История религий - Митрополит Иларион (Алфеев)
В итоге человек освобождается как от жажды победы, так и от парализующего страха поражения. Он пребывает во внутреннем покое, полностью сознавая, что действует так, как должен. Учитывая сказанное, можно понять, почему Конфуций говорил: «Благородный человек всегда счастлив, низкий человек всегда удручен»[323].
В результате подобного подхода в конфуцианстве была сформулирована концепция «действия без цели». Для того чтобы проиллюстрировать указанное положение учения, обратимся еще раз к биографии самого Конфуция.
В «Лунь Юй» есть примечательный эпизод, в котором один из оппонентов учителя (вероятно, сторонник даосской традиции) высмеивает философа, называя его тем, «кто продолжает делать то, в чем, как он знает, ему не достичь успеха»[324]. Сам факт того, что последователи Конфуция записали и сохранили данный эпизод, говорит о том, что главным в действиях мудреца является не успех, а правильность исполняемых действий.
Именно поэтому в другом месте один из ближайших учеников философа, возражая своему оппоненту, говорит: «Для благородного мужа служба — это выполнение своего долга, даже когда уже известно, что путь не может быть осуществлен»[325].
Вся жизнь Конфуция была осуществлением этого принципа. Он путешествовал многие годы, проповедуя свое учение в эпоху государственной раздробленности и политического хаоса, не заботясь при этом о том, будет ли услышан его голос. Он говорил о своем служении: «Если мое учение проводится в жизнь, на то воля [неба], если мое учение отбрасывается, на то воля [неба]»[326].
«Благородный муж» как исполнитель Воли Неба
Итак, знание и следование Воле Неба для Конфуция являются отличительными чертами того, кого он называет «благородным мужем» (Цзюнь цзы — букв. «Сын правителя»). Понимание этого термина весьма важно для восприятия всего конфуцианского учения.
Цзюнь цзы — это образцовая личность, которую Конфуций предлагал в качестве нравственного ориентира своим последователям. Этот идеал он пытался осуществить в своей жизни, хотя сам себя прямо так не называл.
В основании учения о благородном муже лежит идея неразрывной связи, соотнесенности личного нравственного самосовершенствования и общественной/государственной деятельности. Главной целью деятельности таковой личности является создание идеального государства времен древних императоров Яо и Шунь. Конфуций настаивает, что только высоконравственный, совершенный человек может заниматься государственной деятельностью.
Противоположностью Цзюнь цзы является «низкий человек» — сяо жэнь (букв. «маленький человек»). «Низкий человек» — это собирательный отрицательный образец, пример того, как не следует поступать, чего следует избегать. Сяо жэнь — полная противоположность благородного мужа, его нравственный антипод. Это личность, не желающая выполнять воли Неба, во всем ищущая свою мелкую выгоду, неспособная сохранять достоинство в трудных ситуациях.
Интересно, что благодаря влиянию конфуцианской морали на национальное сознание купцы в Китае стояли на иерархической лестнице ниже крестьян.
Основные добродетели «благородного мужа»
Последователи Конфуция, пытаясь систематизировать учение основателя традиции, сформулировали принцип «пяти постоянств» (У чан) благородного человека.
Под постоянствами понимаются добродетели: — Жэнь («гуманность»), — И («справедливость»), — Ли[1] («ритуал»),
— Чжи («разумность»), — Синь («искренность»). Рассмотрим подробнее содержание каждой добродетели.
Главная добродетель благородного человека — Жэнь. Это понятие переводят чаще всего как «гуманность» или «человеколюбие», иногда же описательно — «любовь к людям».
Сам Конфуций довольно просто объяснял, что такое Жэнь:
«Фан Чи спросил о человеколюбии [т. е. о „Жэнь“. — Примеч. прот. О. К.]. Учитель ответил: — Это значит любить других»[327].
Конфуций считал, что гуманность присуща природе человека. Ее легко обнаруживает всякий, кто захочет действовать с любовью к людям. Он свидетельствовал: «Разве человеколюбие далеко от нас? Если я хочу быть человеколюбивым, человеколюбие приходит»[328]. Любовь к людям должна быть стержнем мотивации поступков благородного мужа.
Фундаментальное значение гуманности у Конфуция видно из того, что «термин „человек, исполненный Жэнь“ становится синонимичным с термином „добродетельный человек“»[329].
Только гуманность может стать основанием для созидания духовно крепкого, нравственно здорового общества, будь то вся нация или одна семья. Конфуций учил: «Не делай другим людям того, чего не желаешь себе, и тогда и в государстве, и в семье к тебе не будут чувствовать вражды»[330].
В «Да сюэ» читаем: «Не используй того, что ненавидишь в высших, для использования низших. Не используй того, что ненавидишь в низших, на службе высшим. Не используй того, что ненавидишь в тех, кто впереди, для того, чтобы опередить тех, кто позади. Не используй того, что ненавидишь в тех, кто позади, для того, чтобы следовать за теми, кто впереди. Не используй того, что ненавидишь справа, для того, чтобы показать слева. Не используй того, что ненавидишь слева, для того, чтобы показать справа. Это называется принципом применения меры»[331].
Социальными формами человеколюбия являются чжун («преданность другим», в первую очередь — старшим) и шу («великодушие» к людям, то есть забота о них). В связи с этим весьма показателен следующий отрывок из «Лунь Юй»:
«Учитель сказал: — Мое учение пронизано одной идеей. Цзэн-цзы воскликнул: — Истинно так! Когда учитель ушел, ученики спросили: — Что это значит? Цзэн-цзы ответил: — Основные принципы учителя — преданность [государю] и забота [о людях], больше ничего»[332].
Только тот, кто любит других, способен выполнить свой долг в обществе, быть справедливым и поступать правильно.
Мы подошли ко второй важнейшей конфуцианской добродетели — И. И чаще всего переводят как «справедливость», хотя, судя по употреблению термина в текстах конфуцианской традиции, его, скорее, следовало бы перевести как «правильность», «социальное долженствование», «следование своему призванию», «готовность исполнять долг».
Проще говоря, И — это категорический императив, предписывающий человеку делать в обществе то, что он должен, независимо от того, будет ли это действие успешным и выгодным для человека. Если же он действует ради выгоды, то это действие несправедливо по сути, хотя внешне и может выглядеть таковым.
Закономерно при этом, что само понятие выгоды ли [2] носит в конфуцианстве резко отрицательный характер и противостоит в этическом смысле справедливости (И). Конфуций говорит: «Благородный муж знает только долг, низкий человек знает только выгоду»[333].
Ли [1] — термин, обозначающий ритуал. Однако это ритуал не просто в значении церемонии, но и некая нормативность всех сторон жизни человека и общества, этикет в европейском понимании этого слова, но основанный не столько на правилах приличия и устоявшихся формальных обычаях, сколько на религиозном восприятии ритуала как единственно правильного способа организации жизни в любых ее проявлениях. Ритуал, таким образом, отражает приведенные выше категории, то есть учит человека справедливости, следованию долгу и выявляет гуманность его внутренней природы.
Чжи («разумность» или
