Лидия Грот - Призвание варягов. Норманнская лжетеория и правда о князе Рюрике
Исследователи давно обращали внимание на обилие гидронимов в Восточной Европе, в образовании названий которых участвовал корневой компонент рас /рос /русь или рус.
Так, древнейшим из известных названий главной реки Восточной Европы Волги было Ра. Оно сохранилось у Птолемея (середина II в. н. э.), а позднее обнаружилось и у Геродота (V в. до н. э.) в той же огласовке корня ра-. Историк A.B.Подосинов считает, что есть и более древние названия Волги. Одно из них сохранилось в древнеиранской «Авесте», общепринятой датировкой создания которой считается конец II – первая половина I тысячелетия до н. э. В текстах этого памятника упоминается река под названием Ravjha (Рангха, Ранха), в котором многие иранисты видят Волгу. В гимнах древнеиндийской «Ригведы» (конец II – начало I тыс. до н. э.) упоминается некая северная река Rasä , которую отождествляют с авестийской Rarjgha, т. е. тоже с Волгой. Если говорить об этимологии древнеиранского названия Волги, напоминает Подосинов, то лингвисты считают вполне закономерным выведение греческого fPä и авестийского Ravjha из авестийского же ravan- река, при этом, очевидно, – v– было передано грекам через дигамму, которая впоследствии, как известно, исчезла – признак большой древности заимствования в греческий. Начиная с Волги / Расы, вся Восточная Европа изобилует названиями рек, несущими в корне рас / рос / русь. Приведу также несколько примеров, собранных Д.Иловайским: «Народное имя Рось или Русь, как и многие другие имена, находится в непосредственной связи с названиями рек. Восточная Европа изобилует реками, которые носят или когда-то носили именно это название. Так Неман в старину называли Рось; один из его рукавов сохранил название Русь; далее следуют: Рось или Руса, река в Новгородской губернии, Русь, приток Нарева; Рось, знаменитый приток Днепра на Украине; Руса, приток Семи; Рось – Эмбах; Рось – Оскол; Порусье, приток Полиста, и пр. Но главное, имя Рось или Рас принадлежало нашей Волге. В этом удостоверяют нас свидетельство Агафемера в III веке и сохраняющееся доселе у Мордвы для обозначения Волги название Ра. Эта последняя форма встречается еще у Птолемея и Аммиана Марцелина». В книге индолога Н.Р.Гусевой есть ссылка на известного знатока русских древностей М.Забылина, писавшего, в частности, что «многие священные реки у литовцев и славянорусов назывались Русами и Росами…Так, например, рукав Немана доныне называется Русой… река, впадающая в Нарву, называется Росс… река Русо в Старорусском и др.».
Таких примеров можно было бы привести больше, но, с одной стороны, они достаточно хорошо известны, а с другой стороны, им до сих пор не находилось убедительного объяснения в системе рассуждений о происхождении Руси (да и как бы это произошло, если основные силы рассуждающих были сосредоточены на Рослагене!). Известны, например, мысли писателя В.Чивилихина о том, что словом раса /руса / роса обозначалась просто река, как природное явления, тогда народ русы – это «люди рек». Полагаю, что это не совсем так. Из летописи мы видим, что, например, названия рек Полота и Морава, по именам которых назвались полочане и моравы, не были тождественны понятиям реки вообще. Это были их особые имена, причем, судя по исследованиям индоевропеистов, пришедшие откуда-то из глубины времен. В древние дописьменные времена названия рек или гор служили маркерами границ, отделявших территорию одного народа от другого. Первобытное сознание обожествляло окружающий мир, и в общей картине мира своя земля как земля многих поколений своих предков отделялась от чужой земли как земли чужих предков именами древних божеств – оберегов или именами обожествленных предков. Пришельцы в землю иного народа, называя себя уже существующим в этой земле именем, тем самым как бы переходили «под руку» местных сил, принимали местные культы предков, местные священные традиции. И наоборот: если пришельцы утверждали свои феномены культуры, например, приносили новое общее имя для этнополитической организации, то это могло отражать процесс внедрения новых культурных ценностей в форме новых культов, объектов поклонения и т. д. Однако и прежние имена не исчезали полностью, но становились менее значимыми, например, из общетерриториальных переходили в разряд местных. Сама по себе тема взаимосвязи древних названий местности и имени народа очень обширна, и здесь я обратилась к ней только затем, чтобы пояснить два момента. Первое: летописные сведения о полочанах и реке Полоте вполне вписываются в современные знания о том, как в архаичные времена происходило расселение новых общностей на территориях других народов. Второе: пример с полочанами и Полотой раскрывает перед нами связь между реками с названием Раса / Руса / Рось и народом, назвавшимся по ним русами – насельниками в Восточной Европе со времен «Ригведы» и «Авесты», до-славянскими древнеевропейскими прямыми предками современных русских, украинцев (малороссов), белорусов, а также целого ряда малых народов России. За многие века это имя пережило богатую, насыщенную событиями историю. Наверняка, оно не однажды меняло свое значение, соединялось с другими именами, переселялось на новые территории.
Как, например, именовалось приильменское индоевропейское население до расселения там словен и принятия их имени как общего? Может, русью и именовалось? А после того, как имя словене было принято в качестве титульного, прежнее имя руси могло стать одним из локальных названий. О носителях этого локального имени явно и идет речь, когда летопись перечисляет состав делегации, отправившейся к варягам – руси. Имена народов, как и любые родовые имена, могли распространяться на разных территориях. Так произошло и с именем Руси. Только это имя вышло из Восточной Европы, а не пришло в нее. На севере Европы мы видим его идущим от Немана / Руси (кстати, до сих пор город в устье Немана называется Русне) через Пруссию / Порусье до летописных варягов-руси в западном приделе Южной Балтии. Распространялось имя Руси и в южных приделах. Вот несколько примеров из книги В.Е.Борисова «Карта Сарматии во II в. по Р.Х. по греческому географу Птолемею» (Ковно, 1909): «Весь венгеро-румынский район покрыт названиями, напоминающими о руси: Пояна Руска, Рускберг, Русс, Русор, Русанешти, Рускова, Рушова, Рушполяна, Рустина, Рутка, Росток, Россия, Роскочь, Росчина; ко многим селениям прибавляется «орос», «орош», по-венгерски «русь». Прилагают и «Олах» или влах, т. е. римский, «маджар», «хорват», «роман», «немет». Это служит несомненным доказательством, что население между собой, по крайней мере в старину, различало русов, волохов, хорватов, немцев». Можно также напомнить, что есть город Руса в Болгарии неподалеку от болгаро-румынской границы. Хотелось бы только подчеркнуть, что история народа и история имени народа не полностью тождественны друг другу. Для краткости, привожу пример с именем англов : имя англов ушло с юга Ютландского полуострова на Британские острова, а оттуда – в Новую Англию США. С каждым переходом оно переносилось на новую общность, которая в значительной степени отличалась от предыдущего носителя. Поэтому я критически расцениваю попытки норманнистов поставить анализ имени Руси, причем якобы сугубо лингвистический анализ, во главу угла всей древнерусской истории (более подробно эта точка зрения будет раскрыта в статье «О Рослагене – выдуманной прародине Руси»). Исследование этнонима, включая и его этимологию, – часть истории самого народа, при этом, только малая ее часть, которую нельзя рассматривать в отрыве от данных письменной и устной истории, духовной культуры, исторической географии и т. д. Только в русле всей культурно-исторической традиции анализ имени народа, включая и этимологию, может добавить что-либо существенное к истории народа. Но все мои наблюдения говорят за то, что начало древнерусской истории, включая и происхождение имени Русь, связано с Восточной Европой в древности, хотя для развития их в полноценную концепцию потребуется время.
Следующим логически вытекающим примером в рассуждениях об индоевропейском субстрате Восточной Европы и восточноевропейском славянстве может быть пример, касающийся особенностей древненовгородского диалекта, упомянутого выше. Многочисленные дискуссии на эту тему привели исследователей к выводу о том, что эти особенности не могут быть объяснены только последовательным расселением восточноевропейского славянства из Поднепровья на север, исходя из концепции монолитного правосточнославянского языка, восходящей к A.A. Шахматову (см. об этом труды академика A.A. Зализняка). Однако и этот важный вывод о северных диалектах древнерусского языка как более сложном феномене, чем это предполагалось ранее, не решает всех проблем.
