Отменённые историей - Леонид Ефимович Шепелев
Закон 1800 г. сохранял свою силу лишь год: 1 августа 1801 г. Александром I был подписан именной указ Сенату «О правилах производства в чины и определения чиновников к должностям».{57} Им предписывалось, «чтобы отныне впредь все представления о награждении чинами и производство их основаны были на точной силе указов 1790 г. декабря 16 и 1799 г. декабря 9 дня, с отменою всех положений, впоследствие времени допущенных и им несообразных». В число отмененных законоположений попадал указ 3 августа 1800 г. и, таким образом, употребление названий чинов восстанавливалось.
Одновременно уточнялась взаимозависимость между получением чинов и определением к должностям. «Желая, чтоб все места наполняемы были чиновниками самых тех классов, в коих места сии по штатам положены, мы дозволяем однако ж, — говорилось в указе, — по уважению способностей и в нужных случаях, определять на оные и таких, коих чины и несовершенно классу мест соответствуют; но чтоб изъятие сие из общего правила не простиралось ни выше, ни ниже одного чина; а посему советники надворный и статский могут быть на месте советника коллежского, но не должны быть на оное определены ни коллежский асессор, ни действительный статский советник».
При этом новыми правилами подтверждалось существование обязательного срока нахождения в каждом чине, без выслуги которого очередной чин не мог быть получен. Предоставление чинов одновременно ставилось в зависимость от должностного положения: «… производство чиновников, на местах состоящих, ограничивается одним только чином выше класса, в коем то место по штату положено». Иначе говоря, высших чиновных степеней нельзя было достигнуть без повышения в должностях.
Изданием чинопроизводственных правил 1801 г. завершилось в основном складывание системы гражданского чинопроизводства в России.
Возникновение и упрочение системы гражданских чинов имело важное значение в истории царской России XVIII в. и особенно последующего времени.
В принципе к гражданским чинам относится все то, что нами было сказано о чинах вообще. Но некоторые особенности гражданской службы как бы усугубили роль в ней чинов и чинопроизводства. Прежде всего должно иметь в виду, что гражданское чиновничество в наибольшей мере комплектовалось за счет недворянских элементов. Усматриваемая правительством опасность этого здесь была особенно велика. Именно поэтому в гражданской службе практическое значение получало регулирование состава чиновников. Система гражданского чинопроизводства в решающей степени определяла состав бюрократии, а та, вследствие ее причастности к власти, могла влиять на деятельность правительственного аппарата, а в ряде случаев и на правительственную политику. В отличие от военной службы в гражданской производство в чины не лимитировалось и число лиц в высоких чинах, следовательно, могло быть произвольно велико. Вследствие этого при открытии вакансий на более высокие должности обычно было несколько кандидатов, имевших соответственные чины. Наибольшими правами на должность и этом случае обладал старший в чине, а при равенстве чина — старший по времени производству в него. Естественно, что в этих условиях внимание к формальностям чинопроизводства было повышенным и даже болезненным. На гражданской службе внимание к чину усиливалось и тем, что чиновники низших и средних классов гораздо менее военных и придворных чинов таких же рангов имели доступ ко двору. Тем большее значение для гражданских чиновников имело достижение тех классов, которые сообщали им право на это. Поскольку гражданские чины приобретались главным образом выслугой лет, получение их становилось почти автоматическим. Этим, между прочим, обеспечивалась известная независимость обладателя чина от его непосредственного начальства. Существовала даже иллюзия, что чиновники, находящиеся на противоположных концах служебной лестницы, суть одинаковые слуги царя, равно им поставленные.
Для современников чин являлся кратким обозначением положения его обладателя в служебной иерархии, его социальной характеристикой, символом принадлежавших ему прав и привилегий. Один из западных путешественников, посетивших Россию в царствование Павла I, довольно метко заметил: «Здесь все зависит от чина… Не спрашивают, что знает такой-то, что он сделал или может сделать, а какой у него чин».{58} Гражданско-правовые условия в стране были до такой степени невыносимы, что только чин и связанные с ним права давали возможность достичь в обществе приемлемого статуса.
Само царское правительство высоко ценило систему гражданских чинов, видя в ней одно из средств привлечения кандидатов на государственную службу, регулятор состава бюрократии, ничего не стоящее, но эффективное средство поощрения чиновников (ничтожность жалования которых была очевидна) и вообще влияния на их среду.
Вместе с тем со временем правительство все более ощущало отрицательные последствия существования чинов — такие как погоня за чинами с игнорированием интересов службы, некомпетентность, взяточничество, невозможность выдвигать на высокие должности способных людей, не имеющих соответствующего чина, и др. В правительственных кругах наметились два направления решения проблемы: полная отмена чинов и частичное реформирование и совершенствование их системы.
В начале XIX в. значение проблемы гражданского чинопроизводства возросло. В 1802 г. взамен ранее существовавших коллегий в России были учреждены министерства. Весь государственный механизм подвергся существенной модернизации. Была поставлена задача общего повышения уровня работы этого механизма и государственного управления вообще.
В этой связи на одно из главных мест выдвинулся вопрос об общей и специальной образовательной подготовке чиновников. Решение его было намечено в указе Александра I Сенату от 6 августа 1809 г. «О правилах производства в чины по гражданской службе и об испытаниях в науках для производства в коллежские асессоры и статские советники». Вдохновителем и автором указа был известный государственный деятель того времени М. М. Сперанский.
Этот акт имел некоторую историю. 24 января 1803 г. — вскоре после учреждения министерств — была обнародовано нечто вроде программы Министерства народного просвещения, известной как «Правила народного просвещения». Ими предусматривалось, в частности, что в связи с предстоявшим открытием ряда университетов, гимназий и других училищ и устранением тем самым препятствий к получению образования представителями всех свободных «состояний», в том числе и дворянства, может быть выдвинуто требование, чтобы через пять лет все должности по гражданской государственной службе, требующие юридических и других специальных познаний, начали замещаться лишь лицами, окончившими курс обучения в казенных или частных учебных заведениях. Однако надежда на то, что возможность получить образование будет использована дворянством и лицами других сословий, не оправдалась. В. А. Евреинов пишет по этому поводу: «На деле вышло
