Реформация - Уильям Джеймс Дюрант
В Нидерландах Мельхиор Хофманн, швабский кожевник, проповедовал анабаптистское Евангелие с захватывающим успехом. В Лейдене его ученик Ян Маттис пришел к выводу, что наступления Нового Иерусалима больше нельзя терпеливо ждать, а нужно добиваться немедленно и, если потребуется, силой. Он послал через Голландию двенадцать апостолов, чтобы возвестить радостную весть. Самым способным из них был молодой портной Ян Бёккельсзон, известный в истории как Иоанн Лейденский, а в опере Мейербера — как Профет. Не получив формального образования, он обладал острым умом, живым воображением, красивой внешностью, готовым языком и решительной волей. Он писал и ставил пьесы, сочинял стихи. Познакомившись с трудами Томаса Мюнцера, он почувствовал, что все другие формы христианства, кроме той, что обрела и потеряла Мюльхаузен, были полусерьезными и неискренними. Он услышал Яна Маттиса и был обращен в анабаптизм (1533). Ему было тогда двадцать четыре года. В том же году он принял роковое приглашение приехать и проповедовать в Мюнстере, богатой и многолюдной столице Вестфалии.
Мюнстер, получивший свое название от монастыря, вокруг которого он вырос, был феодально подчинен своему епископу и кафедральному капитулу. Тем не менее рост промышленности и торговли привел к развитию демократии. Собравшиеся горожане, представлявшие семнадцать гильдий, ежегодно выбирали десять выборщиков, которые избирали городской совет. Но зажиточное меньшинство обеспечивало большинство политических способностей и, естественно, доминировало в совете. В 1525 году, воодушевленные крестьянскими восстаниями, представители низших классов представили совету тридцать шесть «требований». Несколько из них были удовлетворены, остальные были отложены. Лютеранский проповедник Бернард Роттман стал глашатаем недовольства и попросил Яна Маттиса прислать ему на помощь несколько голландских анабаптистов. Прибыл Иоанн Лейденский (13 января 1534 года), а вскоре и сам Ян Маттис. Опасаясь восстания, «партия порядка» устроила так, что епископ Франц фон Вальдек вошел в город со своим 2000 войском. Население, возглавляемое Маттисом, Ротманом и Иоанном Лейденским, сражалось с ними на улицах, изгнало их и установило военное положение в Мюнстере (10 февраля 1534 года). Были проведены новые выборы; анабаптисты победили в совете; двое из их числа, Книппердоллингк и Киппенбройк, были избраны бургомистрами; начался захватывающий эксперимент.
Мюнстер сразу же оказался в состоянии войны, осажденный епископом и его усиленной армией, и боялся, что вскоре все силы порядка и обычаев в Германии объединятся против него. Чтобы защититься от внутренней оппозиции, новый совет постановил, что все неанабаптисты должны принять повторное крещение или покинуть город. Это была жестокая мера, поскольку в разгар немецкой зимы старикам, женщинам с младенцами и босым детям пришлось уезжать из города верхом или пешком. Во время осады обе стороны без жалости казнили всех, кто был уличен в работе на врага. В условиях войны совет был заменен народным собранием и исполнительным Комитетом общественной безопасности, в котором главенствовали религиозные лидеры. Маттис погиб во время неудачной вылазки (5 апреля 1534 года), и после этого Иоанн Лейденский стал править городом как король.
Установленный «коммунизм» был военной экономикой, как, возможно, и всякий строгий коммунизм; ведь люди по своей природе неравны, и их можно побудить разделить свои блага и состояния только жизненно важной и общей опасностью; внутренняя свобода меняется в зависимости от внешней безопасности, и коммунизм ломается под напряжением мира. Под угрозой жизни, если они не достигнут единства, вдохновленные религиозной верой и неизбежным красноречием, осажденные приняли «социалистическую теократию».60 в отчаянной надежде, что они воплощают в жизнь Новый Иерусалим, увиденный в Апокалипсисе. Члены Комитета общественной безопасности были названы «старейшинами двенадцати колен Израилевых», а Иоанн Лейденский стал «царем Израиля». Возможно, чтобы придать своему шаткому посту некое полезное достоинство, Иоанн вместе со своими помощниками облачился в роскошные одежды, оставленные богатыми изгнанниками. Враги также обвиняли радикальных вождей в том, что они обильно питались, в то время как осажденное население приближалось к голодной смерти; доказательства неубедительны, а вожди всегда чувствуют настоятельную обязанность поддерживать здоровье. Большая часть конфискованных предметов роскоши была распределена между людьми; «самые бедные из нас, — писал один из них, — теперь ходят роскошно одетыми»;61 Они утоляли голод в великолепии.
В остальном коммунизм в Мюнстере был ограниченным и неуверенным. Правители, по словам враждебно настроенного свидетеля, постановили, что «все имущество должно быть общим». 62 но на самом деле частная собственность сохранялась практически на все, кроме драгоценностей, драгоценных металлов и военной добычи. Трапеза была общей, но только для тех, кто занимался обороной города. На этих трапезах читалась глава из Библии и исполнялись священные песни. Три «дьякона» были назначены для снабжения бедных; чтобы получить материалы для этих благотворительных целей, остальных зажиточных людей убеждали или заставляли отдать свои излишки. Земля, пригодная для обработки в пределах города, выделялась каждому домохозяйству в соответствии с его размерами. Один из эдиктов подтвердил традиционное господство мужа над женой.63
Общественная мораль регулировалась строгими законами. Танцы, игры и религиозные представления поощрялись под надзором, но пьянство и азартные игры строго наказывались, проституция была запрещена, блуд и прелюбодеяние считались смертными преступлениями. Избыток женщин, вызванный бегством многих мужчин, подтолкнул лидеров к тому, чтобы на основании библейских прецедентов постановить, что незамужние женщины должны стать «спутницами жен», то есть наложницами.64 Новоиспеченные женщины, похоже, приняли эту ситуацию как более предпочтительную, чем одинокое бесплодие. Некоторые консерваторы в городе выразили протест, организовали восстание и заключили короля в тюрьму; но их солдаты, вскоре одурманенные вином, были перебиты восставшими анабаптистскими солдатами; и в этой победе Нового Иерусалима женщины сыграли мужественную роль. Иоанн, освобожденный и вновь возведенный на престол, взял себе несколько жен и (по словам враждебных летописцев) правил с насилием и тиранией.65 Должно быть, он обладал какими-то гениальными качествами, потому что тысячи людей с радостью терпели его правление и отдавали свои жизни на его службе. Когда он призвал добровольцев последовать за ним в вылазку против лагеря епископа, в армию записалось больше женщин, чем он счел нужным использовать. Когда он попросил «апостолов» отправиться за помощью к другим группам анабаптистов, двенадцать человек попытались прорваться через вражеские ряды, все были пойманы и убиты. Одна пылкая женщина, вдохновленная историей Юдифи, решила убить епископа; ее перехватили и предали смерти.
Хотя многие анабаптисты в Германии и Голландии отвергали обращение их мюнстерских братьев к силе, многие другие приветствовали революцию. Кельн, Трир, Амстердам и Лейден
