Политическая история Финляндии 1809-2009 - Осмо Юссила
В Финляндии объединения существовали уже в XVIII в., но их было немного, и они, как, например, известное общество «Аврора»[36], копировали международные образчики. После присоединения Финляндии к России чиновничество пыталось контролировать публичные дискуссии при помощи своего рода полуофициальных организаций, таких, как, например, общества распространения Библииили Финское экономическое общество. Начиная с 1830-х годов создавались национально-патриотические объединения, стремившиеся, по существу, упрочить государственную связь Финляндии с Россией (например, Финское литературное общество, Финское общество любителей искусства). И только с 1860-х годов под руководством либерально мыслящей интеллектуальной элиты начался широкий процесс создания объединений, ставивших своей целью подготовить народ к тому, чтобы он был способен «помочь самому себе» (различные просветительские общества). Тогда же возникли добровольные пожарные команды как организации полувоенного образца, поскольку их члены были воодушевлены идеей Гарибальди, но в них также прививали навыки самоуправления. В то время как городская интеллигенция создавала объединения «сверху» для проведения собственных интересов, начался также процесс создания объединений «снизу»; объединения, возникшие таким путем, выдвигали ясные требования проведения реформ (общества трезвости и различные женские организации).
Важной составной частью народных движений стало кооперативное движение, основателем которого в Финляндии был исследователь в области агрикультуры, политик Ханнес Гебхард (1864-1933). О начале кооперативного движения он возвестил в 1899 г. Основная цель движения состояла в том, чтобы поднять «нравственный и духовный уровень малоимущих слоев народа». Оно должно было созидать новое как в экономическом, так и в социальном смыслах. Как кооперативная деятельность, так и вообще просвещение народа в Финляндии того времени имели свое политическое измерение: кооперативное движение также способствовало укреплению «оборонительного фронта финнов» против России. Юридическую основу движения заложил закон 1901 г. о кооперативной деятельности, которой были охвачены потребление, производство, торговля, банковская деятельность и сельское хозяйство. В Финляндии кооперативное движение развивалось быстрее, чем в других странах. Уже через пять лет после принятия закона кооперативная торговля объединяла 50 тыс. человек, кооперативные кассы — 5 тыс., кооперативные маслозаводы — 30 тыс. Однако после бурного начала рост через некоторое время явно замедлился.
От фаворитизма к министерской бюрократии
Путь к конфликту между «правительством» Финляндии (сенат — сейм) и правительством России (император и его министры), известному как «годы угнетения», начался, по существу, в период «либерального» правления Александра II. Хотя в администрации Финляндии все еще процветал персональный фаворитизм — управление при посредничестве влиятельных министров статс-секретарей и генерал-губернаторов — Россия начала превращаться в бюрократическое, руководимое министрами единое государство. Польское восстание 1863 г. стало основной причиной того, что был взят на вооружение лозунг о «единстве и неделимости» России и было выдвинуто требование «Россия для русских». Славянофильство, в прошлом выступавшее с оппозиционных позиции, начало обретать статус официальной идеологии. Известным пропагандистом русофильства стал редактор «Московских ведомостей» М. Катков. Отдельно управляемые наместничества ликвидировались одно за другим. После восстания 1863 г. Польша утратила не только свою автономию, но и название (территория стала именоваться «Привисленский край»[37]. Прибалтийское генерал-губернаторство[38] было упразднено в 1876 г., Кавказское наместничество — в 1881 г.
Одновременно с ростом в Финляндии значения и авторитета сената в процессе подготовке реформ также и в России министры, в особенности такие «ключевые», как министр финансов, министр внутренних дел, военный министр и министр юстиции, упрочили свое влияние и поднялись на более высокую ступень власти в сравнении с генерал-губернаторами. К тому же действия министров стали более согласованными. В добавление к комитету министров в том же году, когда было воссоздано учреждение при статс-секретаре финляндском (1857), был образован особый совет министров[39]. Финляндский министр (министр статс-секретарь) не входил ни в этот совет, ни в комитет министров (в отличие от министра статс-секретаря польского, который был членом комитета министров). И хотя совет министров не являлся Советом министров во главе с премьер-министром (такой орган был создан в России только в 1905 г.), уже начиная с 1870-х годов министры начали вести себя в большей степени как члены Совета министров. Так, число отдельных, до этого обычных, прямых представлений императору с изложением позиций, противостоявших точкам зрения других министров, убывало. Возросла роль Государственного совета при подготовке законов и как органа, координирующего законодательство (правда, во времена Александра III центр тяжести сместился к комитету министров). Но министр статс-секретарь финляндский не являлся членом Государственного совета, что, по существу, предполагала его должность. В нем «голос Финляндии» использовали лишь некоторые министры статс-секретари (как персональные члены) и бывшие генерал-губернаторы. Канцелярская администрация, которой отдавал предпочтение и которую развивал Николай I, утратила свое значение. Это проявилось, в частности, в ослаблении влияния личной канцелярии императора, что одновременно означало также ослабление положения «Финляндской канцелярии».
Как уже отмечалось, еще Александр II ясно дал понять, что он не принимал решения ни по одному из финляндских дел, затрагивавших интересы империи, не заслушав мнения своего соответствующего министра. Со всей очевидностью это обнаружилось при подготовке как денежных реформ, так и закона о воинской повинности. Эти наиважнейшие финляндские и общероссийские дела все чаще начали решать под руководством императора на «особых совещаниях» (в своего рода ad hoc — штабах), на которых в качестве представителей Финляндии присутствовали ее министр (министр статс-секретарь) и генерал-губернатор, а также соответствующие министры от России. Все чаще на этих совещаниях представители Финляндии терпели поражение от российских министров.
Вмешательство российских министров в финляндские дела происходило в форме откровенного давления как на сенат, так и на сейм, которым в итоге приходилось уступить. За одним представлением депутатам сейма следовало другое и так до тех пор, пока они не понимали, что всего разумнее уступить, как, например, при обсуждении воинского уголовного уложения, общего уголовного уложения, закона о наказании за разглашение государственной тайны, а также вопросов, касавшихся приведения в исполнение в Финляндии решений российских судов. Генерал-губернатор более не хотел, а министр статс-секретарь не мог противостоять нажиму со стороны министров, коль скоро император не оказывал им поддержки. Со всей определенностью по этому поводу высказался К. Эрнрут после ухода в отставку. В царствование Александра III фон Ден еще раз оказался способен оказать сопротивление министру просвещения (в вопросе о русских школах), но при Николае II даже эта победа обернулась поражением. Единственно, что мог министр статс-секретарь, так это получить принципиальное решение императора до того, как министр сделает свое заключение. Но император более так не поступал; он был солидарен со своими министрами. Усиление влияния российских министров на финляндские дела обрело юридическую форму и получило подтверждение в 1891 г., когда
