Луис Ламур - Клеймо Сэкеттов
Пока жив, я буду угрожать ему, и он всегда будет ждать, что я внезапно появлюсь и расстрою все его планы и козни. Мужчина, который покушается на честь женщины, на Западе презираем всеми. Чаще всего его вешают сразу, как только для него отыскивается веревка. Человек, которого я преследовал, знал об этом. Всем нутром он ощущал, что я иду за ним. И за мной правда.
Мне все время вспоминался всадник, который обогнал нас в Глоубе. Он обернулся, чтобы посмотреть на Энджи. Что-то подсказывало мне, что именно с ним я встречусь на узкой дорожке.
Я ехал сосновыми лесами, слыша только мягкий, приглушенный стук копыт по хвое, устилавшей тропу. Словно тень скользил в облаках, закрывающих вершины горных хребтов. Меня до костей пробирали утренние холода и плотные, как вата, туманы. Мой винчестер всегда лежал наготове поперек седла, и его пули знали дорогу к сердцу человека, убившего Энджи.
Холодным утром я достиг наконец гребня Апача и увидел столбик дыма, поднимающийся над долиной. Спустившись в Соляной каньон, я проехал вниз по Тонто и направился через ущелья к Алмазному стыку. С вершины горы я внимательно изучил окрестности, и мое сердце гулко забилось.
В долине стояли фургоны с брезентовым верхом, несколько палаток и нечто, напоминающее военный лагерь. Рядом пасся табун лошадей, за которым смотрели два всадника.
Дым медленно поднимался кверху, и до меня доносились мирные звуки приготовления к завтраку, звяканье посуды и дружелюбные разговоры, блеяние овец и мычание коров. Стадо выгоняли на пастбище, которое находилось рядом в жильем. Долина изобиловала роскошными лугами с великолепной травой. Это место было раем для скотовода, но человек, который привел сюда это стадо, очень скоро поймет, что ад для него начался на земле.
Сразу было видно, что этим хозяйством прекрасно управляют, и здесь все отлично организовано. Скот был здоровым и ухоженным, загоны, кошары, другие хозяйственные постройки - все радовало глаз, отличалось добротностью и было разумно расположено.
По хозяйству хлопотали повар с помощником и ковбой. Рядом с самой большой из трех палаток сидел человек. Он держал на коленях винтовку и поглядывал в сторону палатки поменьше. Я тоже стал ее рассматривать.
Свэндл и Аллен... Имена, которые назвал ковбой в лагере. Они владели этой землей и всем имуществом, которое я видел, и стадами, носящими клеймо "Ленивая А". И я был уверен, что один из них тот, кого я искал. Убив его, я не имел ни одного шанса из тысячи остаться в живых. Но мне это безразлично.
Мы с Энджи приехали в этот западный край в надежде заиметь свой собственный участок земли, построить дом, вырастить детей. Мы мечтали иметь тот домашний очаг, которого у нас никогда не было. Она вообще не знала родного дома, а я, как вырос, навсегда расстался с ним и очень редко видел своих родственников. Жизнь разбросала Сэкеттов по всей стране, и только однажды я пришел в Мору повидать маму и мальчиков. Это было очень давно...
Свэндл и Аллен... Свэндл или Аллен? Так кто же из них? Как это выяснить? Я верил: когда найду его, обязательно узнаю.
Я подумал, что здесь, на горе, откуда весь лагерь как на ладони, наверняка есть пост. Я пригнулся и стал ждать, держа винтовку так, чтобы от нее не отражались солнечные лучи. На моей одежде не было ни одной блестящей детали.
Конечно, не многие ковбои носят на границе такую ветошь, как я. У некоторых из них есть хорошие городские костюмы, в которых они ходят на танцы и прогулки. Большинство из них носили самое лучшее, что могли себе позволить. Одно время у меня самого был костюм из тонкого черного сукна. Следующей вещью, которую мне собирались приобрести, вероятно, должно было стать пальто. Но прежде чем мои родные это сделали, я уже стал самостоятельным мужчиной.
Затаившись в ожидании на вершине холма, я не мог расстаться с моими грустными мыслями. До сих пор я предполагал, что на Энджи напал случайный проезжий, увидевший ее одну. Но если предположить, что это был тот самый человек, которого мы видели в Глоубе, то получается, что он специально ехал за нами следом. Тогда, похоже, это не первая его жертва.
Глава 11
Часа за два до полудня с западной стороны в лагерь приехали четыре всадника и спешились. Они сняли поклажу, оставили лошадей ковбою и направились к фургону, служившему столовой. В одном из четверки я узнал ковбоя, с которым встречался в Монтане. Он работал у одного землевладельца.
Эл Забриски был разбойником, бойцом, который за хорошие деньги нанимался в охрану. Его приглашали, когда опасались нападения разбойников, конокрадов или других преступников, с которыми не так просто справиться. Он прекрасно знал свое дело.
Эл отличался приметной внешностью: высокий, подтянутый, с легкой поступью и жестким лицом. Всегда сдержанный, спокойный, он был хитрым и умным врагом. Только выпивка меняла его полностью. Зеленый змий делал его совершенно необузданным, бешеным. Он становился подлым, низким и искал несчастий на свою голову и на головы окружающих.
Остальных я не знал. Но, насколько понял, они были примерно того же склада.
Через некоторое время ковбой вернулся, ведя за собой четырех новых лошадей. Они были оседланы и готовы отправиться в путь.
В этот момент полотняная дверь охраняемой палатки открылась и оттуда вышел тот самый человек с квадратной челюстью, с которым я разговаривал в трактире О'Лиэри в Глоубе. Он не обратил никакого внимания на Забриски и его спутников, а прошел прямо к охраннику. Тот поднялся, и они о чем-то заговорили.
Внезапно я ощутил беспокойство. Беседующие мужчины скорее всего обсуждали расположение чего-то на местности, оглядывали горы. Охранник указал в сторону отдаленного гребня. Ни один из них не взглянул в направлении Алмазного стыка... Тут меня осенило. Я бесшумно присел, потом на корточках повернулся на каблуках и скатился в растущую за моей спиной высокую траву. Спрятался понадежнее. Какое-то время прислушивался. Тишина. Обойдя вершину горы, я вернулся на ту тропу, которую проложил, когда поднимался сюда. Пригнувшись за скалами, я стал ждать.
То, что я увидел у палаток, противоречило всякому здравому смыслу. Двое мужчин, пристально оглядывая местность, не могли без причины проигнорировать самую большую гору, которая находилась поблизости. Они явно обсуждали какой-то план передвижения и если пропустили эту гору, то неспроста. Они знали, где я нахожусь, и собирались меня окружить.
Мой конь стоял внизу, и его нашли. Я лег на живот, приподнялся на локтях, прячась за скалой и вытянув шею. Проверил, чтобы мой силуэт не выделялся на фоне неба. Мне важно было видеть, что происходит внизу.
Оттуда, где я теперь лежал, я мог наблюдать и за моими лошадьми. Вдруг к кусту, возле которого они паслись, подлетела сорока. Ринулась вниз, чтобы сесть на ветку и внезапно отлетела прочь. Кто-то прятался за кустом.
Итак, они знали, где я. Окружить гору и исследовать каждый дюйм банде головорезов, собравшейся здесь, ничего не стоит. Я в ловушке. Но так ли уж она надежна? А как насчет той стороны, где расположен лагерь? Наверняка им даже в голову не придет, что я попытаюсь прорваться там. Едва ли они выставили охрану на той стороне. Там работали люди, паслись лошади и лежали седла.
Еще минуту или две я оглядывал лагерь, потом пополз кругом, в нужном месте перебрался через гребень. Здесь склон был не так крут и порос кустарником. Я быстро спустился вниз, передвигаясь короткими быстрыми перебежками, держась насколько можно в тени растений и камней. У подножия горы нырнул в буйно разросшуюся траву и принялся изучать открывшуюся передо мной картину. Четверо всадников, включая Забриски, уже отъехали. Охранник остался на своем посту. Ковбой, присматривающий за лошадьми, стоял около фургона с провизией, пил кофе и разговаривал с поварами. Мужчина с квадратной челюстью вернулся в палатку, я решил, что он либо Свэндл, либо Аллен.
Выбравшись из травы, я взял вправо и укрылся за палаткой, держа винтовку так, чтобы в любое мгновение успеть нажать на спусковой крючок. Перебежав площадку за большой палаткой, быстро нырнул за маленькую. Было слышно, как внутри кто-то скребет пером по бумаге.
Что ж, мне подарен прекрасный шанс. Я хотел, чтобы этот человек оказался там, внутри, и я его застал. Перекинув винчестер "через плечо, я взял в правую руку кольт, в левую - охотничий нож. Тот самый, который резал как бритва, - мне не раз доводилось им бриться. Весь расчет - на внезапность моего появления. Уж здесь-то, в самом центре лагеря, меня никто не ждал. Я вонзил нож в заднюю стенку палатки и рассек ее снизу доверху одним молниеносным движением, при этом дуло моего кольта было направлено прямо на сидящего за столом. Он застыл на месте как прикованный.
- Ты можешь позвать людей, - сказал я. - Если хочешь, чтобы твоими последними словами стал крик о помощи.
Он сидел молча, не шевелясь. Сначала просто не мог поверить своим глазам. Но если он и сомневался в них, моя решимость и револьвер, направленный в голову, скоро привели его в чувство.
