Николай Черушев - 1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе
Приведенное письмо комментировать, видимо, не стоит. Отметим только, что после лагеря была ссылка на Алтай, где Н.Д. Чередник-Дубовая, наконец-то забрав к себе дочь, жила и работала вплоть до реабилитации мужа. Вскоре реабилитировали и ее, после чего она вернулась в Харьков.
1937–1938 годы – одна из самых трагических вех в истории Красной Армии. Это были годы грубой ломки судеб не только уволенных из армии и арестованных военачальников, но и их жен, детей, родителей, близких и дальних родственников. Причем ломали «по-революционному», глубоко не разбираясь, били наотмашь, увольняя с работы, исключая из партии и комсомола. Такое исключение на практике было равнозначно вынесению политического недоверия (поколение 30 х и 40 х годов хорошо знает, что означала в те годы подобная формулировка). Родственников «врагов народа» отчисляли из высших и средних специальных учебных заведений, не говоря уже о военных училищах и академиях. Благородное желание юношей продолжить дело отца или старшего брата, стремление развивать формирующихся семейных династий офицеров РККА, самым грубым образом было осквернено, растоптано, поломано. Более того – значительная часть этих юношей подверглась аресту, другая часть отправлена в ссылку в качестве «социально-опасного элемента». Отчисляли даже с последних курсов», не давая окончить учебное заведение и получить соответствующую квалификацию и воинское звание.
Таким образом, карательные органы сталинского режима по отношению к молодым кадрам комначсостава РККА совершили двойное преступление. Во-первых, предъявляя арестованным необоснованные обвинения и комплексом мер физического и морального истязания заставляя их подписываться под ними, следователи НКВД тем самым активно разрушали личность молодых людей. Ведь как иначе можно квалифицировать такие поступки, как клевета на родных и близких, предательство дружбы и боевого братства? Во-вторых, у большинства детей комначсостава в результате ареста родителей. а затем и собственного отчисления из военно-учебных заведений, последующего увольнения из армии не смогли в полной мере развернуться талант и способности на военной стезе, что, безусловно, нанесло непоправимый вред боеспособности Красной Армии накануне войны.
Обстановка несколько улучшилась в 1938 году. Катастрофическое положение с кадрами комначсостава, реально проявившееся уже к концу 1937 года, заставили руководство наркомата обороны, в том числе такого ярого «чистильщика» Красной Армии от врагов народа, как Е.А. Щаденко (заместителя наркома по кадрам), предпринять некоторые меры по упорядочению данного вопроса. Так, за подписью Щаденко в феврале 1938 года в войска направляется документ, в котором осуждалась практика отчисления курсантов военных училищ без строго персонального и тщательного изучения их общественно-политического лица и поведения, а только лишь по мотивам их родственных отношений с лицами, привлеченными к ответственности органами НКВД.
И хотя Щаденко от имени наркома обороны подтвердил неизменность курса на продолжение в РККА разоблачения и разгрома врагов народа, он в этой директиве уже определил некую градацию в отношении курсантов училищ. По-прежнему подлежали отчислению те из них, у которых родители и братья оказались арестованными. Судьба же курсантов, у которых привлекались к ответственности дальние родственники, должна была решаться строго персонально с учетом вышеназванных обстоятельств. С этого же момента прекращалось самостоятельное отчисление курсантов начальниками и комиссарами училищ[517].
Приводимые ниже сведения о персональном составе отчисленных из военных академий и училищ в 1937–1938 годах служит как нельзя более убедительным доказательством творившегося тогда произвола. Следует добавить и то, что отчисление из военно-учебных заведений неизбежно вело к увольнению этих лиц из рядов Красной Армии, а в последующем и к аресту значительного их числа.
СПИСОК
курсантов и слушателей, отчисленных из военно-учебных заведений и уволенных из РККА в 1937–1938 гг.
Слушатель 4-го курса военного факультета Академии связи имени Подбельского Кольчугина-Блюхер Галина Александровна (бывшая жена Маршала Советского Союза В.К. Блюхера).
Арестована в один день с бывшим мужем (22 октября 1938 года). В марте 1939 года Военной коллегией приговорена к расстрелу.
Слушатель 4-го курса инженерного факультета Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е. Жуковского Векличев Павел Иванович (брат армейского комиссара 2-го ранга Г.И. Векличева).
Слушатель 5-го курса инженерного факультета Военной академии химической защиты воентехник 2-го ранга Гарф Евгений Вильгельмович (сын комдива В.Е. Гарфа).
Слушатель военной академии механизации и моторизации Горбачев Василий Борисович (сын комкора Б.С. Горбачева).
Слушатель 1-го курса факультета путей сообщения Военно-транспортной академии Крук Виталий Иосифович (сын комбрига И.В. Крука).
Курсант 2-го курса Военно-морского инженерного училища имени Ф.Э. Дзержинского Кангелари Виктор Валентинович (сын корврача В.А. Кангелари).
Арестован в ноябре 1937 года. В декабре того же года Особым совещанием осужден к 5 годам ИТЛ.
Слушатель 1-го курса инженерного факультета Военной академии механизации и моторизации Косич Николай Дмитриевич (сын коринтенданта Д.И. Косича).
Арестован в ноябре 1937 года. В декабре того же года Военной коллегией приговорен к расстрелу.
Слушатель 1-го курса инженерно-строительного факультета Военно-транспортной академии Куйбышев Александр Николаевич (сын комкора Н.В. Куйбышева).
Курсант Военно-морского училища Кутяков Владимир Иванович (сын комкора И.С. Кутякова).
Арестован в 1937 году. В сентябре 1938 года Особым совещанием осужден к 3 годам ИТЛ.
Слушатель 2-го курса факультета вооружения Артиллерийской академии военинженер 3-го ранга Лапин Альфред Янович (брат комкора А.Я. Лапина).
Арестован в декабре 1937 года. В феврале 1938 года военным трибуналом ЛВО осужден к 10 годам ИТЛ.
Слушатель 1-го курса Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е. Жуковского Меженинов Петр Сергеевич (сын комкора С.А. Меженинова).
Арестован в ноябре 1937 года. В декабре того же года Военной коллегией приговорен к расстрелу.
Слушатель 2-го курса военно-строительного факультета Военно-инженерной академии Медников Анатолий Михайлович (сын комдива М.Л. Медникова).
Слушатель Военно-транспортной академии Неволин Сергей Петрович (брат жены комкора Э.Ф. Аппога).
Слушатель 5-го курса Военно-инженерной академии воентехник 2-го ранга Петин Николай Николаевич (сын комкора Н.Н. Петина).
Слушатель 1-го курса факультета авиавооружения Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е. Жуковского Петерсон Игорь Рудольфович (сын дивинтенданта Р.А. Петерсона).
Слушатель 2-го курса инженерного факультета Военной академии механизации и моторизации Свечников Владимир Михайлович (сын комбрига М.С. Свечникова).
Слушатель 1-го курса инженерного факультета Военком академии механизации и моторизации Сердич Вячеслав Данилович (сын комдива Д.Ф. Сердича).
Слушатель 5-го курса инженерного факультета Военной академии химической защиты воентехник 2-го ранга Троянкер Соломон Устинович (брат корпусного комиссара Б.У. Троянкера).
Приведенный перечень фамилий, должностей и воинских званий далеко не исчерпывает полную картину избиения кадров Красной Армии и их молодой поросли, пришедшей по зову сердца или по комсомольской путевке в аудитории военных училищ и академий. Также были уволены из рядов РККА, арестованы и осуждены к высшей мере наказания братья маршала Тухачевского – военинженер 2-го ранга А.Н. Тухачевский, преподаватель Военно-транспортной академии и майор Н.Н. Тухачевский, преподаватель военной кафедры одного из московских институтов; брат маршала Блюхера – капитан П.К. Блюхер, командир авиационного звена; брат командарма 1-го ранга Якира – военинженер 3-го ранга М.Э. Якир, военный представитель одного из управлений ВВС РККА; брат комкора Примакова – военинженер 2-го ранга В.М. Примаков, военный представитель на оборонном заводе; брат комкора Тодорского – майор И.И. Тодорский, один из руководителей Главного управления химической промышленности наркомата тяжелой промышленности; брат комдива С.И. Деревцова – воентехник 2-го ранга Ф.И Деревцов, сотрудник Разведуправления РККА и другие.
Этот печальный список можно продолжать долго – так велики были жертвы, понесенные кадрами Красной Армии в годы большого террора и прежде всего в 1937–1938 годах. А впереди было еще несколько лет до июня 1941 года со своими траурными списками, впереди был новый всплеск репрессий накануне и в начале войны с фашистской Германией, выбивший из обоймы военачальников РККА большую группу крупных специалистов в области авиации, вооружения, разведки, военно-учебных заведений.
