Анатолий Тарас - Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Он в свое время ездил в Москву к царю Алексею Михайловичу в составе посольств от Богдана Хмельницкого. Рядовые казаки знали об этом. Тетеря стал говорить о коварных замыслах царя против казаков. Дескать, он все это разузнал, будучи в Москве. Речь произвела сильное впечатление на простодушных слушателей. Через несколько минут Тетерю собравшиеся избрали войсковым писарем и передали ему войсковую печать. Казаки кричали ему:

«Пан писарь! Будь милостив, учи гетмана уму-разуму, ведь он молоденький еще! Поручаем его тебе, поручаем тебе жен, детей, имение наше!»

В то время как в Корсуне казаки в соборной церкви присягали королю, в Перея славе по другую сторону Днепра, в соборной церкви тоже толпился народ. Там полковник Яким Самко (дядя Юрия Хмельницкого) вместе с казаками, горожанами и духовенством клялся умереть за царя и православную веру, а украинских городов полякам не сдавать.

2 января 1661 года казаки Хмельницкого штурмовали Козелец, но были отбиты. 6 января они вместе с татарами появились под Нежиным, ворвались в посад, но город взять не смогли. 10 января казаки и татары снова пришли к Козельцу и снова были отбиты. С 30 января по 6 февраля казаки и татары четыре раза пытался взять Нежин, но в итоге ушли ни с чем. Толи нежинцы проявили чудеса героизма, толи казаки не горели желанием погибать в рукопашной схватке.

В Москве полагали, что Потоцкий и Любомирский, воспользовавшись чудновской победой, немедленно перейдут Днепр и займут всю Левобережную Украину. Но ничего подобного не произошло. Польское воинство давно не получало жалованье. В итоге оно отказалось воевать и самовольно разошлось по домам.

Однако те казаки, что сохранили верность царю, не воспользовались уходом поляков. Вместо этого они стали спорить, кому быть гетманом. В апреле 1661 года в Нежине собралась рада, но половина казаков хотела Якима Самко, а другая половина — нежинского полковника Василия Золотаренко (брата Ивана Золотаренко).

В итоге решили «отдать гетманское избрание на волю царскую, кого государь пожалует в гетманы». Однако в Москве царь Алексей Михайлович и бояре плохо разбирались в ситуации в Украине и не знали, кому отдать предпочтение. Вдобавок ситуацию запутал Юрий Хмельницкий, весной приславший царю письмо, в котором утверждал, что его принудили к союзу с поляками изменники-полковники. Сам же он якобы желает «быть в подданстве в Вашего царского величества».

Однако в начале июня 1661 года, когда к Днепру приблизилось небольшое войско поляков и татар, Юрий Богданович внезапно разлюбил царя. 12 июля 6-тысячный отряд под его командованием, состоявший из казаков, татар и поляков, внезапно атаковал отряд Якима Самко, стоявший лагерем в трех верстах от Переяслава. Битва шла весь день, до полной темноты. Ночью остатки отряда Самко незаметно перешли в Переяслав. На следующий день Хмельницкий осадил Переяслав, но тут Самко, получивший подкрепление в виде хоругви московитов, сделал удачную вылазку и отбросил Хмельницкого от стен города. Тогда он пошел к Каневу.

Кременчугские казаки изменили царю и 23 июня впустили в город две тысячи казаков Хмельницкого. Однако 500 стрельцов московского гарнизона вместе с частью горожан засели в малом городе и отбили осаждавших. Узнав об этом, князь Ромодановский немедленно пошел на помощь Кременчугу с 10-тысячным войском.

1 июля он подошел к городу и атаковал осаждавших. Осажденные, видя это, тоже пошли на вылазку. В результате казаки Хмельницкого потерпели поражение и ушли из Кременчуга.

В Каневе и Черкасах стояли московские гарнизоны. Но 1 августа Хмельницкий с татарами истребил в бою возле Канева весь гарнизон, более двух тысяч царского войска. Через день, 3 августа, он вместе с татарами разбил под Бужином отряд стольника Приклонского, лишь остатки которого переправились через Днепр. Хмельницкий сообщил королю, что под Бужином погибли десять тысяч московитов (реально не более пяти — А. Т.), казаки и татары взяли семь пушек, много знамен и других трофеев.

После поражений у Канева и Бужина князь Ромодановский начал отступление, но крымский хан Камиль-Мухаммед, переправившись со своими татарами через Сулу, нагнал Ромодановского, разбил его, захватил 18 пушек и весь обоз. Сам князь с остатками войска едва ушел в Дубны.

Следующие два года (1662–1663) прошли в Украине довольно бурно, но бестолково. У поляков и московитов не хватало сил для решительного удара, татары преимущественно грабили население, а казаки решали все те же две проблемы: кому быть гетманом и с кем дружить — с царем или королем?

Наконец 18 июня 1663 года в казацком лагере возле Нежина состоялась генеральная рада с участием посланника царя, князя Данилы Гагина. Историк СМ. Соловьев описывал эту раду следующим образом:

«Не дали еще Гагину дочитать царского указа о гетманском избрании, как с одной стороны раздались крики: «Брюховецкого!», а с другой: «Самка!», но за криками следовала драка: запорожцы Брюховецкого кинулись на приверженцев Самка; бунчук наказного гетмана был сломан, он сам едва мог выдраться из толпы и скрыться в шатер царского воеводы; несколько человек было убито; победители запорожцы столкнули Гагина с его места и выкрикнули своего кошевого (Брюховецкого) гетманом.

Гагин, однако, не дал Брюховецкому утверждения от имени царского: Самко объявил ему, что гетманство Брюховецкого, приобретенное насилием, не есть законное, что ни он, ни Войско не признает его гетманом и что необходимо собрать новую раду. Рада была созвана, но Самко не получил он нее никакой выгоды, потому что приверженцы его перешли на сторону Брюховецкого, провозгласили его гетманом и стали грабить возы своей старшины…

После этого нового избрания, против которого нельзя было ничего сказать, Гагин дал булаву Брюховецкому. Запорожцы праздновали свое торжество трехдневным убийством: гибли неприязненные Брюховецкому полковники, и их место заступали запорожцы. Новый гетман… по-прежнему твердил об измене Самка и Золотаренко; обвиненные отданы были на войсковой суд по древнему обычаю казацкому: судьями были враги-победители, которые и приговорили побеждённых к смертной казни; приговор был исполнен в Борзне 18 сентября».

Впрочем, верность царю гетман Брюховецкий сохранял лишь несколько лет, до тех пор, пока между Москвой и Речью Посполитой не был заключен Андрусовский мир.

Юрий Хмельницкий в Правобережной Украине все это время боролся с повстанцами Ивана Богуна, но в итоге он в 1663 году отказался от гетманства и постригся в монахи под именем Гедеон. Несмотря на это, в 1664 году поляки обвинили его в измене и три — года держали в тюрьме.

Преемником Юрия Хмельницкого стал Павел Тетеря, также сторонник союза с Речью Посполитой. Затем его сменил Петр Дорошенко.

Скажем два слова о дальнейшей судьбе Юрия Хмельницкого. В 1677 году, во время первого Чигиринского похода, турки объявили его «гетманом Украины». Но снявший монашеское платье бывший архимандрит не оправдал надежд султана. Тогда в 1681 году он пожаловал ему титул «князя Сарматии» и поставил во главе учрежденного на оккупированной турками территории маленького марионеточного княжества со «столицей» в Немирове. Далее предоставим слово Льву Гумилеву:

«Но этот негодяй окончательно скомпрометировал возглавляемую им партию. Изыскивая денежные средства, Юрий ввел налоги даже на свадьбы. Не получив с одного бракосочетания установленную им мзду, гетман напал на дом родителей новобрачной и предал мать мучительной смерти. Муж погибшей — богатый купец — пребывал в то время в Стамбуле. Узнав о случившемся, купец обратился с жалобой к визирю, и дело было расследовано. Изверг был схвачен, судим и по приговору утоплен».

В. А. Голобуцкий сообщает, что казнь состоялась в 1685 году в Каменце-Подольском.[268] Наконец, еще один автор уточняет, что муж замученной женщины был купцом особого рода: он поставлял девушек в гарем султана и в гаремы его сановников.

Ситуация в занятых московскими войсками землях Украины была осложнена не только распрями между соперниками в борьбе за гетманскую булаву, но и введением царем Алексеем Михайловичем медных денег. В 1656 году в казне не хватило денег для выплаты жалованья войскам, и тогда царь по совету боярина Федора Ртищева приказал чеканить медные деньги, имевшие нарицательную стоимость серебряных.

В 1657 и 1658 годах эти деньги действительно ходили как серебряные, но с сентября 1658 года стали падать в цене: за один серебряный рубль давали шесть медных рублей. К марту 1659 года серебряный рубль стоил уже десять медных, а в 1663 году его цена поднялась до двенадцати медных.