Ингеборг Фляйшхауэр - Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939

Сверх того сохранились оригиналы относящихся к переговорам Риббентропа документов германского посольства в Москве, которые не вызывающим никакого сомнения образом подтверждают факт сущест­вования дополнительного секретного протокола. Так, посол Шулен­бург вечером 25 августа 1939 г. в телеграмме № 217 сообщал в министерство иностранных дел, что Молотов в этот вечер пригласил его к себе и заявил, «что из-за большой поспешности, с которой составлял­ся секретный дополнительный протокол, в его текст вкралась одна не­ясность. В конце первого абзаца пункта 2 (два) в соответствии с проведенными... (переговорами. — И.Ф.) должно быть сказано: «разгра­ниченной линией по рекам Писса, Нарев, Висла и Сан». Неточность использовавшейся во время переговоров карты породила у всех участников неверное впечатление, будто Нарев в своем верхнем тече­нии достигает восточнопрусской границы, что на самом деле [не. — И.Ф. ] так. Хотя смысл достигнутой договоренности исключает всякие сомнения, он ради порядка попросил [дополнить. — И.Ф. ] спорную фра­зу упоминанием в перечне рек также Писсы, что можно было бы осуще­ствить путем обмена письмами между им и мною». Шуленбург просил полномочий на то, чтобы согласовать с Молотовым вопрос о внесении такого дополнения (ADAP, D, VII, Nr. 284, S. 247)). Сделанная от руки Вайцзеккером пометка на полях указывала: «Засекретить кассеты». Дополнение к тексту было зафиксировано в специальном протоколе, который 28 августа 1939 г. был подписан Шуленбургом и Молотовым и текст которого был передан в телеграфном докладе германского посоль­ства за № 229 (Kordt Wahn, S. 179, Anm. 2. Поскольку Кордт в это вре­мя был руководителем канцелярии Риббентропа, его свидетельство имеет особое значение).

Вдобавок Риббентроп 25 августа продиктовал сопровожденную по­меткой «срочно» телеграмму №213, которая на следующий день посту­пила в посольство и в которой забывчивый визитер еще раз указал «на то, что подписанный 23 августа (sic!) секретный дополнительный про­токол вместе со всеми имеющимися черновиками должен держаться в строжайшем секрете. Все тамошние чиновники и служащие, которые уже осведомлены о его существовании, должны дать и скрепить личны­ми подписями обещание соблюдения тайны. Прочие сотрудники не должны получать решительно никаких сведений о существовании до­кумента и его содержании...» (ADAP, D, VII, Nr. 309, S. 264f.). В поли­тическом архиве министерства иностранных дел под № 644/254850 имеется документ, который содержит датированные 27 августа 1939 г. письменные обязательства сотрудников посольства соблюдать стро­жайшую тайну в отношении этого документа (ADAP, D, VII, Nr. 309, Anm. 2).

1244

Высказывания Вайцзеккера (Prozeß, XI, S. 317). Попытки оп­равдать Риббентропа, как они предпринимаются, например, Филип­пом Фабри, заявляющим, что «более чем сомнительно, что Риббентроп, подписывая дополнительный протокол, подозревал обо всем этом» (Fabry. Pakt, S. 68), в свете изложенного здесь впредь не дол­жны приниматься во внимание.

1245

Schmidt Statist, S. 445.

1246

См.: GerdR. Ueberschär. Hitlerund Finnland 1939-1941. Die deutsch-finnischen Beziehungen während des Hitler-Stalin-Paktes (Frankfurter Historische Abhandlungen, Bd. 16), Wiesbaden, 1978, S. 61ff.; H. Peter Krossby. Finland, Germany and the Soviet Union, 1940-41. The Petsamo Dispute, Madison, Milwaukee. London, 1968, p. 73ff.; a также точка зрения бывшего германского посланника в Хельсинки: Wipert von Blücher. Gesandter zwischen Diktatur und Demokratie. Erinnerungen aus den Jahren 1935-1944. Wiesbaden, 1951, S. 146ff. По последнему аспекту см.: Gerd R. Ueberschär. Die Einbeziehung Skandinaviens in die Planung «Barbarossa». In: Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, Bd. 4. Der Angriff auf die Sowjetunion. Stuttgart, 1983, S.365-412.

1247

Так, Сталин обосновывал минимальные советские требования (Карелия, острова Финского залива и Ханко) словами: «Мы не можем передвинуть Ленинград, поэтому передвинуть следует границу» (К Tanner. The Winter War. Finland against Russia 1939-1940. Stanford, California, 1957, p. 28). И.М. Морозова, Г.Л. Тахненко. Зимняя война. Документы о советско-финляндских отношениях 1939-1940 годов. — «Международная жизнь», 1989, № 8; М.И. Семиряга. «Незнаменитая война». Размышления историка о советско-финляндской войне 1939-1940 годов. — «Огонек», № 22, май 1989 г., с. 28-30.

1248

ADAP, D, VIII, Nr. 36, S. 27. Официальное объяснение перма­нентной заинтересованности германской стороны в так называемом Виленском коридоре (или, как его еще именовали, Мариампольском треугольнике) сводилось в период действия пакта к тому, что данный район должен был служить прикрытием для охотничьего угодья в Роминтернер Хайде. Тем, кто вел переговоры с немецкой стороны, было лишь директивно предписано, что указанная полоса литовской терри­тории «непременно должна остаться в немецких руках». От этого пред­писания «у нас голова кругом шла, ибо в указанном районе не водилось никаких оленей!» (сообщение д-ра Шнурре автору книги).

1249

Риббентроп передал это литовскому посланнику Скирпе через П. Клейста (ADAP, VIII, I, Nr. 41, S. 31).

1250

Не в пример пакту о ненападении от 23 августа 1939 г. о первом раунде переговоров относительно договора о границе и дружбе от 28 сентября того же года имеется отчет рейхсминистра иностранных дел, доставленный из Москвы в резиденцию Гитлера статс-секретарем германского МИДа. В своем отчете Риббентроп просил фюрера принять решение по вопросу о возможном включении Литвы в сферу интересов Советского Союза. Документ этот дает представление о характере пе­реговоров и потому заслуживает специального рассмотрения. Следует, однако, иметь в виду, что эта вторая встреча Риббентропа со Сталиным и Молотовым проходила уже под знаком успешного «боевого содруже­ства» при разгроме Польши. Главной темой этих переговоров была дальнейшая судьба побежденной Польши. При этом вырисовались две возможности: «1. Все остается (sic!) на согласованных рубежах по ре­кам Писса, Нарев, Висла, Сан; Литва, согласно московскому протоко­лу, и далее остается в составе сферы германских интересов. 2. Мы передаем Литву в сферу русских интересов и взамен получаем про­странство восточнее Вислы... Далее... Сувалкский выступ... Какой ва­риант желателен для нас — первый или второй, решить затруднительно. В пользу первою говорит, на мой взгляд, то, что переход Литвы в наши руки позволит расширить зону немецкого заселения в северо-восточном направлении». Это ясное указание на то, что, по немецким пред­ставлениям, включение в «сферу влияния или интересов» Германии и применительно к Прибалтике означало аннексию и ломку соответству­ющих структур. Риббентроп попросил Гитлера сообщить по телефону свое мнение о том, какое предложение он предпочитает, поскольку «от­сюда невозможно в полной мере обозреть все подробности, а также во­енные и прочие подходы» (ADAP, D, VIII, Nr. 152, S. 123ff.).

Как подтверждает последующая дипломатическая переписка меж­ду статс-секретарем (по поручению Гейдриха) и Риббентропом (она осуществлялась через германское посольство в Москве), не было ни ма­лейшего сомнения на тот счет, что «в случае вступления русских войск в Эстонию» могли возникнуть ситуации анархистского характера и в высокой степени оказаться поставленными под угрозу человеческие жизни и имущество (ADAP, D, VIII, Nr. 153-156, S. 125-127). То же са­мое ожидалось в случае передачи Советскому Союзу Литвы, что было закреплено в одном из трех не подлежавших опубликованию дополни­тельных протоколов к договору от 28 сентября 1939 г. (ADAP, D, VIII, Nr. 159, S. 129). Этот протокол зафиксировал следующее «согласие» полномочных представителей обоих правительств — Риббентропа и Мо­лотова:

«Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный про­токол изменяется в своем п. I в том смысле, что территория литовского государства переходит в сферу интересов СССР...» А в конце была за­писана фраза: «Поскольку Правительство СССР для соблюдения своих интересов будет принимать на литовской территории особые меры, то с целью естественного и простого проведения границы нынешняя германо-литовская граница уточняется в том смысле, что литовская террито­рия, расположенная юго-западнее ... намеченной линии, отходит к Германии». Тем самым немецкая сторона приглашала Советский Союз оккупировать всю Литву, за исключением Виленского коридора.

1251

Германо-советский секретный протокол, Москва, 10 января 1941 г. (ADAP, D, XI.2, Nr. 638, S. 889f.) В статье 1 этого секретного со­глашения имперское правительство заявило о своем отказе от «притязания на ту часть литовской территории, которая упомянута в секретном дополнительном протоколе от 28 сентября 1939 г—» В статье 2 Советское правительство заявило о своей готовности «компен­сировать германскому имперскому правительству упомянутую в пунк­те 1 настоящего протокола область путем выплаты Германии 7,5 млн. долларов, то есть 31 млн. 500 тыс. рейхсмарок».

1252

Высказывание Вайцзеккера (Prozeß, IV, S. 318).