Сергей Павленко - Восстание мазепинцев
Представленные Ф. Ромодановским в воспоминаниях сведения, скорее всего, фантазии, преувеличение, явное приписывание заслуг своему ведомству. «Думаю, славяне Великороссии и Малороссии долго будут нас благодарить, — похвалялся автор записок, — потому не дали мы треснуть государству великому, укрепили его, подняли высоко в Европе. Для творения благородного и святаго дела приложили все средства… Многая лета нашей службе тайной, всяк должен ее бояться». На самом деле в ноябре-декабре 1708 р. Ф. Ромодановский был далек от Гетманщины, главной квартиры Петра I, театра боевых действий. В это время, как показывает его корреспонденция, он активно занимался снаряжением русских полков теплой одеждой, палатками и т. п. Т. е. он не мог быть оперативно посвященным в «письменную» игру против И. Мазепы Г. Головкина, Петра I. Ведь если бы важный вопрос решался под его личным контролем, то это бы заняло очень много времени. В те времена курьеры, агенты физически не могли быстро преодолеть расстояние из Украины в Москву. О корреспонденции Апостола к Мазепе он уже узнал, наверное, после Полтавской битвы. Вероятнее всего, ее «раскопали» его агенты в Посольском приказе. А поскольку эта корреспонденция по своему характеру принадлежала к свидетельствам о тайной операции, которой должен был заниматься Преображенский приказ, то его начальник и решил присвоить заслуги ее реализации. Но документы, приведенные выше, опровергают россказни о переговорной миссии Д. Апостола. Миргородским полковником российская сторона воспользовалась для того, чтобы опорочить гетмана.
Штурм Батурина: новые подробности и старые схемы
Восстание мазепинцев, приход шведов в Украину, уничтожение Батурина — таковы главные темы книги В. Артамонова, К. Кочегарова, И. Курукина «Вторжение шведской армии на Гетманщину в 1708 г.» (СПб, 2008. - 208 с.), изданной под грифом Института русской истории Российской академии наук. Она состоит из трех исторических исследований, в которых представители официальной науки на основании новых находок, трудов предшественников, источников пытаются сделать реконструкцию событий 1708 г., дать им оценку. Понятно, что их исследования в дни 300-летия акции мазепинцев, гибели бывшей гетманской столицы вызывают большой интерес в Украине. Ведь это взгляд ученых-историков с российской стороны. Каков он? Отличается ли от оценок, поиска украинских исследователей той поры?
Хотелось бы отметить, что авторы обнаружили ряд интересных источников и впервые ввели их в научное обращение. В первую очередь речь идет о публикации в дополнениях анонимного сообщения «О взятии города Батурина», найденного В. Артамоновым в Государственном архиве Стокгольма, и запись в книге Д. Дефо о штурме города на основании заметок британского офицера, служившего в России. К. Кочегаров натолкнулся в архивах на дело об отправке товарища батуринской сотни Ивана Олийниченко с 17 сердюками и компанийцами после 2 ноября 1708 г. в плен в Москву (с.134–135).
Большое количество ссылок авторов на источники в общем дополняют картину существующих исследований. Однако, несмотря на эти положительные моменты, исследования историков иногда перегружены старыми историографическими схемами. Особенно это касается труда В. Артамонова. Так, он замечает, что И. Мазепа «семь раз менял хозяев и неоднократно изменял „украинской идее“» (с. 16). Изменой он считает обучение в «Иезуитской коллегии в Варшаве» (на самом деле гетман учился в Краковской академии. — Авт.). Заметим при этом, что очень трудно найти в Гетманщине второй половины XVII в. высокообразованных деятелей, которые бы не получали полное высшее образование в популярных образовательных заведениях Западной Европы. Упрекать их при этом в измене православию — тенденциозный подход. Некорректно называть «изменами» и уход Мазепы со службы у польского короля, пленение влиятельного старшины гетмана П. Дорошенко запорожцами в 1674 г. (это только И. Сталин всех пленных красноармейцев называл предателями!).
В условиях Коломацкого переворота 1687 г. определяющим в смене правителя Украины И. Самойловича была не «измена» близких старшин, а позиция В. Голицина, его желание сместить гетмана.
В. Артамонов далее заявляет, что в 1708 г., «увидев плачевное состояние Шведской армии, гетман попытался в седьмой раз совершить измену и в обмен за прощение при условии гарантии европейских держав выдать Петру I голову Карла XII и снова вернуться под протекторат России» (с. 19). Историк считает, что письма к гетману от канцлера Г. Головкина были написаны будто бы в ответ на предложение от правителя Украины «сдать» короля. Пометку на этой корреспонденции («Письма, что писаны к Мазепе ко измене ево фалшивые от канцлера» — РГАДА. — Ф.124 17089. — Оп. 1. — Спр. 120) он не принимает во внимание! О том, что миргородский полковник Д.Апостол не вез никаких «предательских» писем от гетмана к Петру I, свидетельствует допрос старшины, признание-воспоминание полковника И.Галагана. Кроме того, есть важное свидетельство лубенского полковника Дмитрия Зеленского, который на допросе 14 июля 1709 г. сообщил, что он, получив «ведомость о смерти дочери своей (ноябрь 1708. — Авт.), то просился у Мазепы для погребения оной в Лубны, в чем ему помагал миргороцкой полковник, по которому прошению отпущен он с дороги, как шли из Гадича в Ромны»[194] Т. е. Д. Апостол вначале поехал помочь коллеге организовать похороны. Это в сторону (по прямой почти 70 километров) от дороги Ромны-Гадяч. К тому же в противоположную сторону от Лебедина, где была ставка царя! Д. Зеленский не сообщает подробностей, как они ехали, но замечает, что миргородский полковник «к уходу путь себя сыскал» вечером. Мне думается, последний уклонился от основной дороги километров на 12, чтобы побыть дома, увидеть родню. К сожалению, Д. Апостол в сумерках проявил беспечность и попал в Сорочинцах в ловушку: здесь как раз расквартировался большой русский отряд, от которого уже бессмысленно было убегать. Командир последнего князь Г. Волконский писал 21 ноября царю: «Полковник миргородцкой к нам из Гадич в Сорочинц прибыл на другой день по прибытии моем. Толко я признаваю на словах, что он, полковник, нам верен ли; и с тем полковником как чинить, о том как твое царское величество повелит»[195]. Все вышеупомянутое и другие подробности этого «дела» подтверждают только одно: царскими должностными лицами против гетмана были задействованы провокационные акции для того, чтобы ославить его.
Часть замечаний В. Артамонова о взятии Батурина также тенденциозна, не базируется на исторической правде. Так, он сделал вывод, что все батуринцы «оставались на стороне православного царя» (с. 52), а люди «с ближайшей округи» спрятались в крепости «от шведов» (с.44). Его коллега по книге К. Кочегаров замечает противоположное: «Однако большая часть осажденных… заняла открыто враждебную позицию» (с. 126). Сам А. Меншиков докладывал царю об упомянутом: «Как старшина, так и товарищество единогласно отвешали, что без нового гетмана нас в огород не впустят», «ни малой склонности к добру в них не является, и так говорят, что хотят до последнего человека держатца». Прибавим к этому, что жители Лукнова, Райгородка, Атюши, что недалеко от Батурина, не прятались от шведов, а встречали Карла XII с И.Мазепой с хлебом-солью (согласно дневнику Д. Крмана!). В Батурин сбежались в крепость жители округи, напуганные прежде всего слухами о тактике выжженной земли. Шведы к тому же по состоянию на 25 октября еще были далеко, чтобы от их угрозы нужно было прятаться с домашним скарбом за стенами в крепости, а вот подразделения корпуса А. Меншикова уже начинали занимать позиции вблизи гетманской столицы.
Типичная московская казнь: подвешивание за ребро и закапывание в землю.
Стокгольмский архивный документ о взятии Батурина (он имеет много подробностей, упоминавшихся в депеше А. Меншикова царю от 31 октября!) сообщает, что 1 ноября «по полудни, в четырех часах в некотором удобном месте построя батарею, оную фартецию бомбандировать начали». Пролом в ней русским артиллеристам сделать не удалось. Далее в этом документе читаем: «А по наступлении ночи, изготовя фашины и лесницы, к штурму изготовились… И понеже лесницы были коротки, то и без лесницы, с помощию Божиею, на город чрез немалую стрельбу вступили». Следовательно, крепость была взята без использования лестниц! Таким образом версии о проникновении в замок потайным ходом становятся доминирующими. Они подтверждаются и рапортом английского посла Чарльза Витворта, что «казаки захвачены были в расплох: полковник Кенигсек, смертельно раненый в самом начале дела, еще не успел расположить своих людей в должный порядок»[196].
В. Артамонов считает, что «цифра в 11–14 тысяч погибших (в Батурине. — Авт.) преувеличена». При этом он ссылается на описание Батурина 1726 г., согласно которому к нему приписано 647 дворов (с. 73). Но на самом деле в эту цифру входили также усадьбы из Матиевки и прилегающих хуторов. Собственно батуринскими можно назвать только 444 из них, к тому же заселенными были только 428 дворов. Кроме этого, в 17 последних поселились приезжие. Поэтому на пепелищах поселилось только 411 уцелевших остатков батуринских семей.
