Айзек Азимов - Темные века. Раннее Средневековье в хаосе войн

Севернее Италии обитали два варварских племени, которые первыми столкнулись с волной аваров, хлынувших на юг. Эти племена назывались гепидами и ломбардцами, или лангобардами. Название исторической области в Италии — Ломбардия — происходит от сокращенного германского слова «лангобард» — так называли обитавших в Ломбардии людей. А само слово «лангобард», по мнению историков, означает «длиннобородый» или, по другой версии, «человек с большой секирой».

Когда на горизонте появились авары, гепиды и лангобарды вели между собой затяжную войну. И гепиды, и лангобарды считали, что завоеватели помогут им в борьбе с врагом, но авары пришли на помощь только лангобардам.

В 565 году Юстиниан умер, а Нарсес был отозван с поста главнокомандующего, королем лангобардов стал человек по имени Албоин. С помощью аваров ему удалось победить гепидов в решающей битве, которая состоялась в 567 году. Албоин убил короля гепидов Кунимунда, а затем взял в жены его дочь — Розамунду, что позволило ему объединить оба племени. Читатель, естественно, поймет, что любой наследник мужского пола, который мог появиться от этого брака, в равной степени принадлежал обеим королевским семьям. В старых хрониках говорится, что Албоин сделал из черепа своего побежденного врага, Кунимунда, кубок для вина и пил из него.

После победы над гепидами лангобарды решили, что их новый союзник представляет собой не меньшую опасность, чем гепиды. Казалось бы, союз с аварами мог принести только выгоду. Но выгода эта заключалась в том, что, расправляясь со своими врагами, лангобардов уничтожили бы в последнюю очередь. Лет за двадцать до описываемых событий лангобарды оказали военную помощь Велисарию, поэтому они считали, что могут претендовать на часть территорий богатой, цветущей Италии. Поэтому вместо того, чтобы жить под гнетом аваров, лангобарды решили напасть на Италию.

В 568 году весь народ, не только мужчины, но и женщины и дети, снялись с обжитых мест и вместе с другими племенами, которые присоединились к ним, перешли через Альпы и вторглись в Северную Италию. Лангобарды были арианами, и это был последний случай в истории, когда ариане вторглись в католическую страну.

Именно лангобардов обиженный Нарсес рассчитывал пригласить в Италию, но его усилия не потребовались. Нарсес уехал из Италии за три года до вторжения лангобардов. Давление аваров на лангобардов было таким сильным, что никакого приглашения со стороны старого полководца и не потребовалось: лангобарды перешли границы Италии.

Нападение последних ариан на империю никого не смутило. Италия прошла через целую серию набегов и отступлений различных врагов: сначала она подверглась опустошению со стороны имперских армий, потом против империи воевали готы, вновь разорившие страну, а потом на смену готам опять пришли имперские войска. Поэтому Италия превратилась в разоренную страну, жители которой с молчаливым согласием относились к любому правителю. Все, чего они хотели, — это чтобы их оставили в покое.

Лангобарды захватили часть Италии. Они могли бы завоевать еще больше земли, если бы их было больше. А так лангобардам удалось завоевать только треть страны — Северную Италию. В 572 году они взяли приступом город Павию, расположенный в верхнем течении реки По, приблизительно в ста двадцати пяти километрах от Милана, и основали там столицу своего королевства. Кроме того, лангобарды проникли и на юг полуострова, вплоть до города Беневенто, в сорока милях к востоку от Неаполя.

Албоин недолго прожил после начала вторжения и умер вскоре после осады Павии. Согласно легендам, его смерть была отвратительной. В пьяном угаре, во время торжеств по поводу осады Павии, он заставил свою жену пить из кубка, сделанного из черепа ее отца, после чего Розамунда подстроила его убийство.

 Апеннинский полуостров был полностью завоеван римлянами в 220 году до нашей эры. В течение семи веков он оставался римским владением. Когда появились лангобарды и завоевали часть земель, единая Италия оказалась разделенной. Такой она оставалась еще тринадцать столетий.

Начнем с того, что с тех пор, как лангобарды укрепились на Апеннинском полуострове, образовались две Италии — одна по-прежнему принадлежала империи, другая завоевателям. Восточная империя продолжала удерживать южную часть полуострова, включая «носок» и «каблук» итальянского «сапога» и острова Сицилию, Сардинию и Корсику. Кроме того, империи принадлежала широкая полоса земли в центре полуострова, простиравшаяся от Рима до Венеции, включая столицу — Равенну.

Имперским войскам не хватало солдат, чтобы сдерживать лангобардов, но они продолжали мужественно сопротивляться. В 584 году образовался Равеннский экзархат.

В той части Италии, которая принадлежала лангобардам, время, казалось, повернулось вспять, приблизившись к эпохе, когда в стране хозяйничали остготы. Вновь началось противостояние между германской аристократией — арианами и крестьянами-католиками. Снова в стране было две религии и двойной закон.

Разделение Италии пошло на благо папской власти — она становилась только сильнее оттого, что светская власть была слабой, а правители ссорились между собой. Ведь в то время, когда имперские войска под командованием Нарсеса держали под своей властью всю Италию, папа был всего лишь марионеткой в руках правителя. В 552 году Юстиниан без всяких церемоний даже приказал заточить папу Вигилия I в тюрьму, точно так же поступил Теодорих с папой Иоанном I. Теперь же все складывалось по-другому: у пап появился новый шанс в борьбе за власть — грех было бы им не воспользоваться.

Человека, которому судьба улыбнулась подобным образом, звали Григорий. Он был родом из семьи римских патрициев. Еще будучи молодым, едва достигнув тридцати лет, он стал префектом, или, говоря современным языком, мэром Рима. Это произошло в 573 году, когда с юга наступали лангобарды. Жестокие времена, в которые довелось жить Григорию, и его стремление к спокойной, духовной жизни побудили его отказаться от почетного поста. Григорий передал имущество в собственность церкви. После этого он основал шесть монастырей на Сицилии и один в Риме, где и поселился.

В монастырях, основанных Григорием, жили по правилам бенедиктинцев, которые установил живший лет за сорок до Григория святой Бенедикт из Нурсии — города, расположенного километрах в ста от Рима. Монахи селились поодиночке или общинами и пребывали в молитве и самодисциплине, следуя правилам восточного христианства. Именно Бенедикт был первым, кто научил западных христиан, как им управлять монастырем и вести монашескую жизнь.

Бенедикт принял монашество в монастыре Монте-Кассино, в семидесяти километрах к юго-востоку от Рима. Это случилось вскоре после смерти Теодориха, принесшего немало горя своим подданным. Поэтому монастырь, где жил Бенедикт, стал моделью государственного устройства для всего западного мира.

Бенедикт правил монахами, держа их в страхе и повиновении, призывая к целомудрию и трудам. Хотя излишний аскетизм он также не одобрял. Он вовсе не хотел, чтобы монахи превращались в нищенствующих бродяг и попрошаек или изнуряли себя самоистязанием. Он считал, что они должны заниматься физическим и умственным трудом: работать на полях или переписывать книги. Работа стала постоянной составляющей монашеской жизни. В монастыре царила строгая дисциплина, аббат избирался пожизненно и имел абсолютную власть. Монастырь был абсолютно самостоятельным и независимым маленьким государством, прибежищем для тех, кто, утомившись в житейских бурях и страстях, стремился к знаниям и трудам.

Бенедикт скончался в 543 году, но его монашеские правила продолжали жить и распространяться по всему западному миру. В течение почти шестисот лет бенедиктинские монастыри были единственными образовательными учреждениями на Западе. Это время, с 550-го по 1150 год, впоследствии так и назвали — «бенедиктинскими веками». Почти девяносто процентов образованных европейцев эпохи раннего Средневековья прошли обучение в бенедиктинских монастырях. Если и были в темноте Средневековья редкие искорки знания и образования, то, подобные искрам костра, горящего ночью, вспыхивали они в монастырях бенедиктинцев.

Последователем Бенедикта Нурсийского был Григорий Великий. Он был страстным проповедником и распространял христианство и за пределами Италии.

Кроме исполнения своих монашеских обязанностей, Григорий служил послом папы в Константинополе. Он написал комментарии к Книге Иова, а также много других сочинений, благодаря которым получил титул последнего, четвертого из отцов церкви. Более того, Григорий был первым на Западе комментатором христианского учения, чего с момента германских завоеваний никто не делал. Поэтому можно сказать, что он был не столько приверженцем новизны, сколько распространителем христианства.