История хазар - Михаил Илларионович Артамонов
Изгнанные из Западной Сибири, савиры обосновались в юго-восточной, прикаспийской части европейских степей и завладели долиной вдоль Каспийского моря и Кавказских гор до Дербента[265]. Ещё в 504 г., по словам Прокопия Кесарийского, одного из наиболее блестящих представителей византийской историографии VI в., шах персидский Кавад должен был прервать удачный поход против Византии для того, чтобы вести продолжительную войну в северных областях своего царства[266], т. е. в Закавказье, вероятно, с вторгшимися туда савирами.
В царствование Кавада произошла решительная перемена во внешней политике Ирана. Этому шаху, в молодости находившемуся заложником у эфталитов, а затем в 498 г. с их помощью вернувшему престол, с которого он был свергнут, удалось установить прочный мир на восточной границе Ирана и благодаря этому активизировать борьбу с Византией; главной ареной её стало Закавказье. Византия искала себе поддержку среди кочевников, висевших над северной границей Ирана. В свою очередь и Иран старался использовать их в своих целях.
По сообщению Захария Ритора, на 13-м г. царствования императора Анастасия (в 513 г.) гунны прошли через «ворота», охраняемые персами. При переговорах с Ираном они заявили, что им недостаточно того, что им даёт Иран «как подать людям-варварам», которые подобно злосчастным зверям изгнаны богом в северо-западную страну. «Мы живём оружием, луком и мечом и подкрепляемся всякой мясной пищей», — говорили гунны о себе. Византийский император обещал им увеличить подать, если они разорвут дружбу с Ираном. «Поэтому, — требовали гунны, — или дайте нам столько, сколько обещают римляне, или принимайте войну». Шах обещал дать им столько, сколько они хотят, но, когда гунны рассеялись, напал на оставшихся. Тем не менее, по словам сирийской хроники Захария Ритора, персы были разбиты[267].
Вероятно, в связи с этим стоит поход на Закавказье в 515 г. гуннов-савир, которые впервые появляются под этим именем в сообщениях византийских писателей о нападениях гуннов на Закавказье. Комес Марцеллин под этим годом говорит о нападении гуннов-савир на Армению и Малую Азию[268].
Два других византийских хрониста сообщают об этом же походе под 516 г. Это — Малала[269] и Феофан Исповедник[270]. Под 508 г. (6008 г. от сотворения мира; хронология Феофана отстаёт от действительной на 8 лет)[271], у Феофана значится: «Гунны, называемые савирами, проникли за Каспийские ворота в Армению, опустошили Каппадокию, Галатию и Понт и остановились почти у самой Евхаиты[272]. Это было уже нападение не на Иран, а на владения Византии. По-видимому, Ирану всё же удалось перетянуть савир на свою сторону.
Далее под 521 г. Феофан приводит рассказ о царе гуннов Зилигде, которого император Юстин склонил было воевать с персами, но который, получив дары от Кавада, перешёл на сторону последнего и с 20-тысячным войском выступил против Византии.
Тогда Юстин сообщил Каваду, что гуннский предводитель задумал изменить персам и предложил ему лучше заключить мир, чем позволять варварам играть собою. Разгневанный Кавад уничтожил Зилигда и его войско[273].
В 527 г. гуннами-савирами правила вдова князя Болаха, по имени Боарикс. Она заключила союз с Византией и, когда Кавад склонил двух вождей других гуннских племён помочь ему в войне с Византией, напала на них. Одного — Глома — она убила, а другого — Тираниса — захватила в плен и в оковах отослала в Константинополь, где он был подвергнут мучительной казни[274]. Из сообщения Феофана следует, что гунны Глома и Тираниса жили далее, в глубине страны. Они были разбиты, когда шли на помощь персам через землю савир, занимавших подступы к проходу вдоль Каспийского побережья.
Союзные отношения Византии и савир не помешали большому отряду последних появиться в 528 г. в персидском войске, вторгшемся в Армению[275]. В 531 г. в иранском войске также находился 3-тысячный отряд гуннов-савир — «народа самого могущественного», по словам Прокопия, нанятого для войны с Византией[276]. Ложный слух, распространённый тогда византийцами о том, что ожидаемые персами союзные гунны подкуплены империей и будут действовать на её стороне, вызвал серьёзное замешательство в персидском войске, осаждавшем Мартирополь[277]. На самом деле гунны и не помышляли об измене нанявшим их персам, но явились тогда, когда между Ираном и Византией был заключён мир и их союзники отступили[278]. Это не обескуражило савир. По сведениям Захария Ритора, гунны вторглись в византийские области и достигли Антиохии, не встречая сопротивления. По пути они жгли посёлки и истребляли сельское население. Только на обратном пути дукс Мартирополя Бесса напал на них, уничтожил 500 всадников и обогатился захваченной добычей. Оставшихся потрепал ещё один дукс из крепости Китагир. Ему удалось отбить у них вьючных животных[279].
Особенно ярко обрисовано участие савир в войне Византии с Ираном из-за Лазики (550–556 гг). Царь лазов Губац, узнав о намерении Хосроя заселить Колхиду персидскими колонистами для того, чтобы, во-первых, превратить её в плацдарм для войны с Византией и, во-вторых, в оплот против кавказских варваров[280], просил помощи у Византии и заключил союз с уцелевшими в центральной части Северного Кавказа аланами и с савирами. За триста фунтов золота они согласились не только защищать вместе с лазами Колхиду, но и опустошить Иверию, находившуюся во власти Ирана и служившую персам базою для вторжения в Лазику. Эти деньги Губац обещал аланам и савирам от имени Византии, но с выплатой их вышла задержка[281], вследствие чего аланы перешли на сторону персов, и в армии последних оказалось также 12 тысяч союзных савир[282].
Когда, наконец, Юстиниан прислал деньги для савир, то за получением их к византийскому войску, осаждавшему город Петру в Лазике, прибыли три савирских вождя с небольшими отрядами. Видя безуспешные попытки греков установить стенобитные машины, они показали им как следует делать лёгкие переносные тараны, с помощью которых римляне и ворвались в город[283].
Командующий персидской армией Мерверой не доверял явившимся к нему другим савирам и, опасаясь измены, оставил при себе только 4000 чел., остальных же богато одарил и отпустил домой[284]. С оставшимися савирами персы осадили Арлеополь и поручили своим союзникам строить такие же стенобитные машины, какие римляне успешно применили при штурме Петры[285]. Потерпев и здесь неудачу, персы отступили и, проведя зиму
