Дмитрий Безьев - Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в.
Органом политического господства шляхты был вальный сейм Речи Посполитой. На этом сейме решались все важные вопросы государственной жизни. «Обычно вальный сейм состоял из трех “станов”, или чинов Речи Посполитой: короля, сената и земских послов. Впрочем, присутствие короля не было обязательным. Король мог и издали сноситься с сеймом, делать ему различные предложения и утверждать состоявшиеся на нем постановления. Для состава сейма необходимо было присутствие сената и земских послов»[111].
Сенат представлял собой совет при короле. Первое место в нем занимал архиепископ гнезненский (Гнезно – первая столица древнего польского государства). Он же являлся примасом (главой) католической церкви Речи Посполитой, легатом Папы Римского, а с 1573 г. имел титул «Interrex», то есть исполнял обязанности короля во время «бескоролевья». «Сенат был королевским советом на сейме и вне оного. В экстренных случаях король созывал на совещание всех сенаторов, но обыкновенно он имел при себе так называемых резидентов, без совета с которыми не мог ничего предпринимать. Сейм на каждые два года назначал 16 резидентов, которые по полгода в числе четырех человек находились при особе короля; с 1641 года стало назначаться уже 28 сенаторов»[112]. Члены сената рекрутировались из числа высшего римско-католического и греко-католического духовенства, а также высших чинов государства: каштелянов (комендантов), воевод и министров.
Главная роль на сеймах принадлежала посольской избе, состоявшей из послов-депутатов от шляхетского сословия. Именно в посольской избе происходили наиболее оживленные (если не сказать больше) дебаты, здесь обычно принимались решения, которым, как правило, подчинялся сенат и которые утверждал (или, часто, вынужден был утвердить) король.
Посольская изба формировалась следующим образом: «Земские послы выбирались шляхтой на местных поветовых сеймиках, называвшихся предсеймовыми или посольскими. <…> Шляхта выбирала послов в числе, установленным законом для каждого воеводства, земли или повета, начиная от 1 и до 8»[113]. Послы получали от избравшей их шляхты инструкцию, в которой выражались ее желания относительно предметов, подлежащих обсуждению на сейме. Со своей стороны они обещали неукоснительно следовать полученной инструкции. После посольских сеймиков собирались генеральные сеймики по отдельным провинциям. В этих сеймиках принимали участие уже и сенаторы. На них принимались решения о совместных действиях на уровне провинции (Великопольши, Малопольши, Мазовии, Литвы).
Законодательство 1573 г. предписывало собирать сеймы через каждые два года. Такие сеймы назывались ординарными или шестинедельными по их продолжительности. В случае необходимости могли созываться чрезвычайные сеймы, именуемые экстраординарными, или, в соответствии с их продолжительностью, двухнедельными. Два раза подряд сеймы должны были собираться в Варшаве, а в третий раз – в Гродно.
В XVII в. решение сейма могло быть сорвано всего одним голосом «против», так называемый принцип «liberum veto». Это считалось возможным, так как сеймовый посол представлял не самого себя, а всю избравшую его поветовую шляхту.
Сеймовые совещания были открыты для публики. По окончании работы сейма по воеводствам, землям и поветам собирались реляционные сеймики, на которых послы отчитывались об исполнении ими миссии и зачитывали сеймовые конституции (принятые сеймом постановления). Эти конституции имели силу общегосударственных законов.
Король избирался на элекционном сейме, согласно обычаю, специального закона на сей счет не существовало. «Время собрания этого сейма определялось на первом сейме, созывавшемся в безкоролевье примасом-архиепископом и называвшемся конвокационным. Для избрания короля съезжались не только обычные члены сейма, то есть сенаторы, шляхетские послы, но и вся масса шляхты <…> и представители наиболее значительных мест – Гданьска, Торуня, Эльблонга, Познани, Варшавы, Кракова, Люблина, Каменца-Подольского и Вильны»[114]. Во время этого сейма действовал специальный каптуровый суд из трех сенаторов и двенадцати шляхетских послов. Король должен был избираться единогласно, то есть из всей массы присутствующих ни один не должен быть «против» данной кандидатуры. Король вступал в права только после коронации в Кракове, при этом он должен был подтвердить права Речи Посполитой (шляхетской республики). После чего происходил коронационный сейм, на котором особым актом король еще раз подтверждал права и вольности шляхты.
Король был главой центрального правительства Речи Посполитой (магистратуры). В состав его правительства входили министры. Полномочия этого правительства были не слишком велики. Первым министром был маршалок великий (министр двора), исполнявший полицейские и судебные функции в местопребывании короля в данный момент и на милю в окружности. В сенаторской избе он следил за порядком, соблюдением почтительности к особе короля и отвечал за безопасность. Он также исполнял обязанности придворного квартильера. В этой многотрудной деятельности ему помогал маршалок дворный, принимавший частные прошения на имя монарха. По обеспечению порядка и безопасности в покоях короля обоим маршалкам помогал подкоморий великий (обер-камергер). Важным лицом администрации был канцлер, хранитель большой государственной печати, начальник государственной канцелярии.
«Канцлер на сеймах составлял и читал тронную речь от имени короля, программу сеймовых совещаний, давал от имени короля ответы на аудиенциях, вел переговоры с иностранными послами, прикладывал большую государственную печать к грамотам до иностранных правительств, к универсалам, к судебным «позвам» и «вырокам», к привелеям на уряды и имения. При этом канцлер следил, чтобы в документах, исходящих из государственной канцелярии, не было ничего противного королевскому достоинству и народным (шляхетским – Б. Д.) правам и обязан был делать королю представления, если король издавал какие-либо письменные распоряжения, противные законам Речи Посполитой. Под начальством канцлера находился и государственный архив, или так называемая коронная метрика, находившаяся в заведовании метриканта. Канцлер был также и председателем надворного, или асессорского, суда, в том случае, если на нем не было короля»[115]. Канцлеру помогал подканцлер, хранитель малой государственной печати и начальник меньшей государственной канцелярии. Существовала еще и должность секретаря великого, который ведал тайной государственной перепиской. На нее назначалось духовное лицо. Заведующие большой и меньшей государственных канцеляриями – регенты, как уже ясно из вышеизложенного, подчинялись непосредственно канцлеру и подканцлеру, соответственно. Они тоже считались министрами. Министрами были гетман великий (главнокомандующий войсками) и его заместитель гетман польный. У них в подчинении находились военные чины: польный писарь, генерал артиллерии, стражник, обозный и др. «Наконец, к министрам же принадлежал и подскарбий земский. Он собирал в скарб земский все государственные доходы и вел им учет, выдавал деньги на государственные потребности по распоряжению сената или сейма и давал во всем отчет на каждом сейме. Кроме того, он управлял монетным двором, вакантными, не розданными староствами, а в безкоролевье и столовыми имениями короля. Его заменял в случае надобности его товарищ – подскарбий дворный…»[116]. Великое княжество Литовское имело тот же комплект министров.
Таким образом, органы центрального управления Речи Посполитой отличались, с одной стороны, крайней громозкостью и неповоротливостью законодательно-контрольной власти (сейма), а с другой – крайней слабостью королевской власти и правительства, подотчетного, фактически, одному сейму. «В деле управления Речь Посполитая отличалась самой широкой децентрализацией. Большая часть дел вершилась не в центре государства, не королем и его министрами, а в областях – местными правителями и урядниками»[117].
Рассмотрим теперь областное управление Польско-Литовского государства. Со времен Люблинской Унии 1569 г. Речь Посполитая делилась на три провинции: Великопольшу, Малопольшу и Литву. Коронные провинции (великопольские и малопольские) делились на воеводства и земли, которые, в свою очередь, делились на поветы. Лифляндское воеводство считалось достоянием и Короны, и Литвы. Кроме того, государство имело вассальные владения: герцогство Курляндское, герцогство Прусское и два поморских повета (Бытовский и Лауэнбургский), которыми владели сначала поморские князья, а затем курфюрсты Бранденбургские. Вассальные территории управлялись их владельцами. Гражданская и военная власть в воеводствах принадлежала воеводам. Воевода был урядником короля, главой всей шляхты воеводства, интересы которой он представлял в сенате, которой руководил на войне и на местных сеймиках. Воеводы назначались из местных крупных землевладельцев (магнатов), а в землях Полоцкой, Витебской и Жмудской даже с согласия местной шляхты. Под началом воевод состояли каштеляны – предводители шляхетских военных ополчений поветов. Они тоже назначались из числа местных землевладельцев и заседали в сенате. Судебные функции (и исполнение приговоров высших судебных инстанций) в округах и поветах исполняли старосты гродовые. Им помогали подстароста, судья гродский, писарь и регент (нотариус). Гражданские же дела между шляхтой разбирали суды земские и подкоморские. Подкоморские суды разбирали исключительно дела о межевании земель. Староста, имевший власть сразу над несколькими поветами, назывался генералом. Шляхтичи могли аппелировать на приговоры всех трех шляхетских судов (гродского, земского и под коморского) в трибуналы (Коронный или Литовский – по принадлежности). Члены трибуналов избирались из сенаторского и рыцарского класса на ежегодных депутатских сеймиках. Эти же сеймики избирали каноников для разбора дел между представителями духовенства. Приговоры этих трибуналов были окончательными, в ряде случаев дело могло быть передано далее в сеймовый суд. В делах не имущественного, но личного характера дела духовенства разбирали (в порядке роста инстанции) епископский, примасовский суды и, наконец, нунциатура. Мещане судились в местной раде (бурмистрами и радцами) по гражданским делам, а по уголовным – в местной лаве (войтом и лавниками). В случае тяжбы между евреем и христианином суд производил сам воевода. Аппеляция от местных мещанских судов шла в надворный асессорский суд (канцлер и чины, ему подчиненные), далее в надворный реляционный суд (король, сенаторы и министры). Последняя из перечисленных инстанций рассматривала и другие важные дела, например, об ущемлении религиозной свободы.
