Дмитрий Безьев - Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в.
О побудительных причинах ведения именно фольварочного хозяйства польскими феодалами А. И. Баранович пишет: «Где и как добыть денег? Феодалы Германии нашли выход в новом усилении отработочной ренты. Никакой оброк не давал феодалу таких широких возможностей, как отработочная рента. В этом же направлении ищут выхода из затруднительного положения и феодалы Польско-Литовского государства, в том числе его украинских земель. При этом не следует забывать, что Германия и Польша соседи, способы хозяйничания немецких землевладельцев были известны польским феодалам, опыт их мог быть последними использован. Не случайно, что в шляхетских кругах с большим интересом встретили книгу А. Гостомского “Хозяйство”, автор которой приобрел известность очень практичного хозяина, ведущего свои дела с большим успехом. Гостомский считал, что главное внимание нужно обратить на отработочную ренту. Он писал, что “работа хлопов – это доход, либо чистая прибыль, наибольшая в Польше”. В своих имениях он требовал от каждого крестьянского хозяйства в год 208 дней барщины»[126].
Таким образом, мы ясно видим, что в описании экономического положения шляхты, способа ведения ею хозяйства у современных польских авторов, писавших свою работу в условиях существования независимой Польши, и советского автора середины XX в., нет сколь-нибудь существенных расхождений. Сходятся они и во мнениях относительно причин такого положения вещей.
А каковы были доходы короля? Из чего они формировались? Доходы монарха были весьма незначительны по сравнению с доходами иных магнатов. Они формировались из доходов со «столовых имений» (мы уже встречали ранее этот термин). Кроме того, королю шли доходы от взимания таможенных пошлин, соляных копей, с рудников, монетного двора и некоторых других регалий короны. Как уже упоминалось выше, государственные земли Короны были поделены на староства, с которых король получал только один налог – «кварту».
В книге Э. Тарвела, первая глава которой посвящена, в частности, вопросам государственного землевладения Речи Посполитой на территории южной Эстонии, читаем о том, что и с государственных имений старосты, а они назначались, как правило, из числа наиболее видных представителей шляхты, тех же магнатов, имели значительные доходы.
«Государственные земельные владения делились на две категории: староства и экономии. Староства, как правило, жаловались старостам пожизненно в качестве вознаграждения за службу – как лен по должности. Другая часть старость отдавалась феодалам без пожалования должности старосты. Такие лены назывались “panis bene merentium” (хлеб заслуженных). Старосты, наделенные служебной властью, назывались “гродовыми старостами” (starosta grodowy), а другие владельцы государственных имений, не несущие этих функций, “негродовыми старостами” (starosta niegrodowy). Доходы старость делились на три части: одна шла на жалованье старосте, другая – в государственную казну, в основном на покрытие военных расходов, третья – в королевский скарб. Эти части не были равными. <…> На средства королевской казны содержалась королевская семья и двор, покрывались дипломатические расходы, строились королевские резиденции и т. д. Королевские столовые имения, или экономии (bona mensae regiae или ekonomie), предназначались для содержания королевского двора, и доходы от них шли непосредственно в королевский скарб. <…> Староства, так же как и должности в Польском государстве, жаловались пожизненно и лишь в очень редких случаях с правом наследования. <…> Лишь в тех случаях, когда король был должен старосте известную сумму денег, в ленной грамоте оговаривалось, что староство нельзя отбирать у наследников умершего старосты до тех пор, пока долг не будет погашен доходами староства»[127].
«Старосты имели право сдавать староства в аренду. Это было естественно, так как их пребывание в старостве не было обязательным, старосту заменял на месте подстароста. Поскольку в Польше практиковалась кумуляция должностей и одному лицу нередко принадлежало несколько старость и, помимо того, он мог занимать еще и другие должности, то староста и не мог иметь резиденцию во всех подвластных ему староствах. <…> Сдача в аренду была очень распространенным способом хозяйствования как в мелких, так и в крупных владениях. Система аренды была выгодной для землевладельца, так как часто приносила ему большие доходы, чем при самостоятельном хозяйствовании с помощью экономов»[128].
«Расточительность магнатов, любовь шляхты к роскоши сочеталась с убеждением в справедливости ограничения государственных расходов. Королевский стол был скромен, а на содержание двора, армии и администрации всегда не хватало средств. Шляхта соглашалась с тем, что необходимо содержать армию, а может быть, и платить государственным должностным лицам; но это не должно было происходить за счет увеличения налогов. Исполнение государственных должностей было делом престижа, зачастую весьма дорогостоящего, когда необходимо было оплачивать содержание армии из собственных средств. Однако служение Речи Посполитой приносило очевидные выгоды, открывая доступ к аренде королевских владений. Государство, по мнению шляхты, существовало для того, чтобы она могла пользоваться своим привилегированным положением и поддерживать соответствующий для нее уровень жизни»[129].
Коснемся теперь второй составляющей могущества магнатов в Речи Посполитой – военной силы. А. И. Баранович приводит множество примеров численности, системы комплектования, организации частных армий на Украине конца XVI – начала XVII вв. (именно на Украине располагались самые крупные имения магнатов, а сама Украина входила в состав Малопольши). «Для осуществления своего господства на Украине феодалы Речи Посполитой прежде всего располагали значительными военными силами. Вооружены были сами феодалы, а так же их слуги, находившиеся при феодальных дворах и в аппарате управления имениями. Большие вооруженные отряды, преимущественно всадников, феодалы держали, используя свое право владения землей и живущими на ней крестьянами. Речь идет прежде всего об отрядах бояр, земян, шляхты. Одним, главным образом, причисленным к дворянскому сословию, шляхетным, с условием несения военной службы, феодалы предоставляли большие участки земли, часто целые села с жившими в них крестьянами; другим, обычно не попавшим в шляхетное сословие боярам, – волоки земли (волока земли – 21 га) с правом держать на них и эксплуатировать подсуседков»[130]. «Много вассалов было у крупных феодалов – магнатов. Князь Януш Острожский в 1603 г. пожаловал своему слуге, шляхетному Касиру Бжозовскому, “до своей воли и милости” село Ордынцы, которое ранее “держали” Ординецкие, и село Ледуховку, которое ранее “держал” Крупа, с условием “ставить с них” в войска князя Острожского пять всадников на боевых конях и двух гайдуков»[131]. «Подобных вассалов-шляхтичей у князей встречаем в документах 1571, 1604, 1620 годов. У наследника князя Острожского, князя Доминика Заславского, в Степанской волости Луцкого повета Волынского воеводства в 1629 году было 15 шляхтичей-вассалов; они были обязаны по требованию своего сюзорена “ставить” в его войска 23 вооруженных всадника.
В 1597, 1598, 1646 годах в Шар город ской волости Подольского воеводства, принадлежащей Замойскому, упоминаются шляхтичи, держащие села на условиях военной службы своему сюзорену, владельцу этой волости»[132].
«В 1582 году князь Михаил Чарторыйский в своих владениях имел земян, державших имения “то него самого и его предков”. Под 1590 годом известны земяне, владевшие церковной землей киевского митрополита Михаила Рогозы по его грамоте с условием выполнения с них “боярской конной службы”»[133].
«Еще больше было бояр; многие из них не являлись шляхтичами. В 1572 году холмский каштелян Николай Лысаковский пожаловал своему слуге, по-видимому, нешляхетному, Карпу Вакуличу дворище в с. Вербе Владимирского повета Волынского воеводства с условием выполнения боярской службы»[134].
«Бояре были у владельцев больших и малых. У князя Януша Острожского в 300 селах – 526 бояр, которые на войну ездят либо “делают услуги”, и 180 бояр путных.
У Чаплича Шпановского в его селах, расположенных возле г. Ровного, было в 1582–1583 годах в Шпанове – 15, Шуповке – 5 бояр»[135].
«Кроме этих вооруженных сил, разбросанных по отдельным имениям, крупные феодалы располагали отрядами иноземцев, главным образом из татар. <…> Князь Константин Острожский имел отряды татар в Остроге и Староконстантинове. В Староконстантинове татары жили в предместье города отдельной улицей, никаких повинностей, кроме военной, не несли и составляли отдельную хоругвь. <…> Использовал их в своей “домашней войне” как “рыцарских людей” даже мелкий феодал»[136].
