Владимир Войтинский - 1917-й - Год побед и поражений
не встретит сочувствия среди солдат петроградского гарнизона. Большевикам, которых правая печать изображала предателями армии, представлялась возможность показать петроградским солдатам, что именно они защищают их интересы. И вот они открывают кампанию против отправки маршевых рот: это "шейде-мановщина"! Пусть на фронт идет буржуазия! Революционные полки должны оставаться в столице, на страже революции!
Кампания имела в казармах несомненный успех.
Затем встал вопрос об отношении Совета к "займу свободы"71. С точки зрения успеха займа сторонникам его благоразумнее было, пожалуй, не подымать вовсе этого вопроса: то, что могло "революционное оборончество" сделать для займа, оно уже сделало резолюциями Всероссийского совещания. Но раз вопрос был поставлен, уклоняться от ответа на него мы не могли.
Итак, мы открыли кампанию в поддержку "займа свободы". В ответ большевики начали кампанию против займа: правительство собирает деньги для продолжения войны, война же нужна только буржуазии, -- рабочим нужен мир! С рабочих и так собираются косвенные налоги, тогда как буржуазия лишь наживается на войне! Вместо того чтобы тянуть с рабочих их последние гроши, призывая их подписываться на заем, лучше было бы отобрать излишки у богачей!
Наше положение в споре, особенно перед рабочей аудиторией, было тяжелое, тем более что наши противники имели возможность использовать отсутствие ясного решения Совета по данному вопросу. Кампания против "займа свободы" была, пожалуй, первой кампанией, создавшей большевикам популярность в рабочих кварталах. Но еще больший успех имела их атака против Временного правительства, которую они приспособили к совершенно незначительному эпизоду.
Около этого времени Временное правительство приняло решение о выдаче пенсий кое-кому из деятелей старого режима. Деятели Таврического дворца, настроенные доброжелательно по отношению к кабинету, оказались в весьма затруднительном положении. Большевики же поспешили использовать решение правительства для борьбы против советского большинства и для дискредитирования в глазах масс идеи поддержки буржуазного правительства пролетариатом.
Довольно быстро у большевиков выработалась новая платформа, с внешней стороны имевшая мало общего с "тезисами" Ленина. В отличие от "тезисов", построенных в виде дедуктивного применения к российской обстановке принципов левого крыла Циммервальда и Кинталя72, эта платформа была, в основных
своих чертах, эмпирична; к 2--3 тактическим и программным требованиям Ленина она присоединила целый ряд требований Момента. Выражением этой платформы может служить резолюция, которую большевистские агитаторы предлагали на заводских и полковых митингах. Из заводов первым принял эту резолюцию "Старый Парвиайнен" (на Выборгской стороне), из воинских частей --1-й пулеметный полк. Вот полный текст этой резолюции в том виде, как принял ее названный завод:
"Мы, рабочие завода "Старый Парвиайнен", собравшиеся на общезаводском собрании от 13 апреля в количестве 2500 чел. и обсудив вопрос о текущем моменте, постановили:
Требовать смещения Временного правительства, служа
щего только тормозом революционного дела, и передать власть в
руки Советов рабочих и солдатских депутатов.
Совет рабочих и солдатских депутатов, опирающийся на
революционный пролетариат, должен положить конец этой вой
не, принесшей выгоды только капиталистам и помещикам и
ослабляющей силы революционного народа.
Потребовать от Временного правительства немедленного
опубликования тайных военных договоров, заключенных ста
рым правительством с союзниками.
Организовать красную гвардию и вооружить весь народ.
Выразить протест против выпуска "займа свободы", кото
рый на деле служит закабалением этой свободы.
Реквизировать типографии всех буржуазных газет, ведущих
травлю против Совета рабочих и солдатских депутатов и рабочей
печати, и предоставить их в пользование рабочих газет.
Впредь до отобрания типографий бойкотировать нижесле
дующие газеты: "Русская воля"73, "Новое время"74, "Вечернее вре
мя"75, "Речь"76, "День"77, "Маленькая газета"78, "Копейка"79, "Жи
вое слово"80, "Современное слово"81, "Петроградские ведомос
ти"82, "Петроградский листок"83, "Петроградская газета"84, "Един
ство".
Протестовать против вмешательства Англии в наши внут
ренние дела и против задержки эмигрантов.
9) Реквизировать все продукты продовольствия для нужд широ
ких масс и установить твердые цены на все предметы потребления.
Произвести немедленный захват помещичьей, удельной,
кабинетской, монастырской земель85 крестьянскими комитета
ми и передать орудия производства в руки рабочих.
Протестовать против вывода революционных войск из Пет
рограда.
12) Признать, что Временное правительство ни в коем случае не может распоряжаться деньгами для выдачи пенсий бывшим министрам и их семействам --этим коренным врагам народа"*.
Для политики советского большинства это было намного опаснее, чем схемы Ленина.
* * *
С момента образования в Совете большинства и меньшинства и оформления их политических стремлений неизбежна стала борьба между этими двумя течениями. Нужно было сделать вывод из этого факта. Ленин сделал свой вывод, устранившись с арены советской работы, отдавшись со всей энергией делу собиранию своей партии вокруг своих лозунгов и одновременно тщательно перерабатывая эти лозунги сообразно настроениям масс, стремления которых он всегда умел улавливать с такой чуткостью.
Из представителей советского большинства первым сделал выводы из нового положения Церетели. Числа 10 апреля он поднял в Исполнительном комитете вопрос о создании однородного бюро и о сосредоточении в его руках всей политической работы. Значит ли это, что Церетели недостаточно дорожил единством в рядах Исполнительного комитета? Нет. Но не было иной возможности наладить работу Комитета и вывести ее из трясины никчемных споров, словесных компромиссов, половинчатых решений. Ибо Совет мог вести ту или иную политику, но не мог проводить одновременно две прямо противоположные.
Предложение Церетели натолкнулось на сопротивление не только со стороны большевиков, но и со стороны весьма умеренных помощников присяжных поверенных, представлявших в Комитете петроградский гарнизон. Спор особенно обострился вокруг вопроса о Стеклове, которого наша группа не хотела вводить в бюро, считая, что он своим присутствием в этом органе не увеличил бы ни его работоспособности, ни его общественного веса. В конце концов наше предложение провалилось: бюро было образовано, но в составе, делавшем его неспособным к проведению ясной политической линии.
Это не могло не отразиться на ходе начинавшейся внутри советской демократии борьбы: в то время как большевики по всем правилам военного искусства вели осаду Комитета, обстреливая его со страниц "Правды" и готовя силы для штурма твердыни
? Известия, 1917, No 14, 15 апреля.
"революционного оборончества", осажденная и обстреливаемая, ожидающая штурма крепость не имела даже штаба, который мог бы руководить ее зашитой! Вместе с тем руки Исполнительного комитета оказались связаны и в той борьбе, которую он должен был вести с Временным правительством для обеспечения своей линии во внешней и внутренней политике.
* * *
В связи с неудавшейся попыткой сплотить в официальном органе ("бюро Комитета") силы "революционного оборончества" я должен упомянуть о том неофициальном органе, который в течение первого периода революции координировал и объединял работу этих сил -- такую роль играли совещания, происходившие ежедневно по утрам на квартире Скобелева (Тверская ул., д. 13), где жил также и Церетели. Совещания носили совершенно частный характер -- не было ни председателя, ни порядка дня, ни протоколов, ни резолюций. Просто товарищи, занимавшие ответственные посты в различных организациях, сходились в начале трудового дня сговориться относительно предстоящей им работы. Постоянными участниками совещания, кроме Скобелева и Церетели, были: Чхеидзе, Дан86, Анисимов87, Ермолаев88, Гоц и я. Позже появились С.Л. Вайнштейн89 и Рожков90. Иногда -- хотя не каждый день -принимал в этих утренних беседах участие Чернов91. Раза два-три появлялся Авксентьев92. Время от времени приходил Либер93.
Здесь, в этой "звездной палате", мы сговаривались в вопросах, которые нужно было поставить в Исполнительном комитете, подготовляли проекты резолюций и воззваний. Присутствие Гоца и Чернова делало из наших совещаний орган контакта между меньшевистской партией и партией социал-революционеров. Позже, в период "коалиции", здесь же обсуждались общие вопросы, относившиеся к кругу ведения министров-социалистов.
Душой совещаний был Церетели. Источником его влияния здесь, как и в Совете, была его непоколебимо твердая уверенность в правильности взятой политической линии. По мере того, как усложнялась политическая обстановка, по мере того, как росли колебания в рядах наших политических единомышленников, эта уверенность Церетели не только не уменьшилась, но как будто крепла, -- и это все более усиливало его влияние как главы течения.
