А. Фурсов - De Secreto / О Секрете
На мой вопрос, в. чем они видели свою главную задачу, В.А. Медведев ответил: раскрепостить советское общество, устранить всё, что связывало его внутренние силы или же, как он сам это сказал, прежде всего «развинтить» старую систему. Но ведь если «развинтить» систему, она просто развалится.
В связи с этим Н.И. Рыжкову мною был задан другой вопрос: думали ли они о возможных издержках экономической реформы. Ведь даже у лекарств есть противопоказания. Желая заострить проблему, я сформулировал её так: создавая яд, готовили ли вы противоядие? Ответ был отрицательным[1253].
А ведь у них перед глазами был опыт Венгрии, Польши, Югославии, которые к 1985 г. имели суммарный внешний долг только по долгосрочным кредитам более 60 млрд. долл. Причём долг появился всего лишь за 10–15 лет и был связан с проведением экономических реформ. Учитывал ли Ю.В. Андропов негативный опыт «рыночного социализма»?
Собираясь реформировать советское общество, Ю.В. Андропов считал необходимым прекратить Холодную войну и вернуться к разрядке. Среди тех идей, которые в этой связи рассматривались в ближайшем окружении генсека, следует назвать идею заключения договора между ОВД и НАТО о неприменении силы: а) по отношению друг к другу, б) по отношению к участникам собственных блоков, в) по отношению к третьим странам[1254].
Подписание такого договора, писал Г.А. Арбатов, прежде всего означало бы отказ от «доктрины Брежнева»[1255], т. е. от защиты, как говорили тогда, «завоеваний социализма» в других странах военными средствами. В первую очередь это, конечно, касалось Польши, ситуация в которой по-прежнему оставалась напряжённой, так как платить по внешнему долгу становилось все труднее и труднее.
Отказ от «доктрины Брежнева» в тех условиях по существу означал отказ от борьбы за сохранение своего влияния в Центральной Европе, т. е. предоставление странам этого региона возможности повернуться лицом к Западу.
Заключение договора о неприменении силы, несомненно, имело бы своим следствием вывод советских войск из Афганистана и отказ от военной помощи другим странам.
По свидетельству Н.И. Рыжкова, при Ю.В. Андропове рассматривался также вопрос о вступлении СССР в МВФ и ГАТТ[1256], т. е. вопрос об интеграции СССР в мировую экономику.
Таким образом, тот прогноз, который на рубеже 1983–1984 гг. сделал А. Голицын о будущей политике нового генсека, не был лишён оснований. А это значит, что не был лишён оснований и тот ореол «либерала», который начали создавать вокруг имени Ю.В. Андропова западные средства массовой информации.
Можно встретить мнение, что после смерти Ю.В. Андропова в феврале 1984 г. начатая им работа по подготовке перестройки была остановлена. Однако это не соответствует действительности.
В качестве примера можно указать на деятельность Комиссии Тихонова, которая была создана уже при К.У. Черненко[1257] и которая к весне 1985 г. подготовила «Концепцию совершенствования хозяйственного механизма предприятия»; в её основе лежала идея о переходе к многоукладной рыночной экономике[1258]. По утверждению Н.И. Рыжкова, который принимал участие в её разработке, планировалось оставить в руках государства 50 % собственности, 30 % должна была составлять корпоративная собственность, 20 % — индивидуальная[1259].
Рассмотренный материал свидетельствует, что к 1982 г. в руководстве страны уже были люди, которые готовы были к тому, чтобы сломать советскую систему. При этом намечались две группировки: одну можно назвать технократической, другую — криминальной. Первая стремилась к тому, что получило название рыночного социализма, вторая — к полной ликвидации государственной собственности и советской системы. До 1985 г. группировки взаимодействовали, причём первая играла ведущую роль. После 1985 г. между ними развернулась борьба, которая привела к победе второй группировки.
Глупость или измена
11 марта 1985 г. новым генсеком стал М.С. Горбачёв.
Есть основания предполагать, что М.С. Горбачёв начал сотрудничать с органами государственной безопасности ещё в студенческие годы. В 1966 г. рассматривалась возможность назначения его начальником Управления КГБ по Ставропольскому краю, а в 1969 г. — заместителем председателя КГБ СССР. В 1978 г. Ю.В. Андропов способствовал выдвижению М.С. Горбачёва в Москву на пост секретаря ЦК КПСС, а когда стал генсеком, сделал его если не вторым, то третьим человеком в руководстве партии. Именно КГБ содействовал тому, чтобы после смерти К.У. Черненко М.С. Горбачёв стал его преемником[1260].
Широко распространено мнение, будто бы М.С. Горбачёв и его команда пытались реформировать советское общество чуть ли не вслепую.
«Никакой программы перестройки не было, — писал бывший шеф КГБ СССР Владимир Александрович Крючков. — Люди путались в догадках относительно того, что же представляет собою этот замысловатый лозунг. Попытки выяснить, к чему же мы идем, какие цели преследуем, какие конкретные и перспективные задачи решаем, наталкивались на многословие Горбачёва, а то и на глухую стену молчания»[1261].
Отрицает существование программы перестройки и один из ближайших сподвижников М.С. Горбачёва Вадим Андреевич Медведев: «В дискуссиях последних лет часто звучит вопрос: имел ли Горбачёв, начиная перестройку, её программу? Конечно, тщательно разработанной по всем пунктам и подпунктам программы не было, да и не могло быть. Была сумма идей, на основе которых постепенно формировался новый политический курс»[1262].
На этом же настаивал другой сподвижник генсека Александр Николаевич Яковлев. Причём он утверждал, что «преобразования в 1985 году начались без плана и даже без идей». «Что касается плана, — разъяснял Александр Николаевич, — то его и не могло быть. Кто в то время мог принять “план” коренной реформации общественного строя, включавший в себя ликвидацию моновласти, моноидеологии и монособственности? Кто? Аппарат партии и государства? КГБ? Генералитет?»[1263].
Однако, как установлено, придя к власти, М.С. Горбачёв немедленно собрал в своём ближайшем окружении предложения по реформированию страны, а затем создал специальную рабочую группу под руководством А.Н. Яковлева и поручил ей составление концепции перестройки.
А.Н. Яковлев с лета 1983 г. возглавлял Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Общее представление о той позиции, которую он занимал на заре перестройки, дают два вышедшие из-под его пера и «относящиеся к декабрю 1985 г.»[1264] документа. Представляя их в 2001 г. читателям, А.Н. Яковлев писал: «Один — из моего архива, другой — из архива Горбачёва»[1265]. Один опубликован под названием «Тезисы об основных слагаемых перестройки»[1266], другой — под названием «Императив политического развития»[1267].
В первом из них, который можно назвать «манифестом перестройки» или же программой-максимум, А.Н. Яковлев характеризовал марксизм как «неорелигию, подчинённую интересам и капризам абсолютистской власти, которая десятки раз возносила, а потом втаптывала в грязь своих собственных богов, пророков и апостолов»[1268]. Считая, чТо «политические выводы марксизма неприемлемы для складывавшейся цивилизации», автор названного документа предлагал отказаться не только от марксизма и социализма. «Речь идёт…, — писал он, — о замене тысячелетней модели нашей государственности»[1269]. Главной целью перестройки, по его мнению, должна была стать реставрация частной собственности, которая привела бы к «рыночной экономике» и «своеобразной деиндустриализации страны»[1270].
Во втором документе намечались некоторые конкретные шаги, направленные на достижение конечных целей: освобождение партии от хозяйственных и других государственных функций, переход к двухпартийной системе, введение альтернативных выборов, децентрализация управления, «осуществление права на демонстрации, свободу слова, совести, печати, собраний, права на свободное перемещение», переход к полному хозяйственному расчёту, «трансформация монополии внешней торговли» и т. д.[1271]
Концепция перестройки под названием «Предложения по реформированию экономии и политической системы» (32 с.) была составлена не ранее 18 марта и не позднее 23 апреля[1272].
14 декабря 1997 г. на страницах «Minneapolis Star-Tribune» М.С. Горбачёв заявил, что общий смысл перестройки сводился к следующему: а) «ликвидация монополии государственной собственности», б) «раскрепощение экономической инициативы и признание частной собственности», в) «отказ от монополии коммунистической партии» на власть и идеологию, г) «плюрализм мысли и партий», д) «реальные политические свободы», е) «создание основ парламентаризма»[1273]. Эти цели полностью соответствовали той концепции перестройки, которая была разработаны весной 1985 г.
