Анатолий Тарас - Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Царские воеводы отвечали на выступления партизан беспощадным террором. Например, когда в стычке возле Мстиславля были захвачены семеро партизан (в том числе одна женщина), их долго мучили («пытали и огнем жгли»), потом одного повесили, а остальных примерно наказали:

«Бив кнутьем нещадно и отрезав у них уши и носы, велели послать… в деревни, чтоб, на то смотря, иным мужикам неповадно было так воровать и в шишах ходить».

Но задушить партизанское движение не удалось. Наоборот, весной и летом 1656 года, в условиях повсеместного голода и эпидемии чумы, оно резко усилилось. Отчаявшимся людям уже нечего было терять. Крестьяне и горожане толпами бежали в леса и болота, где создавали укрепленные лагеря и оттуда нападали на оккупантов.

К концу года сопротивление охватило, помимо названных выше, еще и Минский, Борисовский, Виленский, Новогрудский поветы, а в 1657 году оно распространилось в новые районы, даже на Полесье, хотя там московских гарнизонов не было.

Изменилась позиция православной шляхты, ранее присягнувшей царю. Осенью 1658 года воевода Юрий Долгорукий с тревогой уведомил царя:

«Вся присяжная шляхта всех поветов изменили и к ним, к гетманом к Павлу Сопеге и к Гонсевскому пристали и твоих ратных людей везде побивали, и в полон имали, и конские стада отгоняли».

Складывалась ситуация, хорошо знакомая людям XX века: оккупанты господствовали в городах и замках, где стояли их гарнизоны, тогда как в сельской местности «правили бал» партизаны. Так, согласно показаниям воеводы Семена Змеева, летом 1657 года партизаны контролировали практически весь Могилевский повет. Численность отрядов народных мстителей быстро возрастала. Многие имели в своем составе несколько сот человек, отдельные — две-три тысячи» и более! Улучшилось вооружение, отчасти за счет трофеев, отчасти — благодаря специальным поставкам, организованным гетманом Радзивиллом.

Соответственно, увеличился их боевой потенциал, размах действий. Например, отряд шляхтича Багровича (около 400 человек) осенью 1657 года попытался захватить Борисов! Активно действовал отряд во главе с князем Самуилом Лукомским (до 500 человек крестьян, мещан и шляхты). В Витебском повете лихие налеты осуществляли две конные партизанские хоругви — шляхтича Яна Храповицкого и бывшего студента витебского иезуитского коллегиума Станислава Шалупина. В них состояли 30 шляхтичей, все остальные были мужики, вооруженные бердышами и рогатинами.

С осени 1658 года на территории северной и восточной Литвы развернулась полномасштабная война царских войск с партизанами. Сюда был направлены карательные корпуса воевод Юрия Долгорукого, Григория Козловского, Ивана Лобанова-Ростовского. Борьба между ними и партизанами шла с переменным успехом, то немного утихая после поражений, то разгораясь с новой силой, вплоть до официального возобновления военных действий в 1659 году.

А когда началось успешное наступление войска Стефана Чернецкого и Павла Сапеги, к ним повсюду присоединялись отряды бывших партизан. Например, весной 1662 года к пяти хоругвям королевского войска, вошедшим на территорию Речицкого повета, присоединились 6 хоругвей «шишей и уездных мужиков». В Полоцком повете 4 хоругви Речи Посполитой усилились за счет 3-х партизанских хоругвей. И так было везде.

Теперь все слои населения — крестьян, мещан и шляхту, независимо от вероисповедания — объединила одна цель: изгнать жестокого врага, «православного царя».

Летом 1658 года, когда отношения между Москвой и Речью Посполитой ухудшились, сейм объявил сбор посполитого рушения.[259] Хотя оно и утратило свое прежнее значение, формально все же шляхетское ополчение являлось основой обороны страны. Но гораздо большее значение имело увеличение численности наемников: 36 тысяч в войсках Короны, 20 тысяч — в армии ВКЛ. Столь крупного наемного войска Республика еще никогда не имела.

Уже в конце сентября 1658 года дивизия Павла Сапеги заблокировала подступы к Гродно, а Винцент Гонсевский вошел в Виленский повет с конным отрядом в полторы тысячи сабель. Остальная часть дивизии Гонсевского (ее возглавлял обозный Самуил Коморовский) еще оставалась в Жемойтии, где вместе с повстанцами боролась со шведскими войсками, снова вторгшимися сюда под командованием фельдмаршала Роберта Дугласа.

Московскому правительству удалось сформировать две армии (Юрия Долгорукого и Ивана Хованского), по 15 тысяч человек каждая, которые вошли в Литву в начале осени 1658 года. Им была поставлена задача: занять все города, оставшиеся свободными после предыдущей кампании, разгромить сохранившиеся силы литовцев и завершить захват территории Великого княжества.

Гонсевский хотел освободить столицу, но ему сильно не повезло. Князь Юрий Долгорукий 8 октября у села Верки наголову разгромил Гонсевского.[260]

Его обоз был захвачен, сам он тоже попал в плен. Весть об этом по эстафете тут же примчалась в Москву. Еще бы! Когда это царские войска брали в плен гетмана!

Сапега помочане смог или не захотел. Оставшись один, он ушел от Гродно к Новогрудку. Вот к каким последствиям приводила личная неприязнь между гетманами: раньше Еонсевский враждовал с Янушем Радзивиллом, теперь он третировал Сапегу.

Но, так или иначе, боевые действия возобновились.

Зимой 1658–59 гг. произошли антимосковские перевороты в Старом Быхове, Мстиславле, Кричеве, Чаусах, Рославле. Перешли на сторону гетмана Яна Выговского почти все казацкие атаманы («полковники»), находившиеся в юго-восточной Литве. На их стороне действовали литвинские казацко-крестьянские отряды Мурашко, Драня, Сапрыки, Слизкого и ряд других.

Но приказу уполномоченного Выговского, полковника Ивана Нечая, казацкие сотни начали занимать населенные пункты в Могилевском, Шкловском, Копысском и Мстиславском поветах. Царские войска пытались оказывать сопротивление, но были повсеместно разбиты и вытеснены. Сам Нечай стал называть себя «полковником беларуским». На подконтрольной ему территории крестьяне и мещане в массовом порядке объявлялись «вольными казаками».

Для борьбы с украинскими и новоявленными литвинскими казаками царь срочно сформировал и отправил отряд князя И. И. Лобанова-Ростовского. Путем осад и штурмов он привел к покорности все пять городов, где ранее произошла смена власти (Кричев, Мстиславль, Рославль, Старый Быхов, Чаусы).

К Мстиславлю воевода Иван Иванович Лобанов-Ростовский прибыл в марте. Из города навстречу ему вышел отряд шляхты и казаков, но был разбит воеводой «в посаде и под градом и в иных местах близко».

Остатки отряда и немногочисленные местные жители оказались в осаде, которая длилась около трех недель. В конце апреля «града Мстислава полковник Рытор и шляхта, и казаки и всяких чинов жилецкие люди добили челом и град Мстислав сдали». Лобанов-Ростовский оставил в городе гарнизон (266 человек), а сам пошел дальше наводить порядок.

В мае — декабре 1659 года этот воевода осаждал Старый Быхов. Напомним, что в предыдущие кампании этот город остался непокоренным московитами. Но весной 1657 года его жители, подвоздействием агитации Ивана Нечая, присягнули гетману Богдану Хмельницкому.

Лобанов-Ростовский взял город в ходе штурма в ночь с 3 (13) на 4(14) декабря, да и то благодаря измене членов магистрата Ильинича и Ранковских, а также коменданта замка немца Шульца, открывшего ворота. Воевода отрапортовал царю:

«Государевы ратные люди город Старый Быхов приступом взяли и изменников Ивашку Нечая и брата его Самошку Выговского, а иных многих в ночное время побили».

Одних только евреев было убито около 300 человек. Пленных шляхтичей вообще всех казнили («высекли в пень»). Пленных казаков и мещан частью убили, частью сослали в Сибирь.

Гродно неоднократно подвергался осадам и переходил из рук в руки. Сначала Богдан Апрелев, воевода московского гарнизона, 9 марта 1659 года сдал Гродно войску Павла Сапеги. Но 22 декабря его снова захватил Иван Хованский. Город, его предместья и пригородные имения несколько раз переходили из рук в руки, вследствие чего были полностью опустошены и разрушены.

Летом 1659 года после непродолжительной осады и артиллерийского обстрела войско князя И. Н. Хованского взяло штурмом замок в Лиде.[261]

После этого он повернул на Подляшье. Ворвавшись в Заблудово, его ратники разграбили город, зарезали всех людей, бывших в костёле на богослужении, остальных жителей угнали в Московию. Далее под Крынками Хованский разбил несколько хоругвей частной армии литвинского князя Яна Огинского. Оттуда он пошел к Бресту, широким веером разослав вперед конные разъезды. Как всегда, московские ратники зверствовали: