История религий - Митрополит Иларион (Алфеев)
В завершение описания фигуры Конфуция процитируем учеников, оставивших воспоминания об учителе, содержащиеся в десятой главе «Лунь Юй», которая носит характерное название «В своей деревне»[316]:
«В своей деревне Конфуций казался простодушным и в речи безыскусным, а при дворе и в храме предков он говорил красноречиво, хотя и мало».
«В ожидании аудиенции, беседуя с низшими чинами, он казался ласковым, в беседе с высшими чинами — твердым». «Он не садился на циновку, постланную криво». «Когда был на пиру в своей деревне, то уходил с него лишь после стариков».
«Когда у него сгорела конюшня, Учитель, вернувшись от князя, спросил: „Никто не пострадал?“. О лошадях не спросил». «Если князь приказывал ему явиться, то шел, не дожидаясь, когда для него запрягут коней».
«Когда умирал его друг, которого некому было похоронить, он говорил: — Я похороню».
Ключевые тексты конфуцианской традиции
Как было сказано ранее, Конфуций занимался археографическими исследованиями, а также редакцией древних текстов. Он стремился упорядочить их и привести к единому варианту.
В результате сложился так называемый конфуцианский канон, обозначаемый термином Лю И. Этот термин, как говорилось выше, был известен и до рождения философа и буквально означал «шесть канонов», или «шесть искусств». Под ним понимались практические навыки, которыми должен был обладать всякий аристократ. Однако в более поздние эпохи термин обозначает уже определенный набор текстов, связанных с личностью основателя конфуцианства.
— И цзин — «Канон Перемен» — книга, использовавшаяся при гадании. В ней содержится 64 символа-гексограммы, каждой из которых соответствует глава с толкованием. В свою очередь каждая гексограмма состоит из шести элементов — линий — целых или разорванных. Совокупность всех возможных комбинаций этих элементов как раз и дает число 64. Каждая статья описывает некий тип жизненной ситуации и перспективы ее развития. Вероятно, в данном случае мы имеем дело с попыткой описать все многообразие явлений Вселенной при помощи двоичного кода;
— Ши цзин — «Книга песен». Сюда вошли: a) народные песни; б) оды и гимны, употреблявшиеся при дворе императора; в) ритуальные песнопения. Последователи Конфуция считали, что он изъял отсюда песни, связанные с любовными чувствами;
— Шу цзин — «Книга документов» / «Книга истории». Книга содержит мифологические сведения о начале истории Китая, описывает эпоху легендарных императоров древности, тем самым задавая парадигму общественно-политических отношений;
— Ли цзи — «Записи о ритуале». Описание древних установлений, порядков и ритуалов;
— Юэ цзин — «Книга музыки». Эта книга, к сожалению, не сохранилась, и потому впоследствии конфуцианский канон включал себя не шесть, а пять канонов, так называемое «Пятикнижие» (У Цзин);
— Чунь цю — «Вёсны и осени» — летопись родного для Конфуция княжества Лу (с 722 по 479 год до н. э.), составленная, по преданию, самим учителем.
В эпоху Сунь (X–XIII вв. н. э.) в канон вошло также так называемое «Четверокнижие» (Сы шу), которое включало в себя:
— Лунь Юй — «Беседы и суждения» — запись бесед Конфуция с учениками. Здесь также содержатся сведения о жизни самого философа;
— Чжун юн — «Учение о середине и постоянстве» — трактат этического характера. Книга выделилась в самостоятельный текст из «Записей о Ритуале» (Ли цзи). Автором считается Цзы Сы — внук Конфуция;
— Да сюэ — «Великое учение» — текст, также выделенный из «Ли цзи». Является этико-политическим манифестом конфуцианства. Авторство невозможно установить с точностью; по традиции, книга приписывалась ученику Конфуция Цзэн Цзы;
— Мэн цзы — книга, названная по имени выдающегося конфуцианского философа Мэн цзы (372–289 гг. до н. э.). В трактате обосновывается идея изначальной доброты человеческой природы (син шань). Способом выявления этой доброты предлагается считать следование конфуцианской практике.
Учение Конфуция
Конфуцианская метафизика
Представления Конфуция о духовном мире являются в основном отражением тех религиозных представлений, которые господствовали в Китае в его время. В отношении религии, как и во всех остальных принципиальных вопросах, мудрец придерживался своей универсальной формулы: «Я передаю, но не создаю, я верю в древность и люблю ее»[317].
Показательно, что вся полнота учения представлялась Конфуцием своим ученикам как Вэнь («традиция», «культура»), то есть совокупность базовых норм, задающих матрицу бытия как отдельного человека, так и всего общества.
Такой подход вполне объясняет, почему «учитель не говорил о чудесах, силе, беспорядках и духах»[318].
Вместе с тем Конфуций с уважением относился к обрядам, целью которых было воздействие на духовные сущности. «Когда в его деревне изгоняли демонов поветрий, он стоял на восточной лестнице в парадном одеянии»[319].
Во время посетившей его болезни мудрец свидетельствовал о себе: «Я уже давно обращаюсь с молитвой к духам»[320].
Однако Конфуций предпочитал хранить осторожность, когда его вопрошали о духовных или таинственных предметах.
«Цзы-лу спросил о том, как служить духам. Учитель ответил: — Не научившись служить людям, можно ли служить духам? Цзы-лу добавил: — Я осмелюсь узнать, что такое смерть. Учитель ответил: — Не зная, что такое жизнь, можно ли знать смерть?»[321]
Вместе с тем Конфуций указывал на необходимость почитания Неба (Тянь) посредством жертвоприношений и настаивал на познании его воли (мин), которая должна быть определяющей в жизни всякого достойного человека — благородного мужа (цзюнь цзы).
Гносеологические основания конфуцианской этики
Термин «мин», хорошо известный еще в древности, получает дальнейшую разработку в трудах Конфуция. Чаще всего его переводят как «судьба», «Мандат Неба» или «Воля Неба».
По мнению Конфуция, человек не способен изменить волю Неба. Однако он обязан знать, чего Небо хочет от него. При этом данное знание соотносилось не с личностью конкретного человека, а с его социально-политическим статусом. Попросту говоря, Небо желает, чтобы каждый член общества и каждый гражданин государства действовал в соответствии с определенными ему обязанностями.
Очевидно, что поступать в соответствии с требованиями своего долга далеко не всегда просто, более того, далеко не всегда подобные поступки приносят очевидную пользу человеку.
Конфуций вполне осознает это и настаивает на том, что в идеале следует поступать «как должно», «как правильно», не заботясь о последствиях.
Знание «Тянь Мин»(букв. «воли Неба») необходимо каждому человеку, стремящемуся к совершенству. Конфуций утверждал: «Не зная воли [неба], нельзя стать благородным мужем»[322].
Знание Мин дает обладающему им важнейшее преимущество — свободу от колебаний и постоянных сомнений, так часто терзающих человека. Ведь зная Мин, человек действует, не боясь проиграть. Его действие теперь оценивается не по конечным,
