Владимир Миронов - Древняя Греция
Возможно, анализ судьбы античной Греции можно завершить стихотворением Паллада, который жил в Александрии в конце IV – начале V в. н.э. Этот эллин стал свидетелем заката античной цивилизации. Он говорил, обращаясь к грекам:
Мне кажется, давно мы, греки,умерли,Давно живем, как призракинесчастные,И сон свой принимаемза действительность,А может быть, мы живы, толькожизнь мертва?О, худшее из зол – зло зависти,враждаК любимцам божества, счастливыммеж людьми!Безумцы, ею так ослеплены мы все,Так в рабство глупости спешимотдать себя!Мы, эллины, лежим во прахповерженыИ возложив свои надежды мертвыеНа мертвецов. Так все извращенотеперь.
Конечно, безумно жалко, что до нас дошло далеко не все из того, что свершили на земле богоподобные греки… «И храм Артемиды, и Галикарнасский мавзолей, и Родосский колосс простояли бы гораздо дольше, если бы строители наряду с гибким основанием обеспечили пространственную жесткость конструкций… Незнание великим Фидием природы материалов также явилось причиной того, что жизнь его знаменитой статуи Зевса оказалась столь краткой. Конечно, это было божественно красиво, но, если бы скульптор знал о большой разнице коэффициентов температурного расширения золота и слоновой кости, он бы попытался сделать соединения между ними менее жесткими». Много чего не знали греки. Но, как видите, и мы удержались от того жалкого размалевывания греков в идеал, которое «классически образованный» юноша уносит с собою в жизнь» (Ницше). Каким же нам видится это идеальное государство – демократией, как в Афинах, или военной демократией уравнительного типа вроде той же Спарты?
Афина Паллада. Ватикан
Отвечая на сей вопрос, следует четко понимать, что афинская демократия, если бы ее можно было внедрить у нас, не имела бы ничего общего с тем режимом, что ложно именуется «демократией», но который, по сути, был и остался олигархией. Хотя и греческая демократия – актерская маска, часто скрывающая лицо убийцы, бандита и рабовладельца. Возможно, наиболее яркое тому подтверждение Хиос, первый греческий город, где в течение всего периода античности существовал крупнейший рынок рабов (вот суть демократии), тут впервые стали использовать их и как рыночный товар. Однако на Хиосе в 600 году до н.э. действовала и одна из первых демократических конституций! Демократия в облике Горгоны Медузы!
Фидий. Гибель Ниобидов
Платон писал, правда, что идеала достичь трудно, хотя и возможно. Но это может случиться тогда, «когда властителями в государстве станут подлинные философы». Будет ли их несколько или хотя бы один, возглавивший всю страну, «нынешними почестями они пренебрегут, считая их низменными и ничего не стоящими, и будут высоко ценить порядочность и ту честь, что с нею связана, но самым великим и необходимым будут считать справедливость; служа ей и умножая ее, устроят они свое государство». Только при таких условиях «государство расцветет, а народ, у которого оно возникнет, для себя извлечет великую пользу». Мечта философа не только не исполнилась, но Греция все дальше и дальше удалялась от этого идеала. Глядя на происходящее вокруг, она каменела и застывала, как несчастная Ниоба, превратившись со временем в один огромнейший музей под ясным небом Эллады.
Голова Ниобы
И все же интерес к Древней Греции, к ее великой культуре не утихал и в дальнейшем. После И. Винкельмана (1830 г.) в среде немецких ученых сформировалось особое направление в изучении древнегреческого искусства, известное как филологическая археология. Главные его представители: Генрих фон Брунн (1822—1894), К. Фридерикс и Адольф Фуртвенглер (1853—1907). Они видели свою задачу в собирании, исправлении, классификации, критическом анализе литературных источников по истории греческого изобразительного искусства. Другие его представители сличали полученные данные с римскими копиями с произведений греческого искусства, в основном скульптурными. В ходе работ устанавливали авторов, давалась датировка, история возникновения произведений, выносились вкусовые, эстетические оценки. Итогом трудов этой группы ученых стало появление двух фундаментальных исследований Г. фон Брунна – «История греческих художников» (1859) и «История греческого искусства» (1893—1897). В них дана была широкая историческая панорама становления, развития древнегреческого искусства. Работу ученого продолжил И. Овербек, создавший обширный свод материалов – «Античные письменные источники по истории греческого искусства» (1868). Несмотря на его неполноту (нет источников по истории архитектуры, а также тех трудов, что дошли в переводах и пересказах), «Античные письменные источники» сохраняют свое значение и по сей день. Примером такой идентификации памятника греческого искусства стала статуя Апоксиомена работы Лисиппа (мраморная копия, найденная в 1849 г. в районе Рима Трастевере и хранящаяся в Ватикане, была уникальной в своем роде, что, конечно же, затрудняло работу ученых). Вслед за Апоксиоменом последовало опознание (по копии, находившейся в Неаполитанском музее) статуи Дорифора скульптора Поликлета. Так, тщательно изучив труды Плиния Старшего, Г. Брунн в «Истории греческих художников» указал на связь между статуей «Умирающего галла» (прежде ее называли «Умирающий гладиатор») и группой Лудовизи, определив последнего как изображение галльской четы. Направление получило яркого выразителя в лице А. Фуртвенглера, выпустившего «Шедевры греческой пластики» (1893). Пользуясь достижениями фотографической техники, он осуществил в труде множество идентификаций и реконструкций оригиналов греческого искусства, сделав его доступным.
Состязание бога Аполлона и сатира Марсия
С каждым годом новые открытия совершаются в различных частях Пелопоннеса. Плеяда исследователей нового поколения, состязаясь друг с другом, нашла массу интереснейших деталей (Кристос Цунтас, Ален Дж. Вейс, Георгий Милонас, Карл Бледжен, Пападимитриу, Курунистис, Спиридон Маринатос и др.). В частности, греко-американская группа обнаружит дворец легендарного Нестора, его потомков, а также архивы или, точнее, бухгалтерию царского дома Пилоса. Поль Фор пишет: «Невероятное сокровище, несравнимо более драгоценное, чем все килограммы микенского золота, ибо оно позволило увеличить почти на 500 лет письменный период истории эллинской цивилизации! Плюс к тому мы увидели двадцатый дворец микенской эпохи в Греции и на островах… Какая громадная разница между этими терпеливыми «воскресителями» уснувшего мира, с почтением относящимися к любому черепку или обгорелому кусочку дерева, самым обычным следам на камне или глине, и Артуром Эвансом, знаменитым «раскопщиком» Кносса, не заметившим или не пожелавшим заметить, что последние слои и архивы его так называемого «дворца Миноса» принадлежат исключительно микенскому периоду!» И новые открытия продолжают сыпаться, как из рога изобилия: с 1984 по 1992 год экспедиция М. Кофманна открыла порт ахейцев возле Бешиктепе и внушительный город Илион у подножия Гиссарлыка. Причем за последние полвека толпы археологов из европейских стран и США прибывают в огромных количествах и работают так интенсивно, что каждая группа публикует ежемесячный отчет по 3—4 тысячи печатных страниц. Однако и эти находки часто отступают перед неожиданными удачами строителей, предпринимателей, крестьян, искателей сокровищ. Древняя земля Эллады стала одной большой Троей. Если в гомеровской «Илиаде» (II песнь) упоминается лишь 164 поселения, по большей части микенских, то к 1969 году только в континентальной Греции число поселений составило 413, а ведь еще обнаружено более 150 на Крите, Кипре, Сицилии и пр.
Музей под открытым небом
Так что Греция была и остается для всего мира, особенно европейцев, извечным храмом, алтарем культуры, куда мы и по сей день идем с глубочайшей благодарностью и любовью. Вскоре не только Европа, но и полуазиатская Россия уже заговорит языком и голосом греков.
Греческое наследие: скифы и Россия
Знаково то, что древнегреческие ученые были убеждены: скифы – самый древний народ в мире. Так, римский историк Трог Помпей, делая записи в I веке до н.э., подтвердил, что таковыми их считали все народы ойкумены, разве что кроме египтян (те долгое время оспаривали это утверждение). Хотя и считается, что скифы не создали своего государства ранее VIII века до н.э., но уже сам факт «соперничества» с одной из древнейших мировых цивилизаций говорит о многом. Может, греки и русские – близнецы-братья?
Сцены из скифского быта
Татищев в «Истории» писал: «Ниже из Диодора Сикилийского (Сицилийского) и других древних довольно видимо, что словяне первее жили в Сирии и Финикии… где по соседству еврейское, египетское или халдейское письмо свободно иметь могли. Перешед оттуду, обитали при Черном мори в Колхиде и Пофлагонии, а оттуда с именем генети, галли имешини, по сказанию Гомера, в Европу перешли и берег моря Средиземного до Италии овладели, Венецию построили и пр.». Этой же или схожей точки зрения придерживаются видные историки нашего времени. А. Г. Кузьмин, один из «последних могикан», писал: «По некоторым древним авторам, пафлагонские венеты были родственны «морским народам», обитавшим некогда в Палестине и вообще по восточному побережью Средиземного моря. Действительно, эти территории подвергались колонизации пришедших с моря племен, а топонимика района сохраняет следы пребывания индоевропейцев. По некоторым данным, к последним относились и ханаанцы – население Палестины, предшествовавшее еврейскому завоеванию. В позднейшей иудаистской традиции на Руси ханаанцами называли славян-руссов. Переселение части ханаанцев из Палестины в Малую Азию после завоевания ее еврейскими племенами вполне вероятно. Но для связи венетов со славянами оснований, естественно, нет». Однако что же касается Северного Причерноморья, то «оно неизменно во всей мировой литературе выступает в качестве «главного претендента» на роль индоевропейской прародины». Среди ветвей индоевропейцев многие – хетты, киммерийцы, скифы.
