Александр Шевякин - Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа»
В 1925 г. институт занимал две комнаты в здании Ком-академии по адресу: ул. Волхонка, 14. Работниками были совершенно разные люди. Одним из сотрудников по совместительству, например, был профессор Ю. В. Ключников — в прошлом министр иностранных дел у Колчака, потом был главой «сменовеховцев», вернулся в СССР в 1928 г. Во времена суровые о нем ничего не было слышно, и лишь в 1944 г. он был награжден Сталинской премией за… выведение сорта семян, приспособленных к засушливым районам. Талант — он везде талант!
«В первые годы видное место в работе института занимала проблема цен. Особенно на этом настаивал Е. С. Варга. Эта проблема имела для нас не только теоретическое, но и важное практическое значение. Через движение цен в конце 20-х и начале 30-х годов экономика СССР ощущала на себе крепкие удары мирового экономического кризиса. Советский Союз заказал оборудование для строек первой пятилетки в 1928–1929 гг., когда цены перед кризисом были высокими, но в 1933 г. они снизились на это оборудование на 20–25 %. В то же время цены на товары, которые СССР вынужден был вывозить для платы за импорт, в том числе на продовольствие и сырье, снизились за это время в два-три раза. (…)
Немалое место по своему значению занимали нигде не публикуемые докладные записки (…), подготавливавшиеся по заказам соответствующих ведомств. Е. С. Варга часто получал эти заказы. В них требовались разъяснения определенных вопросов или разработка материалов, необходимых для ответственных докладов. Иногда записки составлялись по инициативе института. Е. С. Варга вменял в обязанность сотрудникам при изучении трудов солидных зарубежных авторов, чтении иностранных журналов и газет фиксировать свое внимание на вопросах, представляющих интерес для руководства Советского Союза и могущих служить основой для докладных записок. (…)
Много записок направлялось лично Сталину, часто — руководству Коминтерна, редко — В. М. Молотову, несколько раз — М. М. Литвинову, и только однажды — Л. М. Кагановичу» [2.11. С. 27, 29–30].
По сути дела, ИМХиМП был первым политическим «мозговым трестом» в мировой практике. Таким передовым тогда был СССР во всем. Подобного рода организации появились в США — при президенте Ф. Д. Рузвельте в 1933 г., а в Японии, например, первая группа постоянно работающих советников — так называемая «группа второго завтрака» при премьере в конце 1930-х годов. Только они были более приближены к руководству.
Е. С. Варга готовил материалы для доклада И. В. Сталина на XVII съезде партии (1934 г.), была подготовлена записка, затем опубликованная в виде брошюры объемом в 116 страниц [2.12]. Институт и лично Е. С. Варга делали неплохие прогнозы о мировом экономическом кризисе [2.11. С. 32–35]; о будущей войне [2.11. С. 43] (со ссылкой на: [2.13]); предсказания победы/проигрыша на выборах президентов США и последующих взаимоотношениях с СССР [2.11. С. 30, 50–51].
15 марта 1931 г. ЦК партии принял постановление о работе Комакадемии и ИМХиМП в частности. Был увеличен состав до 192 человек, институт разросся структурно [2.11. С. 63–67]. В годы войны институт был эвакуирован в Ташкент, откуда в Москву вернулся в 1944 г. Варга был консультантом И. В. Сталина на Потсдамской конференции.
Гром грянул после записки академика Л. Иванова на имя Маленкова [2.14. С. 299]. Когда сообщают о закрытии института, то пишут, что «поводом для ликвидации института было обвинение в буржуазном объективизме. (…) Уничтожающей критике подверглась книга сотрудника института М. Л. Бокшицкого (…), посвященная изложению ряда проблем американской промышленности. Поскольку книга писалась в период союзнических отношений между США и СССР, то в ней было недостаточно ругани капитализма, как это уже требовалось в 1948 г.» [11. Кн. 3. С. 163]. Да, после войны был выпущен институтом целый ряд книг, где авторы, по-видимому, не учли для себя возможный резкий обоюдный поворот бывших союзников по антигитлеровской коалиции от сотрудничества к противостоянию [2.15, 2.16, 2.17]. По постановлению цензуры тексты были изъяты и не допущены к изданию. По мнению другого знатока — западного советолога Д. А. Армстронга (Armstrong): «Объектом критики со стороны Вознесенского была книга Варги «Изменения в экономике капитализма в результате Второй мировой войны». В этой книге (…) выдвигалась теория, согласно которой монополистический капитализм — за счет государственного вмешательства в экономику — мог преодолеть кризис, не прибегая к войне. (…) После продолжительной дискуссии, проходившей в мае 1947 г., Варга вынужден был оставить свой экономический институт и свой журнал» [2.18. С. 15].
Действительно, книга Е. С. Варги [2.19] вызвала целую дискуссию, отображенную в специальном издании [2.20]. Это, в общем-то, не было чем-то из ряда вон выходящих событий для сталинского времени. Сталин и сам стремился глубоко прорабатывать теоретические вопросы и другим давал понять сущность происходящего во всей глубине с помощью известного и немудреного приема: «В споре рождается истина!» Разные источники даже интерпретируют факт закрытия по-разному. Одни указывают на то, что институт закрыт, и все тут, другие обращают внимание на то, что согласно постановлению Институт экономики и Институт мирового хозяйства слиты в единый Институт экономики. Именно так и было: ИМХиМП был закрыт по решению Политбюро от 18 сентября 1947 г., а его сотрудников переводом после соответствующей переаттестации приняли по новому месту работы. За Варгой Е. С. сохранились консультирование и редактирование журнала «Мировое хозяйство и мировая политика», который, в свою очередь, был закрыт в январе 1949 г.
Однако альянс просуществовал недолго. На XX съезде партии А. И. Микоян в своей речи охарактеризовал решение как ошибочное, причем не в разделе, посвященном внешней политике, а в идеологическом разделе [2.21. С. 6], и выдвинул инициативу восстановить институт, что и было сделано, но уже под новым названием: 24 апреля 1956 г. создан Институт мировой экономики и международных отношений АН СССР, который существует до сих пор.
Взлет и падение Советского РЭНДа
Именно так я назвал бы учреждение с длинным названием Лаборатория систем управления развития систем (1968–1969 гг.) — ЛаСУРс при МГПИ им. В. И. Ленина. Для того чтобы подчеркнуть две вещи: насколько бы ни была какая-то научная организация Запада продвинута, в России есть такая же, если не сильнее; и второе — учитывая все же особые свойства русского ума, эта организация всегда будет вокруг какого-то одного человека с особым интеллектом.
Основатель и руководитель Лаборатории — Побиск Георгиевич Кузнецов. Чтобы подчеркнуть всю широту взглядов (в том числе и в рамках наших интересов), приведем ряд названий работ П. Г. Кузнецова [2.22–2.25].
Организация была хозрасчетной, она неплохо развивалась, выполняла договоры по довольно широкому кругу вопросов — от предприятий Министерства угольной промышленности и до «оборонки». Вскоре короткое счастье закончилось: «В конце 1969 г. группа инспекторов Контрольно-ревизионного управления Минфина СССР совместно со следователями МВД СССР произвели предварительную проверку деятельности ЛаСУРс. Подобные же проверки были проведены и в ряде других хозрасчетных организаций. (…) На основании этих проверок были сделаны выводы, что выполняемые ЛаСУРс работы не являются необходимыми, а расходование получаемых по договорам средств является нецелесообразным. (…)
…Поражает (…) масштаб развернувшихся преследований (…) Факт, состоящий в том, что были включены все официальные уровни, включая ЦК КПСС и Совет Министров СССР, указывает на то, что деятельность ЛаСУРс вызывала у кого-то большие опасения. Именно вопрос о том, у кого, почему и какие опасения вызывала деятельность ЛаСУРс, является основным при анализе этой Лаборатории. (…) Приходится предположить, что какие-то силы, находившиеся вне или внутри государственных и партийных структур, были сильно заинтересованы в прекращении деятельности ЛаСУРс.
М. И. Гвардейцев, бывший в то время начальником 9-го отдела Управления делами Совета Министров СССР, считал, что ликвидация ЛаСУРс — сознательная, хорошо организованная провокация.
Все же остается неясным, что именно вызывало у этих сил такое беспокойство — сам тип деятельности этой маленькой хозрасчетной организации («консалтинг»), обширные, глубоко проникающие связи в оборонном комплексе страны, (…) работы «по комсомолу» и социальным вопросам или, наконец, система ГЛОБУС.
Необходимо напомнить, что в 1969–1970 гг. многие похожие на ЛаСУРс организации подверглись преследованиям, а некоторые из них были ликвидированы. Именно в 1969 г. на семинаре Секции теории организации, проводившемся В. П. Боголеповым в Институте государства и права АН СССР для заслушивания академика Э. Кольмана (статьи и книги которого мы уже неоднократно цитировали выше и будет делать это впредь — А.Ш.), руководители Комиссии по теории систем А. А. Фетисов и М. Ф. Антонов выступили с известными обращениями «К народу», «К армии», «К ученым», в которых давалась резкая критика положения дел в Советской Армии, в советской науке и в СССР в целом. А. А. Фетисов и М. Ф. Антонов вскоре были арестованы, их Комиссия была ликвидирована, их сторонники были подвергнуты допросам и увольнениям, а Секция теории организации вскоре прекратила свою работу» [15. С. 80–81]. Такова, собственно, картина погрома уникальной Лаборатории. Удивляет здесь и позиция нашего премьера А. Н. Косыгина. Когда дело касалось одной из идей его небезызвестного зятя Д. М. Гвишиани, он сказал: «Я не дам им угробить дело», — не совсем понятно кого подразумевая под этим им. Однако одного из конкурентов зятя по системно-кибернетическим вопросам устранил именно он.
