Лен Дейтон - Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

Однако подобные меры не могли полностью решить проблему. Протраленные с помощью самолетов проходы были узкими и никак не отмеченными. Немецкие летчики действовали нагло: один самолет-амфибия сел на воду у причала в Гарвиче, аккуратно поставил все мины, а затем снова взлетел. Действия германской авиации, ставившие минные заграждения с бреющего полета, потребовали создания новых радиолокационных станций, оборудованных радарами, обнаруживающими низколетящие цели. Когда началась Битва за Британию, эти станции сыграли жизненно важную роль в обнаружении низколетящих бомбардировщиков, которых не замечали старые радары.

Процедура размагничивания корпусов, которую прошли все британские боевые корабли, возможно, спасла некоторые из них — в основном во время кампании в Норвегии — от атак магнитных торпед. Тогда немцы все неудачи списали на неисправности в торпедах, однако никто не может сказать точно, что именно происходило в боевых головках.

Немцам пришла в голову мысль ставить смешанные минные поля из магнитных и якорных мин. Траление таких полей представляло большие трудности. Немцы изменяли полярность срабатывания магнитных детонаторов, чтобы обнаруживать «переразмагниченные» корабли. Специальные предохранители с задержкой взводили мины в боевое положение лишь по прошествии некоторого времени после установки; таким образом, траление какой-то акватории еще не означало отсутствие на ней мин.

Затем последовали акустические мины; их траление осуществлялось с помощью издающих громкий шум «погремушек». Появились мины с двойным взрывателем, срабатывающим лишь при одновременном возникновении шума и магнитного поля. Но к лету 1940 года магнитные мины перестали представлять из себя серьезную опасность.

7 мая 1940 года возникла новая угроза. Морская мина усовершенствованной модели ВМ-1000, предназначенная для установки у побережья Клайда, из-за ошибки пилота самолета упала на холмистый берег в районе Дамбартона. Эти изощренные «бомбы-мины» двойного назначения были оснащены инерционными взрывателями фирмы «Рейнметалл», что позволяло использовать их для борьбы с наземными целями. Попадая в воду глубиной не меньше 24 футов, эти устройства работали как магнитные мины; упав на отмели или мелководье, они самоликвидировались. Эти мины также самоуничтожались (это обеспечивал гидростатический клапан) при ослаблении давления окружающей среды, что происходило, например, при поднятии мины на поверхность воды. И верхом немецкой предусмотрительности было то, что, несмотря на все вышеописанные ухищрения, ВМ-1000 была также оснащена самой хитроумной ловушкой из всех когда-либо созданных. Подсоединенные к детонатору фотоэлементы должны были взорвать мину, если внутрь нее попадет свет. Таким образом, мина взорвалась бы, если бы ее вскрыли саперы. По поразительной счастливой случайности в мине, обнаруженной вблизи Дамбартона, произошла неисправность в электрических цепях.

Через несколько месяцев подобные бомбы-мины были широко использованы во время ночных бомбардировок Лондона. Они спускались вниз на парашютах и причиняли большие разрушения, не оставляя воронок. Лондонцы без труда определяли такие бомбы по следам от взрывов и называли их «сухопутными минами».

С угрозой магнитных мин справились ученые, и это очень важное обстоятельство. До войны адмиралы и генералы Уайтхолла не проявляли интереса к науке и технике, однако успехи в борьбе с магнитными минами заставили их изменить свою позицию. Согласно доктору К. Ф. Гудиву, физику, офицеру-добровольцу, «это было первое сражение техники, в котором мы одержали над противником решающую победу; но, что гораздо важнее, с самых первых дней наука была призвана на военную службу».

Пришедшие в Германии к власти нацисты отошли от традиций XIX и начала XX века поддержки науки на государственном уровне, и сотрудничество военных и ученых было минимальным до самого конца 1943 года, когда немецкую науку призвали на помощь во время продолжавшейся Битвы за Атлантику. Но и тогда ученых попросили лишь помочь идентифицировать радио- и радиолокационные сигналы союзников.

Однако недоверие нацистов к науке и чинимые на высшем уровне препятствия научным исследованиям не повлияли на то, что в германской военной промышленности работали люди, знающие, как применить научные знания в практических целях проектирования и изготовления оружия. Магнитные мины являются прекрасным образчиком совершенства немецкой конструкторской мысли. Единственной причиной, помешавшей Германии непоправимо искалечить британское судоходство, было то, что к началу войны на складах имелось всего 1500 магнитных мин. После первых операций по постановке минных заграждений немцам пришлось ждать до марта 1940 года, пока не были произведены новые партии мин. Именно эта задержка позволила англичанам подготовиться и встретить угрозу во всеоружии.

С момента создания германского подводного флота его основные базы были в Киле и Вильгельмсхафене, в той низменной пустынной части страны, всегда бывшей вотчиной германского военно-морского флота. Для того чтобы выйти на атлантические коммуникации, немецким субмаринам требовалось преодолеть узкий коридор между берегами Шотландии и Норвегии. Но что гораздо хуже, море у северных берегов Германии мелководное и эти районы легко заминировать. Поэтому сразу же после капитуляции Франции адмирал Дениц перебазировал свой подводный флот на ее западное побережье, выходящее непосредственно на Атлантический океан. Сделано это было весьма оперативно и умело. Капитан Годт, начальник штаба у Деница, по собственной инициативе распорядился выделить рабочих с судостроительных верфей фирмы «Германиа» в Киле и отобрал людей из экипажей подлодок. Поезд с топливом, торпедами, оборудованием для ремонтных работ и документацией отбыл из Вильгельмсхафена во Францию на следующий день после объявления перемирия. Меньше чем через три недели «U-30» под командованием капитан-лейтенанта Лемпа уже принимала на борт торпеды на французской базе Лорпан. Очевидец описывает это так:

«Передовой отряд штаба флотилии субмарин занял префектуру военно-морского ведомства Франции в Лорпане. Там было много добычи — военная форма, обувь, снаряжение, — часть из которой имела клеймо английских и американских фирм и дату изготовления: 1918 год. Горы тропической формы, оружия, снаряжения, продовольственных припасов и еще тысяча и одна вещь — неприятель в спешке ничего не успел уничтожить… А теперь здесь разместилась база флотилии. Тут было все, что только можно пожелать: транспорт, топливо, деньги; лишь санитарные условия оставляли желать лучшего, но это было исправлено в кратчайшие сроки».

После краткого пребывания на бульваре Сюше в Париже Дениц 1 сентября 1940 года перевел свою штаб-квартиру в Керневаль, неподалеку от Лорпана. Он разместился в расположенной на высоком берегу вилле, принадлежавшей торговцу сардинами. Со стороны суши вилла была укрыта деревьями, но из нее открывался отличный вид на Порт-Луи и древний форт у входа в гавань. Отсюда Дениц мог наблюдать за своими подлодками, входившими в гавань и пришвартовывавшимися к деревянному кораблю «Изер», когда-то использовавшемуся для доставки каторжников на остров Дьявола во французской Гвиане. Это было местом первой и последней стоянки всех субмарин, отправлявшихся в боевой поход. Боевые товарищи, женщины-радистки и прочие встречающие собирались на борту «Изера», иногда военный оркестр исполнял патриотические песни и марши. На подводных лодках, уходящих в поход, экипаж в парадной форме выстраивался на палубе; на возвращавшихся домой частенько вывешивались самодельные флажки, обозначавшие тоннаж потопленных судов.

Одна комната на вилле Деница называлась «музеем». Здесь он с помощью таблиц, диаграмм и графиков изучал сам и демонстрировал другим, как проходит подводная война, измеряемая тоннажем союзных судов, потопленных за один день, проведенный субмариной в походе. На картах обозначалось, как противник меняет тактику, время и маршруты следования конвоев. В следующем помещении — «комнате оценки текущей ситуации» — находился стол, покрытый большой картой; подробными картами и диаграммами были увешаны все стены. Цветные флажки отмечали местонахождение подводных лодок, неприятельских конвоев и боевых кораблей, а также — благодаря людям из «Службы Б» — те места, где, по мнению англичан, находились немецкие субмарины. Кроме того, здесь были материалы аэрофотосъемки и агентурные донесения о перемещениях отдельных кораблей и конвоев. На карте было видно, что самолет дальнего радиуса действия «Сандерленд» был замечен все дальше и дальше к западу. Дениц так описывает комнату, в которой провел так много часов:

«В дополнение к картам имелись таблицы, указывающие разницу между местным временем и временем в различных районах боевых действий, схемы приливов и течений, ледовую обстановку, туман в Северной Атлантике… Огромный глобус диаметром больше трех футов давал реалистичную картину просторов Атлантического океана и помогал определять расстояния, что было очень трудно сделать с помощью обычных карт, не учитывающих искривления земной поверхности».