Манфред Хёфер - Император Генрих II
Вступив в королевскую власть в Саксонии, Генрих II направился через Грону и Кореей, где его ожидала супруга Кунигунда, в Падерборн. Там Кунигунду объявили королевой. Коронацию ее архиепископ Виллигис провел 10 августа 1002 года. Одновременно состоялось рукоположение сестры императора Оттона III Софии аббатисой Гандерсгейма. В Падерборне окончательно сформировался альянс между Софией, архиепископом Виллигисом и королем (о значении королевы Кунигунды в жизни и судьбе Генриха немало говорилось в пятой главе).
Но и пребывание в Падерборне не обошлось без неприятных осложнений. По всей вероятности, войска короля не получали в достаточной мере необходимого снабжения, и некоторые из баварцев попытались даже ограбить окрестных крестьян. Те обозлились и напали на солдат. Поначалу баварцы справились с нападавшими и серьезно поколотили некоторых из них. Но на помощь крестьянам прибывали все новые и новые товарищи, и король увидел реальную вероятность возникновения полномасштабных боевых действий и ввода в бой основных сил армии. В конце концов баварцы укрылись за стенами королевской резиденции, но столкновения продолжились еще и здесь, пока герцог Бернвард не положил конец волнениям толпы, пустив в ход своих лучших конников.
Король Генрих II формировал окружение по принципу наименьшего сопротивления. Сначала он не без проблем убедил представителей дворянства и церкви в своем праве на собственное герцогство, затем, после смерти Экгарда, попытался подчинить Германа Швабского. Когда же его попытка потерпела неудачу, он привлек на свою сторону Тюрингию и Саксонию и лишь потом вновь стал проводить свою политику на западе империи. Первые указы короля отражают его стремление раздачей подарков и привилегий завоевать новых друзей, обеспечив их дружбу какими-то гарантиями. В Дуйсбурге должно было быть достигнуто признание через представителей западных епископств: Генрих II хотел там в апреле созвать рейхстаг. Впрочем, архиепископ Гериберт Кельнский заставил короля до неприличия долго ждать себя. Однако, так или иначе, церковной знати западных земель пришлось признать власть нового короля и покориться.
Как только церковь присягнула на верность королю, Генрих II мог во второй раз, но уже с полным правом и в «правильном» месте, то есть в Аахене, при полном согласии и поддержке элиты Нижней Лотарингии 8 сентября 1002 года вступить во власть.
Монах Видукинд фон Корвей описал церемонию в Аахене при коронации Оттона I. Так как Генрих II сознательно хотел придерживаться политической линии, проводимой Оттоном I, празднества в Аахене во время его коронации протекали почти по тому же сценарию: «…собрались герцоги и высшее графство с прочей толпой торжественно одетых рыцарей в колонном зале, соединенном с базиликой Карла Великого, усадили вновь избранного правителя на заранее установленный там трон, преклонились перед ним, выражая свою преданность, обещали ему поддержку в борьбе со всеми его врагами и провозгласили его по их обычаю королем. Пока герцоги и прочие приближенные служащие участвовали в церемониале, архиепископ вместе со всем духовенством и собравшимся народом ожидал внутри базилики выхода нового короля. Когда тот появился, архиепископ выступил ему навстречу, коснулся левой рукой правой руки короля, в то время как сам, облаченный в ризу и стихарь (принадлежность одеяния священника. – Примеч. пер.), нес в правой руке епископский посох. Наряд дополняла епитрахиль. Архиепископ обошел ряды собравшегося духовенства, вышел на середину храма и остановился. Затем обернулся к собравшемуся народу, стоявшему позади полукругом, – в каждой базилике имелись верхняя и нижняя колоннады, так что епископ был виден всем собравшимся, и произнес:
– Смотрите, я принес вам избранного Богом и представленного властвовавшим господином нашим Генрихом, а теперь и всеми князьями избранного королем, Оттона. Если вам по сердцу этот выбор, вознесите к небу правую руку.
Тогда каждый из собравшихся воздел вверх правую руку и желал много счастья новому господину громким криком. Затем архиепископ и король, одетый по франкскому обычаю в узкое одеяние, ступили за алтарь, где лежали королевские знаки высшей власти: меч с перевязью, плащ с пряжками, посох со скипетром и венец… [архиепископ] подошел прежде к алтарю, взял оттуда меч с перевязью, повернулся к королю и молвил:
– Возьми меч, дабы одолеть всех врагов Христовых, язычников и плохих христиан, так как волей Божьей вся власть в государстве Франкском предается тебе. И будет для всех христиан мир.
Затем, взяв плащ и пряжки, он возложил королю плащ на плечи и произнес:
– Спадающие до земли полы [плаща] напомнят тебе о том, с каким усердием и верой ты должен бороться за сохранение мира вплоть до самой смерти.
И, наконец, взяв скипетр и венец, произнес:
– Эти символы не дадут тебе забыть, что ты всегда должен по-отечески заботиться о своих подданных и в первую очередь о слугах Господа, всегда протягивать руку сострадания вдовам и сиротам. Никогда твоя голова не должна оставаться холодной и жестокой, когда необходимо сострадание, ради которого ты сегодня и навсегда коронуешься.
В тот момент стоящие рядом епископы Хильдеберт и Вигфрид водрузили на его голову золотую корону, помазали его священным мирром, и таким образом совершилось законное рукоположение, после чего названные здесь епископы препроводили его к трону, на который он поднялся по винтовой лестнице и предстал между двумя мраморными колоннами в необычайной красоте, видной всем и отовсюду, как и ему были видны все собравшиеся» (Видукинд Корвейский «Res gestae Saxonicae», перевод и издание Экгарта Роттера и Бернда Шнайдмюллера).
Для окончательного утверждения господства на просторах всего рейха недоставало теперь только двух герцогств: Швабии и Верхней Лотарингии. Целый ряд приверженцев, обретенных королем по всей стране, убедили в конце концов герцога Германа Швабского в абсолютной бессмысленности продолжения восстания против короля. И герцог покорился королю, что и засвидетельствовано 1 октября 1002 года в Брухзале. Король же утвердил власть герцога в его землях. Впрочем, разрушения и мародерство, совершенные герцогскими войсками в Страсбурге, требовали возмещения. Выказав милость и великодушие, король обрел еще одного верного вассала. Когда в 1003 году герцог Герман Швабский умер, король назвал его сына преемником на освободившемся посту и лично принял покровительство и опеку над несовершеннолетним ребенком.
С подчинением герцога Германа продолжавшееся более семи месяцев установление господства Генриха II над территориями империи можно было считать законченным. Удовлетворенный король вернулся назад в свое родовое гнездо в Регенсбурге. Там Генриха разыскал князь Чехии Владивой, принявший управление над Чехией после свержения жестокого и неподходящего короне князя Болеслава Рыжего. Генрих II обласкал гостя и принял Чехию под защиту своей короны. Болеслав Рыжий бежал в Польшу к своему тезке Болеславу Храброму.
Рождественские праздники, венчавшие собой первый год правления Генриха II, двор провел в королевской резиденции во Франкфурте-на-Майне вместе с рядом высокопоставленных особ.
Из Франкфурта король выехал в Верхнюю Лотарингию и назначил на 15 января 1003 года созыв хофтага в Диденхофене. Здесь ему присягнули на верность последние князья империи, до сих пор официально не признавшие власть короля. В Диденхофене король несколько задержался. Впервые за время его правления стало известно о болезни короля. Тем не менее 24 января 1003 года, в день смерти императора Оттона III, король добрался до Аахена, чтобы, посетив город, почтить память своего предшественника. Таким образом, практически всю зиму король провел на западе империи. Лишь весной он выехал из Нимвегена через Минден в Хильдесгейм.
Отношения короля с епископом Бернвардом серьезно охладели из-за поддержки, оказанной епископом в продвижении на пост короля кандидатуры Экгарда Мейсенского. Бернвард потерял симпатии короля, а с возвращением в окружение короля архиепископа Виллигиса при королевском дворе снова появился и компетентный противник Бернварда в политических вопросах. Надежды Бернварда разрешить в свою пользу тянущийся до сих пор между ним и Виллигисом спор относительно статуса церкви в Гандерсгейме казались в сложившейся ситуации более чем призрачными. Вероятно, совершая визит в Хильдесгейм, король намеревался успокоить Бернварда и по возможности закончить затянувшееся противостояние, как однажды пытался уже сделать в Риме, будучи еще герцогом. Но, увы, и здесь его усилия оказались напрасны. В «Via Bernwardi» директора соборной школы Хильдесгейма повод для визита короля, однако, описывается совершенно по-другому: «В 1003 году, после дня рождения господина, король посетил с благочестивыми намерениями города и аббатства, святые места, где благочестивые слуги и служительницы Господа несли свою службу. Через их молитвы он хотел обрести защиту и заступничество для себя и империи, власть над которой ему дал Господь. Его самым большим желанием было также побывать в Хильдесгейме, хотя до него тот никогда не удостаивался столь высокой чести. Он обратился к епископу Бернварду и спросил, можно ли ему посетить сие священное место. Бернвард дал ему соизволение (!). Так король в канун священного Вербного воскресенья (21 марта 1003 года) прибыл в нашу церковь, где его торжественно встретили. Он даровал также большую денежную сумму для отделки алтаря и помощи братьям. Кроме того, король пообещал чтить и поддерживать наше священное место, выделяя на него средства из своего бюджета».
