нельзя. Тиса добился согласия Берхтольда, что тот представит свои предложения императору только после того, как он подготовит письменные возражения. На это потребуется ещё один день. Таким образом, решение могло быть принято не раньше четверга 9 июля.
Франц Иосиф согласился, что ультиматуму должна предшествовать нота, как хотел Тиса. Берхтольд был разочарован. Он всё больше склонялся к позиции фельдмаршала Конрада фон Гетцендорфа, который с самого начала выступал за войну. Берхтольд настаивал, и в воскресенье 12 июля Тиса был готов согласиться на ноту, за которой при необходимости последует ультиматум вместо ноты с предельным сроком ответа. Сия разница существеннее, чем просто название: в ультиматуме, в частности, должно было содержаться требование немедленно объявить вне
