Джон Грэй - История Древнего Китая
Самая большая из пещер, которые мне удалось посетить, находится в Цзилуне на острове Формоза. Через несколько лет после этого, когда я путешествовал по центральным и северным провинциям, мое внимание привлекли несколько гротов на Серебряном острове, который находится на реке Янцзы неподалеку от города Чжэньцзяна. Я посетил небольшой грот, где находился идол бога Чжу-Янь-Чжи, одного из китайских второстепенных водяных божеств. Ему нередко молятся, чтобы предотвратить разливы великой Янцзы. Рядом с этим гротом расположен большой буддийский монастырь, который, как и грот, дважды посещал император Цяньлун Хуан. Перед храмом установлены две таблички, на каждой из которых выгравировано изречение императора. Каждая табличка стоит под куполом, крытым ярко-желтой черепицей в знак царского достоинства. В нескольких главных покоях монастыря были размещены женщины, вынужденные искать там убежища, их деревню затопила река – Дитя океана. Неподалеку от грота находится кладбище. Я нашел там среди многих прочих три могилы, где были погребены британские моряки.
На Золотом острове, тоже на Янцзы, есть два грота. Можно, кстати, заметить, что китайцы всегда высоко ценили этот остров, и не только за его святость и красоту, но и за то, что его чтили несколько императоров. В одном из гротов жил буддийский отшельник, который, как мне сообщили, не ложился в течение года и ни с кем не общался. Когда я разговаривал с ним, он поведал мне о своем горячем желании достичь нирваны. Чтобы сделаться достойным этого, он и сокрушал свои тело с душой. На двери грота виднелись четкие иероглифы «Цзи» и «Цзин» – «покой» и «молчание». В двери было проделано окошко, через которое отшельнику подавали еду. Внутри он сам записал большими иероглифами на стенах грота принятые им священные обеты. Рядом с этими гротами находились три плиты, на которых были выгравированы фразы, по преданию составленные Цяньлун Хуаном, трижды посещавшим Золотой остров, как и Серебряный, и каждый раз оставлял пожертвования на ремонт некоторых монастырских зданий и пагоды поблизости от гротов. В трещинах и по краям этих гротов лежал сломанный тростник – так было и на Серебряном острове. Его оставляли здесь пилигримы и молящиеся, которые страдали от ужасного недуга, который носит название брайтовой болезни (воспаление почек), или хотели избежать его.
В 1865 году я посетил гроты рядом с Нанкином вместе с капитаном Маклеодом с транспортного судна «Вильяметта», принадлежавшего китайскому правительству. Этих гротов было семь. Первый из них находится приблизительно на расстоянии полутора миль от города. Второй расположен неподалеку от первого; его площадь составляет тридцать пять на двадцать один фут и высота пятнадцать футов. Этот грот находится на склонах известнякового холма; от подножия холма к нему ведет крутой неровный подъем в пятьдесят футов. Мы нашли там разбитого гранитного идола над полуразрушенным кирпичным алтарем. Вероятно, в этом гроте побывали повстанцы, ярые борцы с идолами, многие годы возмущавшие спокойствие в этой части империи. На стенах грота я заметил записанное китайскими иероглифами стихотворение. Как я узнал, его написал какой-то поэт – солдат императорской армии. Он описал красоты пещеры, далее, в волнующих строках, радовался тому, что недавно Нанкин был отбит у мятежников, и не потому, что город снова был свободен от тревог и опасностей войны, но потому, что установление мира позволило ему насладиться истинным удовольствием от посещения такого своеобразного и интересного места, как грот Эр-тай-дун. Расположенный неподалеку третий грот называется Сань-тай-дун, он самый интересный из всех виденных нами. В центре его находится маленькое озерцо с ключевой водой, через которое перекинут каменный однопролетный мост, на наивысшей точке которого стоит каменный идол Будды. Вероятно, лучшие дни этот идол знавал до восстания, потому что хотя его голова и находилась здесь, но была отбита от туловища. По очень неровным ступенькам можно подняться к большому естественному проему в стене, через который, как нам сказали, дух идола время от времени отлетает в рай. Седьмой грот, как и шестой, – это всего лишь изрытый трещинами обрывистый склон известнякового холма; местное население относится к нему с суеверным трепетом. На склоне холма я заметил мраморную плиту, где было высечено изображение богини милосердия. Над плитой было выгравировано несколько китайских фраз. Какой-то буддийский монах рассказал мне о том, что их сочинил первый министр императора династии Мин, чья полуразрушенная могила к юго-востоку от Нанкина представляет собой одну из местных достопримечательностей. В расщелинах этих гротов мы обнаружили сломанный тростник, оставленный паломниками.
Китайский трактат, рассказывающий о различных интересных местах, какими может похвастаться провинция Цзянси, упоминает о гроте, расположенном в нескольких милях от Нанькана, областного города на берегах озера Поян. Местные анналы, на которые я ссылаюсь, конечно, склонны рассказывать о чудесах; так вот, там сказано, что в этом гроте есть отверстия, через которые свирепые ветры дули с громким свистом, что некоторое время оказывало самое пагубное влияние не только на разные плоды земли, но и на самих людей, поэтому окрестные жители поставили в гроте идол богини милосердия. Один грот, который я посетил, в течение нескольких лет был обителью ученого затворника. Перед входом стояла каменная глыба в форме стола, вокруг которой были каменные сиденья. На поверхности стола было выгравировано изображение китайского чернильного прибора. Мне сказали, что тихими летними вечерами отшельник имел обыкновение здесь писать. По словам братии, он вел такую святую жизнь, что был взят живым в рай.
В окрестностях Кантона есть некоторые признаки вулканической деятельности. Многие скалы и холмы имеют очень причудливые очертания. Я могу упомянуть холмы у устья Жемчужной реки, которые, как говорят, имеют очертания тигра, поэтому эта часть реки носит название Тигровая. Рядом с деревней Суй-фэнь-чжэнь поблизости от Вампу (Хуанпу) я видел холм, необычайно похожий на лежащего льва; в той же местности мое внимание было привлечено другой возвышенностью, поразительно напоминающей голову и туловище слона. В деревне Цзинь-ча-лин, которая тоже расположена неподалеку от Вампу, я видел холм, который якобы поразительно похож на крысу. Одно время обитатели этой деревни были весьма склонны к воровству и причиняли немало беспокойства магистратам Кантона. Когда геоманты в конце концов решили, что это дурное пристрастие объясняется плохими геомантическими влияниями Лаошу-Шань, или Крысиной горы, на деревню, мандарины по предложению этих гадателей воздвигли обращенную мордой к горе огромную железную кошку! Этой дани благотворным влияниям семейства кошачьих якобы оказалось достаточно, для того чтобы противодействовать дурному влиянию вулканической крысы, которую природа, как бы помня о строчке Parturiunt montes, nascetur ridi cuius mus{157}, породила в шутку. Железная кошка была водружена на свой ответственный пост в четвертый год правления императора Цзяцина, в 1800 году, провинциальным судьей и другими видными чиновниками Гуандуна. Она была отремонтирована на пятнадцатый год правления Даогуана, в 1856 году; этому удивительному стражу интересов правосудия придают настолько большое значение, что иногда чиновники провинции приносят ему жертвы и молятся перед ним. У противоположного въезда в деревню стоит железная статуя китайского чиновника, которая предположительно также оказывает благоприятное геомантическое влияние на жителей Цзинь-ча-лина, у которых столько соблазнов. В правую руку статуи вложен железный же веер, которым она якобы развеивает все вредные и пагубные для души влияния, какие только могут появиться в окрестностях. Эти удивительные предметы, само собой, должны напоминать жителям Цзинь-ча-лина о различии между meum et tuum (моим и твоим).
Рядом с Ляныпаньским перевалом, или Лотосовой пагодой, стоящей на берегах Жемчужной реки, то есть рядом со Второй заставой, расположен ряд скал, ясно свидетельствующих о прежней вулканической активности. Насколько я помню, они называются Ши-чэн, или Каменный город. В Вампу есть скала, которую из-за ее формы называют Каменной рыбой. Сразу перед ней я заметил скалу поменьше сферической формы. Мне сказали, что это Ши чжу, или Каменная жемчужина. Продолжая просвещать меня, проводник рассказал об этих двух скалах легенду, изложенную в анналах провинции Гуандун. Некогда на этом месте на берег выбросило большую рыбу, и в агонии она изрыгнула большую жемчужину. Он так рассказывал эту историю, что явно сам верил в происхождение этой окаменелости. Другое очень любопытное образование – это скала рядом с городом Дэцином, расположенным на берегах западного рукава Жемчужной реки. Эта скала носит название Памятник цветущей скрижали{158}, имеет высоту восемьсот футов и напоминает очертаниями человеческую голову. С востока она кажется неприступной, но западная ее сторона представляет собой неровную и почти отвесную стену, по которой подъем возможен, хотя и сопряжен с большими трудностями. Я попытался взобраться на нее, но, когда начал подъем на высокий склон, у меня так закружилась голова, что дальше продвинуться не смог. Мой товарищ оказался более удачлив: с заметной легкостью и большим проворством он взобрался на вершину, таким образом совершив, по китайским представлениям, настоящий подвиг. По пути из Фэн-нин-чжэня в Жэхэ во Внутренней Монголии я наблюдал очень интересные геологические отложения поблизости от Чан-бо-коу. В Жэхэ мое внимание привлекла скала, образовавшая почти правильный перпендикуляр с поверхностью земли и возвышающаяся на несколько сотен футов. Среди самых своеобразных геологических образований следует упомянуть скалы Большой и Малый Сироты. На самой середине реки Янцзы, на расстоянии двадцати миль от места, где с ней протоком соединяется озеро Поян, стоит крутая известняковая скала в форме сахарной головы, которая называется Малый Сирота{159}. На ее склонах стоит буддийский монастырь, где живут трое или четверо братьев. В озере Поян, на расстоянии семи миль от места соединения с Янцзы, стоит другая известняковая скала значительной высоты. Она называется Большой Сирота. Если смотреть на нее от рыночного города Ма-хуэй-чжэнь, ее очертания напоминают китайский башмак, и поэтому ее иногда называют также Башмаком{160}. На ее вершине находятся развалины буддийского монастыря, рядом с которыми возвышается семиярусная пагода. Стоял сухой сезон, и из-за того, что воды озера отступили, мне пришлось приблизительно полмили пробираться вброд по густой грязи. Когда я бродил среди монастырских руин, из города Цзин-дэ-чжэня явился буддийский монах, чтобы вновь вступить во владение руинами, которые до разрушения их во время мятежа были обширной обителью. Монаху повезло больше, чем мне: он сидел в плоскодонке, которую толкали по грязи три или четыре лодочника. Среди руин уцелела лишь одна комнатка, которую мог занять этот благочестивый языческий отшельник, и она была так по-спартански проста, что в Лакедемоне в дни Ликурга могла бы считаться образцом совершенства. О здешних скалах китайцы рассказывают интересное предание, причем многие безоговорочно верят в его истинность. Рассказанная мне легенда повествовала о следующем. На реке Янцзы во время бури перевернулась лодка, где сидели родители с двумя детьми. Отец с матерью погибли на месте. Но большая лягушка, увидев барахтавшихся в волнах мальчиков, подплыла, чтобы спасти их. Дети уселись ей на спину, и лягушка поспешила к их дому, стоявшему на берегах озера Поян, но младший из сирот, горько печалившийся о безвременной смерти родителей, бросился в реку и утонул. Через некоторое время он превратился в крутой остроконечный пик, названный поэтому Малый Сирота. Добрая лягушка, тщетно пытавшаяся спасти обоих, продолжила свой путь вместе с оставшимся в живых мальчиком. Когда лягушка приплыла в озеро Поян и отплыла еще на семь миль, безутешный старший сирота в приступе отчаяния упал со спины лягушки в озерные глубины и утонул. Через некоторое время он принял вид большого утеса, который поэтому получил название Большой Сирота. Лягушка, отплыв на некоторое расстояние от места последнего несчастья, стала горько оплакивать свои напрасные усилия по спасению сирот и в нестерпимых муках испустила дух. Через некоторое время она тоже показалась из волн окаменевшей и получила название Лягушечьей скалы.
