История первобытного общества - Абрам Исаакович Першиц
Другим этнографическим (хотя также применяемым не только в этнографии) методом реконструкции первобытной истории является метод изучения пережитков. Создатель этого метода Э. Тайлор сравнивал пережиток с рудиментом в живом организме и считал его основным признаком несоответствие данному состоянию культуры. Однако уже этнографы-функционалисты справедливо обратили внимание на то, что в обществе не бывает таких остатков прошлого, которые не были бы видоизменены применительно к позднейшим условиям, не наполнились бы новым содержанием, не стали бы функциональным элементом вобравшей их системы. Спасая понятие пережитка, В. Шмидт определил его как явление, старое только по своей форме, а Дж. Мэрдок обратил внимание на то, что разные сферы культуры не всегда жестко связаны и развиваются с разной скоростью. Существование пережиточных, хотя бы только по форме, явлений можно считать установленным. Но как определить их стадиальную глубину? Как выяснить, к какому именно пласту первобытности восходят, например, известные в древней Спарте пережитки тайных союзов или еще недавно существовавшая у многих народов Кавказа обязательная передача детей на воспитание в чужие семьи — аталычество? Это можно сделать только сочетая метод пережитков со сравнительно-историческим методом, да и то без полной уверенности, так как пережиточное явление могло частично видоизмениться или же исчезнуть и возникнуть снова, да и не один раз. Поэтому для первобытно-исторических реконструкций наиболее ценны стабильные пережитки (реликты[32]), менее информативны видоизмененные (дериваты[33]) и особенно ненадежны рецидивирующие (реституты[34]). Вот почему первоочередной задачей при использовании метода пережитков является определение самого вида пережитка.
Ограниченные возможности археологии и этнографии, взятых порознь, ведут к тому, что теперь все больше историков первобытного общества стремятся овладеть методом археолого-этнографических аналогий, включая сюда обычные требования повышения вероятности выводов по аналогии. Это означает, что для суждения о первобытном прототипе А важно установить сходство у него с сопоставляемой моделью А1 в значительной совокупности важных признаков, выявляемых в первом случае археологически, а во втором — этнографически. Чем обширнее эта совокупность, тем вероятнее аналогия. Важно иметь в виду и другое основное требование повышения вероятности выводов по аналогии: выявляемый признак должен быть возможно более связан с другими признаками, возможно более детерминирован. При этих условиях аналогия может считаться доказательной, хотя и, как всякая аналогия, не бесспорной. Некоторые зарубежные исследователи, признавая правомерность археолого-этнографических сопоставлений, ограничивают их возможность лишь теми регионами, где может быть прослежена непрерывность культурного развития (так называемый метод контролируемого сравнения).
Означает ли все сказанное, что в нашем распоряжении нет надежных источников для реконструкции истории первобытного общества? Такой вывод был бы неправилен, но надо учитывать, что источниковедение этой науки обладает особой спецификой, делающей восстановление древнейшего прошлого человечества едва ли не самой сложной областью исторического познания.
Только комплексное изучение всех видов источников позволяет представить себе жизнь первобытного общества. При этом важнейшее значение имеют привлечение всей совокупности данных сравнительной этнографии и археологии, учет общих направлений и общих закономерностей всемирно-исторического процесса. Большое значение имеет упорядочивающая фактический материал марксистская теория. Все это вместе создает значительные возможности для изучения первобытной истории.
Специфика источников первобытной истории такова, что в реконструируемых на их основе исторических фактах отсутствуют не только действующие лица и отдельные события, но и многие детали хозяйственной и общественной жизни. Удается выяснить лишь важнейшие изменения в развитии производительных сил и производственных отношений, основные общественные и идеологические структуры, общую картину межплеменных сношений и связей, причем даже здесь из-за недостаточности и противоречивости фактических данных многое еще остается не до конца ясным и спорным.
Глава 2
Становление первобытного общества
§ 1. Возникновение человека
Место человека в животном мире.
Понимание закономерностей развития первобытного общества невозможно без знакомства с изменениями физического типа самого человека на протяжении человеческой эволюции, с движущими силами этих изменений, с современной теорией антропогенеза. На заре истории физический тип «становящихся», по выражению Ленина, людей во многом еще определял их возможности и поэтому выступал в качестве могущественного фактора исторического развития. Поэтому же история древнейших этапов развития трудовой деятельности и формирования социальной организации неотделима от биологической истории самого человека.
Вопрос о месте человека в природе был впервые поставлен на научную почву в середине XVIII в., когда Карл Линней включил человека в систему животного царства и, объединив человека вместе с известными тогда обезьянами, выделил в составе млекопитающих отряд приматов[35]. Обширные исследования по систематике и сравнительной анатомии обезьян, а также работы по анатомии человека, произведенные во второй половине XVIII — первой половине XIX в., позволили Томасу Гексли и Карлу Фогту сделать следующий шаг в определении систематического положения человека и указать на его ближайшее родство с человекообразными обезьянами. После появления знаменитой книги Чарлза Дарвина «Происхождение человека и половой отбор», в которой был суммирован весь запас знаний в области антропогенеза и сделана попытка применить к человеку основные положения эволюционной теории, в частности разработанное Ч. Дарвином учение о естественном и половом отборе, животное происхождение человека было доказано с полной определенностью и стало краеугольным камнем современной антропологии и материалистической философии. Многочисленные исследования конца XIX–XX в. принесли неисчислимые новые доказательства правильности учения о животном происхождении человека, наполнили его конкретным содержанием и позволили перейти к восстановлению конкретных путей эволюции человека. Особое значение в этом отношении имели находки ископаемых остатков древнейших предков человека, которые в настоящее время известны более чем из 70 местонахождений.
Общепринятой классификации приматов нет. Разные схемы различаются не только по числу выделенных видов, но и по их группировке. Нет полной договоренности и по вопросу о более крупных подразделениях отряда. Но общим моментом для всех классификаций является выделение в качестве самостоятельного семейства человекообразных, или антропоморфных, обезьян. Еще Дарвин, видя в них ближайших родственников человека, подчеркивал в то же время, что ввиду крайней специализации ни один ныне живущий представитель семейства не может рассматриваться в качестве предковой формы для человека. Современные взгляды базируются на его точке зрения.
Эволюция приматов.
1 — древний лемур; 2 — проконсул африканский; 3 — австралопитек; 4 — синантроп; 5 — неандертальский человек; 6 — современный шимпанзе; 7 — современный человек.
Наряду с семейством антропоморфных во всех
