Рустам Раз - Моя жизнь рядом с Наполеоном
Когда сапожник ушел, Его величество спросил:
- Как звали этого молодого человека? Он истинный француз.
Но потом выяснилось, что туфли ему жмут, и нам пришлось отдать их на разнашивание Жозефу из гардеробной...
Сморгони [27] - польский город, славящийся дрессировщиками медведей. Мы остановились там во время отступления из России. Стояли жестокие морозы, дороги были покрыты таким слоем снега и льда, что стали совсем непроезжими. Его величество шагал, опираясь на толстую палку. Однако, несмотря на плохие дороги, через час по прибытии в Сморгони Наполеон сказал мне:
- Рустам, приготовь экипаж, скоро выезжаем. Найди Меневаля и возьми у него все деньги, какие есть.
Мосье Меневаль вручил мне шестьдесят тысяч франков золотом, которые были предназначены на нужды Его величества[28]. Сумму эту я прежде всего разделил на три части, первую спрятал в коробке, вторую в разрисованном кувшине и третью - в больших гильзах с двойным дном. Потом все это запер в тайнике экипажа и держал ключ у себя. В дороге за коней платил старший конюший. Я, конечно, закупил продовольствие, но мы не смогли его съесть, потому что вся еда замерзла, а бутылки с вином лопнули на морозе.
Наш быстрый отъезд вызвал у всех тревогу и у меня выпытывали, мол, о чем говорит и думает император.
Наконец вечером к девяти часам мы выехали в сопровождении трех гренадерских рот[29] . В экипаже Его величества сидел старший конюший. Маршал Дюрок и Лобо[30] были в санях. Вместе с польским офицером Воншовичем, переводчиком Бонапарта, я ехал впереди.
Было очень поздно, когда мы подъехали к первой станции [31]. Примерно треть наших значительно отстала. Я сошел с коня по нужде и заметил в ближайшей хижине слабый огонек. Войдя в дом, чтобы зажечь мундштук, я увидел растянувшихся на соломе нескольких мужчин. Одного из них я сразу узнал - то был офицер полиции императорской охраны. Увидев меня, он очень удивился:
- Каким ветром вас сюда занесло?
Я сказал, что нахожусь здесь с императором.
- Хорошо, что вы не прибыли раньше, - обрадовался он, - всего час назад казаки с криками "ура!" напали на село.
Снова я сел на коня, и мы продолжили путь. Нас сопровождали только несколько поляков, оставшихся от трех эскадронов. Лошади падали, и никакая сила на свете не могла заставить их подняться, так что на следующей станции у нас уже и сопровождающих не осталось.
Наконец добрались мы до Вильны, но Наполеон в город не вошел. В окрестностях города [32], на обочине дороги, ведущей во Францию, был домик, в котором он остановился, и велел вызвать к себе мосье Маре, герцога Бассано, находившегося в Вильне. Он тотчас же явился и пробыл у Наполеона больше часу. Наполеон почти ничего не ел, потому что наш провиант был несъедобен. Мосье Маре предоставил императору своих шестерых коней и кучера. На рассвете мы вошли в Ковно, переночевали в трактире, хозяином которого был француз. В честь Наполеона в камине развели сильный огонь и сварили вкуснейший обед. Едва мы успели перевести дух, как пришлось снова сесть на коней. Далее мы остановились в небольшом селении, где Наполеон позавтракал и занялся своим туалетом. Я взял с собой три смены белья и так как грязное белье не хотелось таскать с собой, то отдал трактирщице. Тут же все присутствующие бросились к белью и растаскали его по кусочкам.
В дороге император распорядился выдать Коленкуру денег. Я открыл свой разрисованный кувшин и спросил, сколько дать. Наполеон вырвал у меня из рук кувшин и опорожнил его прямо в шапку старшего конюшего. Но я попросил, чтобы сумма на всякий случай была уточнена. Коленкур высыпал золотые монеты на стол и по одной пересчитал их.
В этом же трактире мы оставили свои экипажи и пересели в сани. Его величество вместе со старшим конюшим сели в первые, крытые сани, маршал Дюрок и польский офицер - во вторые, а я вместе с генералом Лефевром-Денуэтом[33] - в третьи. Императорские сани ехали очень быстро, и мы примерно на полдня отстали от них. Но на первой же станции я нашел письмо Наполеона дворцовому маршалу, в котором он приказывал приложить все усилия, чтобы мы с Воншовичем как можно скорее доехали до Франции.
Дворцовый маршал предоставил нам более легкие сани, но мы только на следующий день добрались до Варшавы и присоединились к императору. Он пообедал и принял разных сановников, в том числе архиепископа де Малина. Снова на санях продолжили мы путь и приехали в Познань. Местные власти явились в трактир и нанесли визит императору.
Увидев меня, мэр города воскликнул:
- Господин Рустам, вы обморозили лицо!
Удивительно, что я этого не заметил. Мэр послал человека, принесли пузырек какой-то жидкости, которой он посоветовал в день несколько раз натирать лицо и самое главное, близко к огню не садиться. По правде говоря, я перепугался и сразу же приступил к лечению. И хотя жидкость была прозрачна, как слеза, от нее мой нос стал шафранно-желтым. Даже император не смог сдержать удивления:
- В каком ты состоянии, Рустам!
Когда я сказал, что обморозил лицо, он тоже посоветовал не садиться близко к огню и даже предупредил, что у меня может отвалиться нос.
На следующий день во время утреннего туалета Наполеон принял саксонского короля, который предложил свой удобный экипаж. Его величество отказался, сказав, что на санях он доедет быстрее. В конце беседы и король тоже заметил:
- Бедный Рустам, мороз обезобразил его лицо!..
Прошло несколько часов, и нас догнал дворцовый маршал, Лефевр-Денуэт, польский офицер и все прочие, отставшие от нас.
Мы намерены были ехать в Эрфурт, но в Дрездене, где Сен-Эньян[34] был послом, мы сделали передышку. Император приказал послать экипажи в Эрфурт, где он отобедал и совершил туалет. Скоро пересланные послом экипажи прибыли, Его величество, как обычно, усадил возле себя старшего конюшего, и мы помчались вперед.
В Майнце мы встретили адъютанта Бонапарта, господина Монтескье. Император упрекнул его:
- Наконец-то вы явились, Монтескье. Смею заметить, вы отнюдь не торопились.
- Простите, сир, было чрезвычайно холодно, и лошадей тоже не нашлось...
- Ладно, ладно, ничего страшного не случилось, продолжим путь вместе.
Но в Мойе экипаж Его величества сломался. Пришлось взять кабриолет почтового смотрителя, куда по-прежнему сели император и старший конюший. Наполеон поручил мне взять все его бумаги и положить в другой экипаж.
Мы уже приехали в Париж, подошли к дворцу Тюильри, но часовой не хотел нас впускать. Бонапарт смутился:
- Мерзавец, ты не позволяешь мне войти к себе в дом?
Он так скрутил бедняге ухо, что тот наконец признал нас [35].
Еще никто из камердинеров не успел приехать, и я помог ему раздеться. Перед тем как уснуть, он мне сказал:
- Рустам, иди отдыхай несколько дней и скажи своему тестю, чтобы явился во дворец.
А наутро он заметил моему тестю:
- Рустам чересчур устал, но у него и в самом деле крепкое здоровье.
Через два дня я вернулся к своим обязанностям и по-прежнему стал участвовать в утренних туалетах. Корвизар тоже бывал там.
При виде моего почерневшего, как уголь, носа Его величество поручил Корвизару обследовать меня и сказать, нет ли серьезной опасности. После тщательного осмотра Корвизар сказал:
- Нет, сир, никакой опасности нет, но если даже нос отвалится, мы его снова пришьем.
----------------------------------------------------------------
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Жан Никола Корвизар (1751-1821) - семейный врач Бонапартов, а после коронации Наполеона - его личный врач (пер.).
[2] Луи-Антуан Фовлье де Бурьенн (1769-1834) - французский офицер, участвовал с Бонапартом в итальянском и египетском походах, оставил очень содержательные воспоминания (пер.).
[3] Находящийся недалеко от Вены дворец 18 века, был королевской резиденцией (пер.).
[4] Одноименный лес и пруд в Мельмезоне (пер.).
[5] Старое название Каунаса.
[6] И в самом деле, он - таки обнаружил в саду мину (подл.).
[7] Хьюг-Бернар Маре, герцог Бассанский (1763-1839) - видный французский политический деятель, государственный секретарь, министр иностранных дел, при Луи Филиппе состоял на дипломатической службе (пер.).
[8] Речь идет, по-видимому, о генерале Гийо, но описанный случай совершенно не вяжется с тем авторитетом, которым пользовался Клод-Этьен Гийо (1763-1837). В 1813 г. он даже удостоился титула графа (изд.).
[9] Городок на месте слияния рек Сены и Цои, где 18 февраля 1814 года Наполеон победил объединенную армию Шварценберга (пер.).
[10] Дачные места недалеко от Парижа, здесь во дворце любил отдыхать Наполеон (пер.).
[11] Бизуар был казначеем прихода Национального банка Франции (издат.).
[12] Доктор Ланфранк был военным врачом Наполеона (изд.).
[13] Начиная с этого отрывка, почерк уже не Рустама (изд.).
[14] Граф Жан Рапп (1772-1821) - французский генерал, который отличился во время итальянского, египетского походов и особенно в Гданьске, где, перед тем как попасть к русским в плен, был управляющим. Он первый принял мамлюков в Марселе, составил из них роты (пер.).
