Марина Федотова - Санкт-Петербург. Автобиография
Мне показали кусок золотоносной руды из Сибири, руда содержала очень много золота, и золотоносный песок, найденный близ Каспийского моря; железную руду, найденную близ озера Онега, из которой русские производили все, в том числе легкие и прочные пушки, не уступающие бронзовым... Гробницу (Urn) из редкостного мрамора с голубыми и красными прожилками, с вырезанными изображениями крестов, найденную в Сибири, а также много других древностей. Русские при помощи этих изображений пытались доказать мне древность христианства в этой стране, но я возразил им, опираясь на суждение известных историков, которые показали, что такие изображения были найдены на монументах, воздвигнутых задолго до рождения И[исуса] X[риста]... И сами эти изображения, гравюры с которых я заказал, видели не только на монетах древних языческих королей готов и других частей Скандинавии, но также на рунических камнях, которые по-прежнему часто находят в Швеции.
Идолы, утварь и сосуды для жертвоприношений, бóльшая часть которых была найдена близ Каспийского моря, с до сих пор не понятыми или неистолкованными изображениями. Я обнаружил несколько довольно похожих на эти в Ногайской Татарии. <...>
Там имеется также большое количество медалей, но преимущественно весьма распространенных; если среди них и есть редкостные, то лишь единицы.
Дом, где хранится это собрание редкостей, стоит почти напротив больших императорских пивоварен, которые, как уже было сказано, расположены на другом берегу Невы на континенте финляндской Карелии. Троицкий остров тоже следовало бы включить в число относящихся к этому континенту, так как он ближе к нему, нежели к континенту Ингрии, на котором мы теперь находимся. Петр I приказал начертить и обозначить несколько улиц на этой стороне до самого места напротив Ниеншанца и даже еще выше, но там построено лишь несколько домов. Интересно, будут ли они (улицы. – Ред.) когда-нибудь застроены, ведь нынешнему двору, кажется, гораздо больше нравится в Москве, нежели в Петербурге.
Янтарная комната, 1716 год
Петр I
Далеко не все редкости хранились в Кунсткамере. Многие украшали собой особняки вельмож и – конечно же – царские дворцы. В частности, в 1716 году царь получил в подарок от прусского короля Фридриха Вильгельма I знаменитую Янтарную комнату (или Янтарный кабинет), которую доставили в Россию год спустя.
Царь Петр писал своей супруге Екатерине:
Катаринушка, друг мой сердешнинкой, здравствуй! О здешнем объявляю, что наш приезд сюда не даром, но с некоторою пользою. Мы отсель поедем сего дня, дай боже, чтоб до места уже доехать и Вас скорее видеть... Петр. Из Габельберга в 17 д. ноября 1716 г.
P. S. К[ороль] подарил меня изрядным презентом яхтою, которая в Посдаме зело убранная, и кабинетом янтарным, о чем давно желали.
К царскому письму прилагалось описание подарка.
Роспись янтарной каморы, которую его королевское величество прусское его царскому величеству презентовать изволил и которая состоит в следующих штуках: 1. Две большие стенные штуки, в которых две рамы с зеркалами. 2. Две таковых же штуки, при которых токмо одни порожние рамы. 3. Четыре таковые же стенные штуки немного поуже и каждая с отдельными зеркалами. 4. Два крыла пошире и еще два немного поуже, сии двенадцать штук все равной вышины. 5. Десять особливых панельных штук равной вышины, но разной ширины, все сполна. 6. Еще к тому приданы следующие штуки, которые також употреблены могут быть: четырехугольная доска, обложенная янтарем, изготовленный щит с большой главой, три изготовленные большие головы на дереве, семь малых голов, четырнадцать изготовленных тулипанов, двенадцать изготовленных роз, три штуки с раковинами, двои изготовленные зимца (карнизы), две малые наугольные штуки, маленькая долговатая доска с двумя шурупами, четыре маленькие янтарем обложенные доски, двадцать три маленькие доски, которые еще к одному крылу, чистого янтаря, которые в ста семи малых штуках состоят.
Вышеписанные янтарные вещи в 18 больших и малых связках находятся. В Берлине 13 генваря 1717 г.
Загородные дворцы, 1717 год
Фридрих-Христиан Вебер, Обри де ла Мотрэ, Астольф де Кюстин
Одновременно со строительством города за городской чертой начали возводиться загородные дворцы знати – на «европейский манер». Пример подал светлейший князь Меншиков, по приказу которого в 1710 году началось строительство Большого дворца в Ораниенбауме. В 1711 году был заложен деревянный дворец Петра в Стрельне, в 1714 году – Большой дворец в Петергофе, в 1717 году – Екатерининский дворец в Царском Селе.
Иностранные путешественники, прибывавшие в Петербург, неизменно посещали загородные дворцы – и оставляли восторженные воспоминания, как, например, Ф.-Х. Вебер.
Для описания всех дворов и увеселительных домов понадобилось бы слишком много места, поэтому расскажу кое-что лишь о трех из них.
Первый – Ораниенбаум, сад и дворец князя Меншикова, расположенный как раз напротив Кроншлота. Здесь чрезвычайно приятная местность, и для большего удобста, чтобы суда могли подходить по обычному морю, князь распорядился построить выступающий в море мост длиной 300 шагов, потребовавший больших расходов.
Дворец выложен из камня, он трехэтажный, с двумя длинными крыльями в форме полуовала. Но сад, расположенный перед зданием у моря, еще не в должном состоянии.
В полутора милях оттуда находится Петергоф – сады и увеселительные дома царя. Один сад расположен на высоком берегу, а другой в 600 шагах от него внизу у моря, и оба уже в основном завершены. Это место царь любит особенно, больше всех других, и прилагает всяческие старания сделать из него нечто хорошее. Для этого под горой перед домом устроен большой грот с двойными каскадами, от них проведен весьма глубокий канал к морю, по которому можно подплывать к гроту и дому, стоящему на горе на высоте 60 футов.
Дома, как верхний на горе, так и нижний у моря, возведены в камне и оба закончены; они хотя и невелики, но построены очень хорошо и могут считаться самыми лучшими во всем этом краю, за исключением зданий князя Меншикова.
Да и сама местность – красивейшая на всем побережье предморья. Тем более что из увеселительного дома на возвышенности видны и Петербург, и Кроншлот, и можно обозревать все происходящее на море.
В миле оттуда находится мыза Стрельна, вновь заложенные сад и дворец царя. Прежде его царское величество имел там только деревянный дом, но после того как он на впадающей в море маленькой речке, называемой Стрельна, получил большое удовольствие, то решил, построив там совершенное царское увеселительное здание и разбив сад, сделать из этого второй Версаль.
Прежде из-за мелководья там нельзя было подойти к суше даже на самых маленьких лодках. Но после того как некий генерал-майор, немец, возвел в открытом море из фашин и земли главную плотину шириной 20 и длиной 700 шагов, теперь можно за нею удобно подходить на всевозможных судах. Правда, поначалу считали, что эта плотина ни за что не устоит. Однако теперь, по прошествии трех лет, убедились, что даже сильнейшие бури, разрушающие почти все мосты, плотины и водоподъемные устройства, не причиняют ей никакого вреда. Так что эта работа – одна из лучших, выполненных на воде, и является наиболее долговечным и дешевым способом строительства даже морской гавани. Особенно же если учесть, что плотину можно чинить без труда и с малыми затратами, время от времени легко повышать и, таким образом, невзирая на все буйство моря, при наличии фундамента надежно осуществить строительство.
Сад разбит весьма большой, и со временем, пожалуй, из этого могло бы получиться нечто особенное, если он будет доводиться до совершенства согласно подготовленным чертежам. Ведь его царское величество не жалеет на него никаких расходов. До сего времени несколько тысяч человек занималось планировкой грунта, и начало было положено посадкой нескольких тысяч лип; особенно же усердно трудятся над приданием формы амфитеатра стоящей рядом горе, на которой предполагается построить дорогой и красивый дворец.
Таким образом, поскольку у царя нет недостатка ни в хороших архитекторах, рабочих и подсобных работниках, ни во всех потребных для строительства материалах, то не приходится сомневаться, что как работа в этой местности, так и все прочие предприятия в Петербурге в считанные годы будут успешно завершены и в дикой прежде Ингерманландии возникнет восьмое чудо света.
Француз де ла Мотрэ был совершенно очарован Петергофом.
Примерно в 13 верстах далее на юго-восток находится Петергоф – простой маленький дом, который если и заслуживает называться дворцом, то благодаря построившему его великому монарху. Однако дом возведен частично из камня, частично из кирпича, довольно регулярный и приятный. Он расположен чрезвычайно удачно на возвышенности, к северу обращен на обширный сад, находящийся вровень с ним. Этот сад в хорошем порядке, с несколькими прудами и прекрасными фонтанами, и под холмом есть другой, омываемый с севера морем и протянувшийся далеко с востока на запад. Этот сад обустроен гораздо богаче первого различными водяными затеями, несколькими очень приятными строениями, преимущественно из хорошего песчаника, с колоннами, статуями, бюстами, живописными изображениями, выбрасывающими воду фонтанами. Есть цветники, здания в стиле храмов, летние дома, залы, гавани, и все это исключительно хорошо размещено. Когда спускаешься в этот сад от дворца по двум высеченным в холме величественным лестницам, по левую руку видишь прекраснейший грот, от него к подножию холма идет тройной каскад с несколькими статуями и фигурами из позолоченного свинца. От этого каскада начинается прорытый до моря глубокий канал, по нему сюда могут подходить яхты и другие суда.
