Джеймс Миченер - Гавайи: Дети солнца
Однако утром, когда он позавтракал в доме для мужчин (где его приключение с Техани не вызвало никаких комментариев), Тероро вернулся в уединенное жилище девушки, и через некоторое время двое влюбленных решили развлечь себя старинной игрой в шлепки, весьма популярной на Гавайки. Распевая какую-нибудь известную древнюю песню, они начинали ласково пошлепывать друг друга сначала по кончикам пальцев, потом по плечам, затем по бокам и бедрам. Игра продолжалась, и шлепки становились все более энергичными, и вдруг неожиданно, наперекор игре, влюбленные переходили к нежнейшим ласкам, и любое движение, которое поначалу напоминало шлепок, превращалось в долгие горячие объятия. Наконец, Техани так долго тянула с очередным шлепком, что Тероро успел ухватиться за юбку и стянуть её с девушки. Полностью нагая, она все же продолжала игру, напевая какие-то отрывочные слова из разных песен и пошлепывая партнера. Уже возбужденная и задыхающаяся, Техани издала победный крик и, подчиняясь правилам игры, перекатилась в объятия Тероро, подтолкнув его к циновкам.
– Вот так мы сражаемся на Гавайки, – уже позднее прошептала она. Когда Тероро рассмеялся, она спросила его: – А девушки на Бора-Бора умеют так же справляться со своими мужчинами? – Этот вопрос не понравился Тероро, и хотя Техани сразу же почувствовала его раздражение, она продолжала: – А это правда, что на крошечном Бора-Бора вы до сих пор продолжаете молиться Тэйну? – Тот тон, которым она произнесла слова "крошечный" и "Тэйн" сразу же выдали презрение, с которым люди на её острове всегда относились к своим соседям на Бора-Бора.
Но Тероро не стал унижаться и проявлять свое негодование. Он вежливо ответил ей:
– Мы молимся Оро, и поэтому, хотя наш остров и невелик, он всегда побеждал Гавайки во время войн.
Техани вспыхнула, вспомнив, как привыкли унижать соседей её соплеменники, и спросила, сменив тему:
– Тебя не удивило то, что мой отец привел тебя к себе? Или хотя бы то, что я решила пригласить тебя на танец?
– Да, я уже думал об этом. Мне показалось, что все было вами решено заранее.
– И даже то, что я заманила тебя сюда?
Когда мужчина впервые занимается любовью, его удивляет и озадачивает очень многое, – вздохнул Тероро. – Во второй раз он уже ни на что не обращает внимания.
– А в третий, – страстно зашептала Техани, – он решает остаться с девушкой, чтобы сделать её дом своим и стать мужчиной Гавайки.
Тероро отпрянул:
– Для настоящего мужчины существует только один дом. И это Бора-Бора, – решительно произнес он.
По старинному обычаю, существовавшему на многих островах, высокорождённая женщина имела право сама выбирать себе мужа, и сейчас Техани как раз решила устроить свою судьбу:
– Умоляю тебя, Тероро, останься со мной.
– Если ты так хочешь стать моей женой, – упрямствовал молодой вождь, тебе придется отправиться вместе со мной на Бора-Бора.
– Но у тебя там уже есть первая жена, Тероро.Живи здесь, а я стану твоей первой женой на этом острове.
Молодой мужчина немного отстранил девушку от себя и принялся изучать её прекрасное лицо.
– Зачем ты просишь меня об этом, Техани? Ведь любой мужчина на Гавайки может стать твоим.
Некоторое время девушка колебалась, будто не зная, что ответить, но затем все же решила раскрыть своему возлюбленному правду:
– Твой остров обречен на гибель, Тероро. Тебе нужно уезжать оттуда. Оставайся со мной и будь предан Оро. Мы могли бы хорошо и дружно жить здесь.
– Это твой отец предложил такой план?
– Да.
– Какое же зло он задумал?
– Я не осмеливаюсь рассказать тебе, – потупила взор Техани. Она взяла в руки ладони Тероро, встала перед ним на колени и тихо произнесла: – Я пыталась показать тебе, как хорошо может быть тебе на Гавайки, потому что хочу спасти тебе жизнь.Здесь ты сможешь стать могущественным и влиятельным вождем. Мой отец владеет огромными землями, а Оро всегда был благосклонен к таким отважным воинам, как ты.
– Я принадлежу Бора-Бора, – со страстной убежденностью в голосе заговорил Тероро. – И я никогда не покину свой остров. – Сказав это, он решительно направился к выходу, чтобы вернуться к своему каноэ, но Техани обхватила его ноги и не спускала с юноши умоляющего взгляда до тех пор, пока он не согласился остаться с ней ещё на одну ночь. А на следующее утро, когда трубный звук морских раковин возвестил об отплытии каноэ, Тероро очень не хотелось уезжать с Гавайки.
– Таких женщин, как ты, на Бора-Бора не было и нет, – вынужден был признаться он.
– Так оставайся со мной, – снова взмолилась девушка.
В этот момент Тероро чуть было не решился рассказать ей о том, что он поклялся уничтожить её родной остров, но он переборол себя и тихо сказал:
– Если бы я когда-нибудь вернулся на Гавайки, ты обязательно стала бы моей женщиной. Мужчина может по-настоящему наслаждаться тобой.
– Тогда возвращайся скорей, Тероро. Помни: Бора-Бора обречен.
Когда, наконец, одиннадцать каноэ, покинув Гавайки с его храмом, разошлись в океане, направляясь каждое к своему острову, стало ясно, что дни величия Бора-Бора уже закончились, ибо группа унылых людей на "Ждущем" выглядела достаточно безрадостно. Король Таматоа с горечью в сердце вынужден был признать, что в борьбе за власть он, конечно, проиграл. Все могущество и влияние теперь принадлежало, безусловно, верховному жрецу, и королю оставалось выбрать единственный разумный путь – покинуть свой остров навсегда. Тероро, поглядывая на воинов, уменьшившихся в числе, размышлял о плане мести. Однако и он вынужден был отдать должное хитрости и уму верховного жреца. Ведь тот поступил крайне мудро, нанеся внушительный удар по воинам и деморализовав тех, кто пока оставался в живых. Команда чувствовала, что их вожди пребывают в растерянности, и что последнее слово все же осталось за верховным жрецом, но им не было известно, какую ещё уловку изобретет этот хитрец, чтобы официально захватить власть над островом. Младшие жрецы были настолько возбуждены очевидной победой Оро, что, ещё находясь на Гавайки, высказывали добровольное желание убить и Таматоа, и Тероро, чтобы раз и навсегда избавиться от ненужных проблем на острове.
К их великому удивлению, верховный жрец отказался от столь жестокого плана. Он даже осудил рьяных сторонников казни короля и его брата, логично объяснив:
– Если мы избавимся от них таким способом, как вы предлагаете, простые люди начнут оплакивать их кончину, а могут даже восстать против нас. Но если мы будем продолжать действовать так же, как и прежде, племя само вскоре обнаружит, что король бессилен перед волей Оро. Вот тогда они либо заставят его силой подчиниться новому богу, либо перестанут доверять королю, и он останется в полном одиночестве.
– Но что случится, если король заупрямится? – спросил один старый жрец, которому вспомнился отец Таматоа, против которого много лет, объединившись, безуспешно вели войны Гавайки, Таити и Муреа.
В тот вечер верховный жрец внимательно посмотрел на жертвы, покачивающиеся в лунном свете на деревьях, и заметил:
– Таматоа может проявить упрямство, но его люди – нет. Вы все, наверное, уже обратили внимание на то, насколько они смущены и растеряны? Ну и где сейчас находится их вожак Тероро? Прохлаждается в хижине у Техани!
Однако старый жрец, не уверенный в том, что Таматоа добровольно отречется от власти, продолжал:
– Кого же мы выберем правителем Бора-Бора, если все же решимся свергнуть короля?
Верховному жрецу очень не хотелось, чтобы этот вопрос возник у его помощников. Ведь если сейчас он расскажет им все, то создастся впечатление, что он сам все придумал, и план этот не является плодом совместного решения жрецов остальных островов. Поэтому он ответил уклончиво:
– Оро уже назначил преемника.
– Кого же? – не унимался старик.
– Он выбрал отца Техани, великого вождя Татая.Наступило долгое молчание, поскольку величие подобного решения произвело сильное впечатление на жрецов. Все они были рождены на Бора-Бора, а объявить королем человека с другого острова означало ничто иное, как подчинение их родины правящему дому Гавайки. Никогда ещё в истории Бора-Бора ничего подобного не совершалось. Ни осада, ни война, ни заговоры не могли сломить отчаянных островитян. Верховный жрец прекрасно сознавал, что такое известие поначалу вызовет возмущение, поэтому, прежде чем кто-либо из его помощников успел выразить свое мнение, быстро добавил:
– Помните, что Татая выбрал сам Оро!
Одно только произнесенное имя Оро, бога, ради которого погибло столько людей, тут же предотвратило любые словоизлияния по поводу услышанной новости, и тогда верховный жрец уже спокойно продолжал:
– Вот почему Татай убедил свою дочь сделать все, чтобы стать женой Тероро. Он уедет на Гавайки и заберет с собой всех своих яростных последователей, которые в скором времени растворятся в местном мужском населении. Татай же, став королем Бора-Бора, бросит своих жен на Гавайки и выберет новых из числа наших женщин. Таким образом, Оро снова победит. Правда, верховный жрец не стал добавлять, что после того, как все это свершится, сам он намерен переехать на Гавайки, в храм Оро, и взять с собой тех помощников, которые наиболее преданы ему и помогут привести этот план в исполнение. Хотя никому из слушавших святейшего этого говорить было и не нужно. Такие мысли роились в голове у всех жрецов в то время, когда они возвращались к себе на Бора-Бора.
