Сергей Анчуков - Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий
Если непредвзято анализировать события последней большой войны, то этими соображениями оправдывалось "вторжение" РККА на территорию Польши не только в 1939 году, но и в 1944 и в страны Центральной и Юго-Восточной Европы уже на заключительном этапе второй мировой войны.
Иного, в "географических и военно-политических условиях" того времени и быть не могло.
Справедливость восторжествовала. Фашизм был разгромлен в самой Германии с ее последующей длительной оккупацией, и при формировании дружественного СССР режима на трети германской территории.
Для финнов из политических соображений было сделано исключение. Но русский гуманизм не был оценен, своеобразный финский расизм сохранился в первозданном виде и выразился в претензиях спикера финского парламента к России и русским в "новой стратегической обстановке" 1999 года.
Дело даже не в версиях развития событий и не в "сослагательных вариантах", а в самом факте того, что "умеренные предложения" России были полностью удовлетворены на ее условиях после неоднократного и безрезультатного обращения к "механизму политического урегулирования". Увы, остается только сожалеть, и применением силы как "крайнего средства умиротворения" не знающей пределов собственной безопасности "геополитической соседки".
Но при этом не следует забывать, что никак не был ущемлен политический и территориальный суверенитет Финляндии, а политические цели были достигнуты в рамках достижения приемлемого для участников конфликта мира.
Глава третья. Ситуация в Европе могла бы существенно измениться уже в 1940 году
Представим себе, что усилиями советской дипломатии и РККА уже в 1940 году Финляндия, как потенциальный союзник Германии, все же была бы выведена из будущей войны на более выгодных для СССР условиях. Допустим - путем заключения договора о нейтралитете шведского типа с умеренно жестким контролем части территории Финляндии или под гарантии коллективной безопасности с участием ее друзей в США.
Очевидно, что в этом случае действительно никакой блокады Ленинграда и миллионных потерь при его обороне просто не могло бы быть, как не было бы "дороги жизни", оккупации Карелии. Не было бы и полумиллионных безвозвратных потерь РККА только в ходе операций советских войск на Северо-западе в 1941-1944 годах.
Во всяком случае, как вскользь замечает Б. Соколов: "если бы Финляндия оставалась нейтральной в 1941 году, то это сохранило бы жизни сотням тысяч ленинградцев". Но и это немало для оценки последствий ее участия в войне против СССР, как и усилий советского руководства по нейтрализации опасности войны с участием маленькой и безобидной Финляндии на стороне гитлеровской Германии.
"Сослагательный вариант"
Посмотрим на ситуацию с точки зрения военной стратегии и результатов военных действий.
В течение всей войны среднемесячная численность советских войск численность войск на Северо-западе составляла 400-460 тысяч человек. В группировке насчитывалось от 20 до 31 дивизий. Практически все годы активных действий на главном Западном направлении, против 300 тысяч финских войск и 200 тысячной немецкой группировки советское командование было вынуждено держать два фронтовых объединения, войска которых в принципе могли бы если не изменить весь ход войны уже в оборонительных операциях летом 1941 года, то существенным образом повлиять на оперативную обстановку в Прибалтике и битве за Москву.
Этот "сослагательный вариант" представляется не таким уж фантастическим, если учесть, что в течении свей войны в Европе против Японии и Турции, а также в Иране советское командование было вынуждено содержать Дальневосточную особую армию и Закавказский фронта общей численностью около миллиона человек, в составе 30-35 стрелковых дивизий.
Читатель может возразить: а была ли реальная возможность для "вывода Финляндии из войны" в 1940 или в 1941 году?
Безусловно, была (об этом подробно несколько ниже).
"Но случилось то, что случилось".
Отступление пятое.
Если судить по книге Б. Соколова, то "опасности для Ленинграда и тем более для большого Советского Союза со стороны маленькой Финляндии не было". По его словам, "даже если граница на севере от Ленинграда проходила бы в десяти километрах от окраин города, то Финляндия с ее военно-экономическим потенциалом не могла быть достойным стратегическим противником для России".
Имея в виду исключительно конъюнктуру современного толкования истории и отсутствие четких представлений о театре военных действий опасность ситуации 1938 года понять вряд ли возможно. Но если, учитывая "господствующее положение Финляндии в горле Финского залива", разобраться по существу проблемы, в том числе с точки зрения военной стратегии и тактики ведения боя в особых условиях, то "проблема обеспечения безопасности крупнейшего промышленного района страны, укрепления 1300 километровой границы" и обороны Северо-запада для "большого СССР" все же существовала. Весьма однозначные геополитические пристрастия Финляндии, ее последовательное участие в антироссийских коалициях и практические акции с амбициозными претензиями на величие "от моря до моря", не могло не вызывать обоснованной обеспокоенность советского руководства. В преддверии большой войны с объединенной Европой необходимость укрепления границ на Северо-запад с точки зрения интересов 200 миллионного народа России, большой политики и стратегии сомнений не вызывала.
Поскольку советско-финский конфликт 1939-1940 гг. - это всего лишь пик двухстороннего конфликта, а коллизии его трагического продолжения на всей 1300 километровой советско-финской границе, на Балтике, на северном фасе обороны Ленинграда, на Ладоге, в лесах Карелии и в Заполярье мы уже знаем, то вполне правомерным является вопрос: могла ли состояться и чем бы закончилась блокада Ленинграда, если бы иначе закончилась "та незнаменитая война 19939-1940 годов"?
Во всяком случае, вопрос требует более детального изложения, поскольку, как справедливо заметил историк Б. Соколов: "если бы Финляндия оставалась нейтральной в 1941 году, то это сохранило бы жизни сотням тысяч ленинградцев".
Представим себе, что усилиями советской дипломатии и РККА Финляндия, как потенциальный союзник Германии, все же была бы выведена из будущей войны на более выгодных для СССР условиях именно в 1940 году. Пусть даже не путем "ограничения территориального суверенитета", а заключением договора о нейтралитете шведского типа.
Очевидно, что в этом случае никакой блокады Ленинграда и миллионных потерь при его обороне просто не могло бы быть, как не было бы оккупации Карелии, "дороги жизни", полумиллиона убитых и пропавших без вести в ходе операций советских войск на Северо-западе в 1941-1944 годах. Мы еще вернемся подробно к анализу потерь, но сейчас отметим, что, если бы не Финляндия с ее претензиями на Карелию и ее непременное желание "оплатить долг Западу до последней копейки", то в июне 1941 года не существовало бы части Северного, в последствии Ленинградского Фронта (21, 23 А), 7 отдельной армии и Карельского фронта (14 и 32 А). То есть в ходе Великой отечественной войны могла бы быть свободной 400-600 тысячная группировка в составе 20-35 общевойсковых дивизий, которые были задействованы на Северо-западе практически до осени 1944 года29.
Сегодня никто не отрицает стратегическое значение маневра сибирскими дивизиями для исхода сражения под Москвой, никто не будет оспаривать значение для гитлеровской Германии вынужденного содержания группировки РККА из 20-30 дивизий в течение всей войны японской армии на Дальнем востоке. В связи с этим просто невозможно переоценить для Германии участие Финляндии в агрессии против СССР. Практически все годы напряженных действий на главном, Западном направлении против 300 тысяч финских войск и немецкой 20-й горной армии в Лапландии советское командование было вынуждено держать группировку, которая в принципе могла бы изменить весь ход войны уже в оборонительных операциях летом 1941 года. Тем более это представляется не таким уж фантастичным, если учесть, что всю войну против сателлита Германии, Турции, и в Иране советское командование было вынуждено содержать группировку Закавказского фронта в численности более 550 тысяч человек.
Безмерный гуманизм
Были возможности для создания "иной ситуации" путем "вывода Финляндии из войны" в 1940 и даже в 1941 году? Безусловно.
"Но случилось то, что случилось". Война "продолжение" с активным использованием финских войск и территории состоялась. Финляндия изменила своим "твердокаменным принципам нейтралитета" и, придерживаясь своей неизменной антироссийской позиции, вступила в войну против СССР как союзник Германии. И, как мы увидим далее, исключительно для "принятия мер", вполне четко обозначенных ранее в ноте внешнеполитическому департаменту правительства США, "мер, которые необходимы были уже в 1939 году, во время первой фазы войны, если бы только ее (Финляндии, - С. А) силы были для этого достаточны"30.
