Яды: между жизнью и смертью - Элина Стоянова
Благодаря своим ярким цветам и приятному аромату Tanaecium nocturnum стало популярным декоративным растением. Его цветы стали символом ночи и тайных сил природы во многих культурах. Их аромат, усиливающийся с наступлением темноты, вдохновлял на различные обряды и ритуалы, связанные с лунными фазами и почитанием ночных богинь.
Нюхательный табак используется только по особым случаям, а шаманы прибегают к нему перед лечением любой болезни. В основном он принимается только мужчинами в ритуалах, направленных на защиту детей. Такие обряды проводятся часто и для того, чтобы ребенок мог начать есть любую новую пищу. Они сопровождаются священными песнями, которые исполняются только на подобных праздниках.
Перед церемонией мужчины принимают корибо. Они дотрагиваются до мяса или костей животного, которое должно быть введено в рацион ребенка, затем до головы ребенка. Далее мужчины обходят территорию, имитируя животное, которое ребенок может начать есть. Это делается в состоянии транса. Корибо-нафуни также употребляют во время обрядов полового созревания девочек племени. Средство вдыхают через полую кость, обычно кость ноги водоплавающей птицы.
Путешественники, которые описали этот ритуал, на собственном опыте убедились в его токсичности. Они хранили в комнате большое количество собранной лозы для химического исследования. Врач экспедиции, доктор Жоао Хосе Феррарони, находился рядом с собранным корибо. Некоторые индейцы обратили внимание на запах, предупредили о возможных последствиях и вышли. Спустя полчаса доктор Феррарони признался, что плохо себя чувствует, и тоже покинул комнату. Головокружение было настолько сильным, что ему пришлось выбираться на четвереньках. Он направился прямо к озеру, чтобы окунуться в воду. После, когда он лег, чтобы восстановить силы, головная боль усилилась. Во сне он начал говорить, чего раньше за ним не замечали.
Помимо этого, путешественники отметили разницу в интеллекте между мужчинами и женщинами в племени. И причина была не в меньшей образованности представителей определенного пола. Ум женщин оказался острее, они были гораздо более внимательными. Возможно, это объясняется тем, что они не употребляли так много корибо для разных ритуалов своего народа.
Tanaecium nocturnum сперва исследовали в Колумбии. Хосе Херонимо Триана (1828–1890), колумбийский ботаник и врач, провел анализ и сообщил о чрезвычайно высокой концентрации цианистого водорода в свежих листьях. Также он сделал предположение, что пары от недавно срезанных растений окажутся ядовиты. Поджаривание при приготовлении нюхательного табака, вероятно, удаляет цианиды, оставляя нетронутыми другие одурманивающие соединения.
Глава 3. Европейские яды: символы власти, науки и красоты
Алхимия в Европе, что также восходит к древности, преследовала две основные цели: трансмутировать металлы и продлить жизнь. Большинство исследований было сосредоточено на первом аспекте, уделялось внимание техническим инновациям и разнообразным практикам. Второе направление, медицинская алхимия, возникло в Античности.
Наши знания о ядах, доступных во времена Римской империи, основаны на трудах Диоскорида, Скрибония Ларга, Никандра, Плиния Старшего и Галена. Яды по-прежнему разделяли по происхождению — растительному, животному и минеральному. Яды животных не были хорошо изучены в древние времена и включали кантаридин, а также такие маловероятные «яды», как кровь быка, жаб и саламандр. О ядовитых насекомых, змеях, пауках и скорпионах знали, но их редко использовали — например, для убийств. Минеральные яды, например соли свинца, ртути, меди, мышьяка и сурьмы, также были известны, но применялись еще реже.
Растительные яды были наиболее известны и часто применимы. В число источников ядов входили растения, содержащие алкалоиды, например: белладонна, белена, дурман, паслен черный и мандрагора, болиголов, чемерица, безвременник, экстракт тиса и опиума. О стрихнине римляне не знали, и нет никаких свидетельств того, что в то время цианид уже умели извлекать из косточек растений.
Историки редко упоминали конкретные яды, использованные при описании случаев отравления. Однако известно, что Сократ отравился соком цикуты. В то время так называли болиголов. Овидий называл аконит тещиным ядом. Король древнегерманского племени эбуронов Катуволк покончил жизнь самоубийством, приняв экстракт тиса. Великий понтифик Клавдий умер после того, как съел грибы. Жители древних цивилизаций, видимо, не могли точно отличить съедобные грибы от ядовитых. Профессиональные отравители часто проверяли эффективность своих смесей (вероятно, содержащих несколько токсинов) на животных, рабах или осужденных.
Понятно, что массовые отравления в древние времена чаще происходили в кризисные периоды, такие как войны и эпидемии. Начиная с I века до н. э. отдельные случаи отравлений участились, достигнув пика во время правления императора Юлия-Клавдия, когда амбиции и политические интриги были в порядке вещей. Напротив, в период процветания II века н. э., когда напряженность и страх предыдущих двух столетий уступили место миру и покою, популярность применения ядов пошла на спад.
Медицинская алхимия вновь приобрела большую значимость в период раннего Средневековья, особенно в исламском мире, примером которого служат сочинения Джабира Ибн Хайяна (ок. 721–815) и Абу Бакра Мухаммада ар-Рази, известного в Европе под латинизированным именем Разес (ок. 865–925). До интенсивного изучения ядов в Европе позднего Средневековья арабские писатели-медики, такие как Ибн Вахшия (IX век), уже создали труды, которые сыграли важную роль в передаче ранних токсикологических знаний в Западную Европу.
Их условные преемники, английские алхимики, такие как Роджер Бэкон (ок. 1214–1292) и Джордж Рипли (ок. 1415 — ок. 1490), предлагали принимать внутрь определенные очищенные алхимические ингредиенты, например ртуть, для продления жизни. Эта идея была далее развита швейцарским алхимиком Парацельсом (1493–1541), который, как известно, утверждал, что «все вещества являются ядом, и нет ничего без яда». Хотя эта концепция звучит схоже с тем, каких взглядов придерживались в Азии, основная часть рассуждений Парацельса раскрывает совсем иную мысль: все вещества содержат полезные и вредные компоненты, и последние должны быть удалены посредством алхимической очистки, чтобы позволить первым полностью функционировать и приносить пользу здоровью.
Кантаридин вырабатывается в организме жуков-нарывников. В настоящее время существует более 1500 видов жуков, производящих это токсичное вещество. Милабрис, высушенное тело такого жука, используется в медицине Китая уже более 2000 лет для лечения фурункулов и геморроя, а также язв. В Северной Америке кантаридин продолжают производить из экстрактов нарывника с помощью процесса, который является тщательно охраняемой коммерческой тайной. В Южной Африке члены племени тсвана измельчают жуков, вырабатывающих кантаридин, в порошок и используют его в лекарстве под названием селетса как афродизиак, абортивное средство и для очищения крови. При этом смертельные случаи встречаются довольно часто. В Европе же он впервые упомянут в Materia Medica — медицинской монографии, написанной Педанием Диоскоридом в 50–100 годы н. э. Гиппократ прописывал кантаридин для лечения водянки.
Кантаридин имеет давнюю, печально известную репутацию афродизиака и известен как шпанская мушка. По преданию, римский император
