Ричард Дейвенпорт-Хайнс - В поисках забвения. Всемирная история наркотиков 1500–2000
Несмотря на указы китайского императорского двора 1799-1800 годов, запрещавшие перевозку и торговлю опием, его продажи в стране постоянно росли. В Макао начал поступать мальвийский наркотик – полученный в независимых штатах центральной и восточной Индии. В 1805 году генерал-губернатор Бенгала запретил импорт опиума из Бомбея, но поставки наркотика скоро возобновились через португальские колонии, в частности, Гоа. Вопреки следующему пекинскому указу от 1809 года, налагавшему запрет на ввоз наркотика, в 1811 году американский бриг доставил партию турецкого опия в дельту реки Кантон. В 1817 году его примеру последовало судно Ост-Индской компании. Мальвийский опиум из восточных и центральных штатов Индии продавался в то время в Китае по 330 фунтов стерлингов за ящик. Такая цена сбила стоимость бенгальского опиума, цена которого в лучшие времена составляла от 880 фунтов стерлингов до 440 фунтов за ящик. Опиумная торговля была в высшей степени конкурентной. Стоимость наркотика, ввезенного в Кантон и Макао в 1817-1818 годах, составляла 737 775 фунтов стерлингов. В 1822-1823 годах она поднялась до 2 332 250 фунтов. К 1819 году, когда в Бомбее был открыт опиумный рынок, контрабанда наркотика достигла таких размеров, что ее не могли скрыть никакие ухищрения и подкуп чиновников. Каждый сезон в Кантоне и Макао появлялось все больше торговцев, не имевших отношения к Ост-Индской компании.
В 1819 году маркиз Гастингс (1754-1826), генерал-губернатор и главнокомандующий вооруженными силами Индии, стал инициатором самых значительных с 1773 года изменений в системе снабжения опиумом. Была отвергнута прежняя политика ограничения производства и поддержания стабильных цен. Чтобы сохранить объем пошлин на бенгальский опиум, было решено, что Ост-Индская компания будет закупать весь поступивший на рынок мальвийский наркотик и переправлять его в Китай, даже если это означало конкуренцию с собственным бенгальским опием. Данное решение было представлено как патриотическое, направленное на вытеснение иностранцев из чрезвычайно прибыльного бизнеса. В действительности же оно привело к фактически неограниченным поставкам наркотика. Историки предполагают, что в 20-х годах XIX столетия индийское правительство могло отменить монополию Бенгала и запретить выращивание опиумного мака в Британской Индии. В этом случае, даже если поставки наркотика в Китай продолжились бы, его потребление не смогло вырасти до таких громадных размеров. Но контролировать выращивание мака на каждом отдельном участке невозможно. Тем не менее, некоторые чиновники стремились снизить зависимость бюджета от пошлин на опиум. Сэр Чарльз Меткалф (1785-1846), «мужественный и добродетельный» администратор, полагал, что потеря доброго имени компании в результате политики Гастингса означала куда больше, чем любые финансовые прибыли.
Лорд Уильям Кавендиш Бентинк (1774-1830), назначенный в 1827 году генерал-губернатором Индии, считается одним из самых крупных политических деятелей, занимавших этот пост. Именно в его правление началась дискуссия о необходимости внесения изменений в индийские традиции и организацию общества, а также споры о глубине этих изменений. Бентинк обнаружил, что две трети объема наркотика экспортировались незаконно, и только одна треть принадлежала компании. Взвесив все «за» и «против», его администрация в 1830 году отменила любые ограничения на выращивание и перевозку мальвийского мака, но наложила пошлину на транзит, призванную увеличить доходы, не сокращая объема торговли. Затем, чтобы укрепить финансовые поступления, Бентинк в 1831-1839 годах субсидировал расширение плантаций мака в пятнадцати новых районах. В 1831-1832 финансовом году доходы от продажи опиума по значимости занимали третье место в бюджете. За пять лет производство опия утроилось. В результате, цены упали: в 1830-х годах они были в среднем были в два раза ниже, чем в 1820-х, хотя отчасти снижение цен приписывали противодействию китайского правительства, а не насыщению рынка.
Расширение индийских плантаций мака казалось некоторым чиновникам, ответственным за развитие экономики азиатских стран, отступлением Британии перед наркотиками. Сэр Стамфорд Рафлс (1781-1826), заместитель губернатора Явы, жаловался в 1817 году, что потребление опиума на острове стало глубоко укоренившейся привычкой и дурно влияет на нравственность. Он писал, что наркотик и дальше будет пагубно сказываться на населении, пока европейские правительства отдают предпочтение финансовым выгодам, а не человечности и реальному процветанию страны. Несмотря на широкое распространение опиума, его употребление все еще рассматривалось как постыдное явление, а наркоманов считали падшими людьми, достойных лишь презрения. В 30-х годах XIX века шведский дипломат и солдат граф Бьорнстерна (1779-1847) публично обвинил «безнравственную» Индийскую империю в экспорте от пятнадцати до двадцати тысяч ящиков «пагубного» опиума которым травились китайцы (стоимостью два-три миллиона фунтов стерлингов). Бьорнстерна сожалел как о судьбе китайских наркоманов, так и о моральной деградации Индии.
Опиумная политика Бентинка казалась несовместимой с сельскохозяйственной реформой, которую он проводил в штате Ассам, на северо-востоке Индии. На севере Ассам окружали Гималаи, на востоке он граничил с Бирмой. В 1816 году претендент на престол штата пригласил бирманские войска, которые вырезали мужчин, увели в плен женщин и полностью разорили страну. В 1826 году Ассам стал британским владением. Через двенадцать лет он вошел в состав штата Бенгал, с которым граничил на западе. Администрация Бентинка решила возродить местную экономику и облегчить положение населения введя выращивание и возделывание чая. Это требовало притока рабочей силы из других районов. Управляющий чайными плантациями в 1830-х годах решил, что в Ассаме следует запретить импорт опиума и выращивание опийного мака.
«Если этого не сделать, и сделать быстро, то тысячи людей, готовых переехать в Ассам с равнин, скоро заразятся опиумной манией – страшной чумой, обезлюдевшей эту прекрасную землю. В результате, на ней хозяйничают дикие звери, а чудесные ассамцы превратились в самый жалкий, угодливый, коварный и морально развращенный народ Индии. Этот ужасный наркотик сдерживает рост населения: женщины рожают меньше, чем в других штатах, а дети… повзрослев, умирают – в этом несчастном штате можно увидеть очень мало стариков по сравнению с другими землями. Лишь те, кто достаточно долго здесь прожил, знают о страшном и губительном влиянии опиума на местное население. Чтобы получить дозу опиума, местный житель готов украсть, продать дом, детей и мать своих детей и даже убить. Разве не было благословением, если бы наше человечное и просвещенное правительство запретило это зло одним росчерком пера и спасло народ штата и всех тех, кто собирается эмигрировать сюда, чтобы выращивать чай? В конечном счете, мы будем вознаграждены прекрасным, здоровым населением, которое будет работать на наших плантациях, расчищать леса и отвоевывать землю у джунглей и диких зверей. Этого никогда не смогут сделать немощные курители опиума Ассама, которые похожи на женщин больше, чем сами женщины».
Эти слова отражают новое отношение к опиуму в эпоху завоевания новых территорий.
Тем временем, в 1833 году британское правительство по требованию купеческих кругов отменило монополию Ост-Индской компании на торговлю с Китаем. Китайские порты были открыты новым коммерческим структурам, жаждавшим выйти на огромный, неисследованный рынок. Эти коммерсанты с жестоким нетерпением новичков немедленно потребовали торговые привилегии, которые Пекин неохотно уступал. Наиболее могущественные торговые дома возникли благодаря партнерству Уильяма Джардена (1784-1843) и шотландца Джеймса Метсона (1796-1787). Прежде чем стать хирургом на корабле Ост-Индской компании, Джарден изучал медицину в Эдинбурге. Морским офицерам разрешалось перевозить груз для личной торговли, и когда доходы Джардена от коммерции превысили заработок врача, он бросил заниматься медициной. С 1818 года он регулярно ходил из Бомбея в Кантон на частично принадлежавшем ему транспортном судне «Сара». Действуя сначала в качестве коммерческого агента торговцев индийским опиумом, Джарден жил в Кантоне с 1822 по 1839 году В течение первого года работы наркоторговцем он продал 649 ящиков мальвийского опиума за 8i8 тысяч долларов. В 1828 году он открыл совместную торговлю опиумом с Метсоном, о которой отзывался, как о самой безопасной и честной сделке, хотя известная фирма Джардена и Метсона (Jardine, Matheson & Company) была зарегистрирована лишь в 1832 года. Начиная с 1834 года, она поставляла контрабандный опиум и розничные товары на всех прибрежных территориях Китая.
Культурные различия между пекинским правительством и свободными предпринимателями стали причиной глубоких противоречий. С 1834 года, более чем за все прошедшие годы, продажа опиума (все еще официально запрещенная) являлась для частных коммерсантов источником огромных прибылей. В 1836 году Пекин приказал выслать всех импортеров опиума, но Джарден – к этому времени наиболее влиятельный англичанин в Кантоне – отказался уехать. В ответ Метсон распространил манифест свободных торговцев «Текущее положение и перспективы британской торговли с Китаем». В 1838 году британский консул в Кантоне, морской офицер Чарльз Эллиотт (1801-1875) писал, что количество британских кораблей, задействованных в незаконной торговле, существенно возросло. Когда наркотик прибывал в место назначения, возникали «постыдные бунты» с использованием огнестрельного оружия. За предательские отношения с иностранцами были удушены десятки китайцев, а тюрьмы были забиты арестантами, которых обвиняли в тех же преступлениях. Незаконная торговля наркотиком с каждым днем принимала все более серьезный характер. Возмущение возникало и среди местного населения, недовольного безнаказанностью иностранцев, в то время как местных торговцев опиумом жестоко наказывали.
