Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси
Рис. 133. Археологические культуры и группы памятниковI — ареал гипотетической «предкургапной культуры» первой половины — середины 1 тыс.; 2 — границы «территории плотного распространения сопок» (по В. В. Седову); 3 — одиночные длинные курганы и могильники, состоящие только из длинных курганов (по В. В. Седову); 4 — ареалы археологических культур (ДК— дьяковская, ТК — тушемлинская, МК — мощииская, ЭКМ — эсто-ливские каменные могильники, ЛГМ — латгальские грунтовые могильники,BЛК — восточнолитовские курганы); 5 — зона недостаточной изученности памятников раннего железного века; стрелами показаны предполагаемые импульсы межкультурного взаимодействия между балтским (на юге) и финно-угорским (на севере) этническими массивами
Первоначальная, ограниченная названиями «Межа», территория, где заключено и скопление архаичных славянских топонимов, полностью перекрывает слабозаселенное (вплоть до 1 тыс. н. э.) пограничье между древними этнокультурными массивами, из которых западный, вероятно, относился к прибалтийско-финскому, а восточный — к волжско-финскому населению. Эта «граничная» территория, порой пустовавшая на протяжении тысячелетий (с раннего неолита), в первую очередь была занята славянскими поселенцами, продвигавшимися с Балтийско-Черноморско-Каспийкого водораздела на Русской равнине по древнему «Серегерьскому пути» (Булкин, Герд 1999: 251-253, 258-265) и не позднее последней четверти I тыс. н. э. стала основой первичного «племенного княжения» словен ильменских с центром в Новгороде. Первоначальная граница этой «земли словен» на северо-западе проходила, по-видимому, по правому притоку р. Луги — р. Оредеж. Исследованное здесь городище Надбелье, с материалами «первого периода восточного серебра» (сасанидская драхма) и бронзовой подвеской, отлитой в одной из литейных форм, найденных в Бирке, свидетельствуют о включении славянского населения в торговые связи Скандобалтики с исламским миром уже на этом раннем этапе (Кузьмин 1998: 8-15). Особый интерес представляет еще один район, очерченный топонимами «Межа», в среднем течении Западной Двины. Здесь находится Полоцк, который, если буквально следовать тексту «Повести временных лет», изначально также относился к числу «княжений» словен (Мачинский 1982: 15).
Рис. 134. Культурные изменения на Северо-Западе во второй половине I тыс. н. э.Формы вещей, характерные для памятников VI X вв. 1,2,8, 41 — браслеты; 3, 10-12,22, 26-31, 35-40, 67— пряжки и застежки; 4, 15, 16, 32 — бронзовые накладки; 5,13 — бляшки-скорлупки; 6 — накладные скобочки головного венчика; 7, 14 — квадратные бляшки-украшения головного венчика; 9, 69 — кресала; 17. 52,58 — ножи; 18- 21 — детали наборного пояса; 23 — подвески; 24, 49, 60, 61 — бусы; 25 — наконечник дротика; 35, 51 — удила; 33 — литейная форма; 42 — перстень; 43 — трапециевидная подвеска; 44 — костяная «уточка»; 45 — височное кольцо; 46 — биэсовидная подвеска; 47 — цепочка (фрагмент); 48 — спиральная трубочка (фрагмент); 50 — шпора; 53 — навершие плети; 54 — детали наборной уздечки; 55 — псалий от узды; 56, 68 — ледоходные шипы; 57,59, 63 — гребни; 62 — костяное шило; 64-66 — наконечники стрел; 70 — нож с волютообразным навершием (жертвенный); 71 — коса-горбуша; 72 — серп; 73 — сошник; 74 — мотыга.
Ранние формы вещей, характерные для погребальных памятников VI—VII вв. и относящиеся к дославянской традиции, в VIII-IX вв. вытесняются новыми формами, входящими в славянский культурный комплекс, представленный на сельских поселениях и в ранних слоях городищ IX—XIII вв.
Рис. 135. Северо-Запад России в последней четверти I — начале II тыс. н. э. Археологические памятники и культуры эпохи славянского расселения и формирования древнерусской народности1 — городища с лепной керамикой VIII-X вв. и гончарной Х-ХІІ вв. в Новгородской и Псковской земле; 2 — могильники из полусферических восточнославянских курганов с сожжениями VIII—IX вв. (по данным И. И. Ляпушкина); 3 — ареалы больших могильников из сопок, курганов и жальников IX-XIV вв. (по В. В. Седову); 4 — ареалы больших могильников из длинных и круглых курганов ІХ-Х вв. (по В. В. Седову); 5 — жальники XI-XV вв. (по Н. И. Репникову и Л. Б. Алексееву); 6 — ареалы археологических культур (1 — смоленских длинных курганов, 2 — курганов Ижорского плато, 3 — приладожских курганов); 7 — исходная территория славянского расселения в лесной зоне Восточной Европы; 8 — основные направления славянского расселения на Северо-Западе в VIII—X вв.
Рис. 136. Северославянская культурно-историческая зона и Балтийское культурное обществоа — ареалы южной группы славянских культур V—VIII вв. (пражско-корчакской — ПКК, луки-райковецкой — ЛРК, роменско-боршевской — РБК); б — направления славянского расселения; в — ареалы северной группы славянских памятников VIII-IX вв.; г — водные торговые пути; д — протогородские и раннегородские центры; е — гипотетическое местоположение славянской «прародины» до сер. I тыс. н.э.Цифрами обозначены: 1 — Скирингссаль, 2 — Хедебю, 3 — Гамбург, 4 — Старгард (Ольденбург), 5 — Старый Любек, 6 — Мехлин (Мекленбург), 7 — Ральсвик, 8 — Аркона, 9 — Менцлин, 10 — Волин, 11 — Колобжег, 12 — Гданьск, 13 — Трузо, 14 — Вискиаутен, 15 — Экеторп, 16 — Павикен, 17 — Бирка, 18 — Гробини (Зебург), 19 — Даугмале, 20 — Ладога, 21 — Новгород, 22 — Псков, 23 — Смоленск (Гнездово), 24 — Полоцк. 25 — Тимерево под Ярославлем
Новые границы с топонимами «Межа» отразили рост раннегосударственной территории на восток и запад от Ильменя в ІХ-ХІ вв., в глубь областей расселения прибалтийско-финских и волжско-финских племен. Походы Ольги в 947 г. на Мету, Лугу и затем ко Пскову, основание при Ярославе Мудром (вероятнее всего, между 1024-1030 гг.) на окраине Волго-Окского междуречья Ярославля, а в восточной Эстонии — Юрьева зафиксировали административную структуру и внешние границы Верхней Руси. Завершился процесс формирования основной территории Новгородской земли и начальный этап ее развития, когда Северо-Запад Руси вместе со всей «северославянской культурной зоной» входил в состав Балтийского культурного сообщества (рис. 136): находившиеся в этом своеобразном междуэтническом объединении торговые города и центры славян и скандинавов, фризов и немцев, балтов и финнов в VIII—XI вв., связанные общими экономическими интересами и культурными нормами, стали на какое-то время в своих обществах инициаторами динамичных и глубоких социально-экономических и культурных преобразований (Лебедев 1981: 26; Herrmann 1983: 96—112).
Основы территориальной структуры Новгородской земли словен ильменских
Верхняя Русь — это зона начального, наиболее раннего контакта славян с финно-уграми, причем в первую очередь славян «северославянской» первичной этнокультурной группы (в летописи выступающей под общеславянским самоназванием «словене» — «и прозваша ся именемъ своим», что подчеркивает иноязычное окружение этой «авангардной» группы славян на крайней северо-восточной периферии первичного славянского ареала, очерчивающегося в третьей четверти I тыс., VI-VIII вв., от Балтики до Адриатики, от Черного моря до Ладожского озера).
В исторической перспективе это — зона этногенеза северной группы русских (новгородцев, псковичей, затем — поморов, потомков новгородских переселенцев на дальний северо-восток, в пространство Русского Севера от Онежского озера и Белого моря до Вятки и Северного Урала). Одновременно северо-западная окраина Верхней Руси, вдоль побережий Финского залива, Ладожского и Онежского озер, выступает в Средневековье как очаг этногенеза ряда прибалтийско-финских народов — води, ижоры, карел, вепсов, в начальных веках русской истории на страницах летописи при описании событий IX-X столетий на месте этих народов размещены другие этнонимы — чудь, весь, меря.
Именно эти «летописные» финские племена вместе со словенами и кривичами становятся объектом «варяжской дани» в первой половине IX в., организуют «изгнание варягов», а затем «призвание князей» 862 года, когда «Рюрик с братьями» возглавил этот своеобразный славяно-финский межплеменной союз и княжеская династия с дружиной скандинавского происхождения объединили вокруг себя межплеменную элиту, выступающую с этого времени под названием «русь».
Чудь, весь, меря — первые финно-угорские контактеры славян в Восточной Европе, достаточно неопределенно соотносятся с позднейшими финскими народностями. Меря, видимо, в Х-ХІІ вв. безостаточно растворилась в среде славян, составив субстрат русского населения Волго-Окского междуречья и Ярославско-Костромского Поволжья. Весь, выступающая в европейских и восточных источниках в VI-XI вв. как весьма заметный этнос на северо-востоке Восточной Европы, на пути с Волги в «Бьярмию» (Пермь) к просторам будущего Русского Севера, вероятно, оставила прямых потомков в виде современного народа вепсов (в юго-восточной Карелии, на востоке Ленинградской и северо-западе Вологодской областей). Чудь в средневековых русских (новгородских и псковских) летописях в XII-XV вв. обозначает чаще всего ближайших западных соседей, эстонцев, живущих за Чудским озером. В то же время название «чудь», производное «чухари, чухны» и пр., и в летописной, и в фольклорной традиции применяется как к другим финским этносам (води, ижоре, вепсам, нередко и в качестве самоназваний), так и в целом к неславянскому, в основном финноязычному населению Приладожья, Обонежья, Русского Севера, Приуралья, Сибири. По-видимому, слово «чудь» было первым этнонимом, под которым славяне узнали своих финноязычных северных соседей, в дальнейшем перенося его при первичном знакомстве и на другие родственные финно-угорские народы Севера.
