Алексей Подъяпольский - Новое следствие по делу Рудольфа Гесса
С началом советско-финской войны Англия и Франция активизировали свои приготовления к войне против СССР. В январе 1940 года английское посольство в Москве сообщило в Лондон, что «акция на Кавказе может поставить Россию на колени в кратчайшие сроки», поскольку уничтожение кавказских нефтепромыслов нанесет СССР «нокаутирующий удар». В середине января того же года секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу, что премьер-министр Даладье предложил отправить в Черное море эскадру для блокады советских морских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также настаивал на атаках с воздуха бакинских нефтяных скважин. При этом Леже заявил послу Буллиту: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с СССР или объявлять ему войну, но она уничтожит его, при необходимости, с помощью пушек».
Удивительное по своей наглости заявление, если вспомнить, что менее чем через год сама Франция в короткий срок буквально рухнула под натиском гитлеровской армии!
К подготовке воздушных ударов по СССР Англия и Франция подключили своих единомышленников — правительства Турции и Ирана. Турция согласилась предоставить англо-французским войскам свои аэродромы и порты в восточной части страны, а иранский министр обороны А. Нахджаван выразил «готовность пожертвовать половину бомбардировочной авиации Ирана ради разрушения или повреждения Баку».
В начале февраля 1940 года вопросы подготовки нападения на советские нефтепромыслы обсуждались на заседании английского военного кабинета, который пришел к выводу, что успешное осуществление акции «может основательно парализовать советскую экономику, включая сельское хозяйство». Это значит, что англичане рассчитывали вызвать в СССР голод!
В одном из документов французского генштаба отмечено, что операция против кавказских нефтепромыслов «потрясет советскую власть», а генерал Шардиньи, занимавший пост начальника французской миссии в Тбилиси, заявил в своем докладе, что «важность разрушительной операции против Баку оправдывает любой риск».
Отчетливо видно, что во Франции и Англии планы нападения на СССР разрабатывались синхронно. В конце февраля был подготовлен документ, в котором содержались уже конкретные расчеты сил и средств, необходимых для нанесения удара по Баку, Поти и Батуми. Начались англо-французские переговоры по этому вопросу.
В марте 1940 года английский комитет начальников штабов представил правительству доклад под названием «Последствия военных действий против России в 1940 году». В докладе рассматривались три варианта ударов по южным районам СССР: «Во-первых, нападением с воздуха, во-вторых, действиями военно-морских сил на Черном море и, наконец, действиями турецких сухопутных сил из Восточной Анатолии». Там же указывалось, что «уничтожение основных нефтеперерабатывающих заводов может быть достигнуто в течение нескольких недель силами трех бомбардировочных эскадрилий, если они к концу апреля будут готовы к действию с баз в Северном Ираке или Сирии». Предусматривалась также и возможность привлечения к акции Ирана. В этом случае предполагалось «использовать Тегеран как передовой аэродром». Авторы доклада цинично констатировали, что «бомбежка на Кавказе, безусловно, вызовет значительные потери среди мирного населения».
Подписание советско-финского договора не повлияло на свертывание акции. Напротив, планирование агрессии активизировалось. В начале апреля 1940 года было сделано минимум два разведывательных облета советской территории английским самолетом-разведчиком, вылетавшим из Ирака. На высоте 7000 метров разведчик сделал несколько кругов над Баку и произвел фотосъемку. Через четыре дня этот же самолет сфотографировал нефтеперегонные заводы в Батуми, где был обстрелян зенитками.
Положение на южных границах СССР складывалось очень серьезное, но скрыть подготовку такой широкомасштабной операции очень трудно, сведения о ней дошли до советского руководства и были приняты ответные меры. Уже в феврале 1940 года шесть авиационных полков тяжелых бомбардировщиков ДБ-3 по 63 машины в каждом были готовы нанести удары по стоянкам кораблей, портам, казармам и аэродромам на территориях Турции, Сирии, Ливана, Ирака, Палестины, Египта и на Кипре. Самый дальний и поэтому сложный объект — Суэцкий канал (!) — должна была бомбить 1-я эскадрилья 21-го бомбардировочного полка авиации дальнего действия (АДД). Вот такой готовился «наш ответ Чемберлену» и Даладье!
Англо-французская атака на СССР ориентировочно планировалась на конец мая — начало июня 1940 года, но 10 мая немецкие войска начали наступление на Западном фронте и теперь, зная ход событий и даты, можно понять если не все, то многое!
Немцы не оккупировали всю Францию, оккупационный режим поначалу был достаточно «мягкий», английским и части французских войск дали возможность эвакуироваться в Англию. И ровно через год после начала немецкого наступления в Англию прилетает якобы Рудольф Гесс!
Теперь можно хотя бы предположить причины английской секретности в отношении «дела Гесса». Двойник привез англичанам не только предложение руководства Рейха о мире или перемирии — еще он привез предложение начать совместную войну против СССР с учетом разработанной в Лондоне и Париже операции на Кавказе, о подготовке которой немцы знали, наверное, абсолютно все!
Так же теперь понятно, какую «трехчасовую речь» говорил пленный — он цитировал подробности англо-французского плана атаки Кавказа с точки зрения Берлина, предлагая использовать для этого французский флот, находившийся в Тулоне, и разоруженную немцами французскую армию, которая перейдет под германское командование. Лондону при этом предлагалось либо присоединиться к операции, либо принять твердый нейтралитет, что обязательно будет учтено в Берлине в будущем, после разгрома СССР.
Теперь можно понять, почему немцы не оккупировали южную часть Франции, создав там марионеточное правительство со столицей в городе Виши. В Берлине рассчитывали, что если англичане согласятся поддержать Германию или хотя бы примут нейтралитет, то французское правительство в Виши подпишет договор о военном союзе с Рейхом. После этого в распоряжении германского командования окажутся армия и флот Франции, вдобавок со всеми французскими колониями и подмандатными территориями, в том числе и Сирия, откуда можно, согласно англо-французскому плану, нанести удар по Баку и Батуми.
Но вернемся в май 1941, в Англию. Выучить наизусть трехчасовую речь невозможно, наверное, даже под гипнозом, тем более, если оратор в жизни никогда не читал никаких речей. Поэтому двойник путался практически во всем — от различных цифр, показывающих объемы, производства и прочего, до экономического и политического как внутреннего, так и мирового положения. Поэтому Киркпатрик и доложил в Лондон, что Гесс плохо разбирается в экономике и политике, что более подтверждало версию о прибытии в Англию лишь двойника заместителя Гитлера Рудольфа Гесса!
Киркпатрик еще два раза встречался с пленным. Последняя встреча состоялась 15 мая, 16-го немца перевели в Лондон, в Тауэр. Все эти события не могли пройти мимо внимания советской разведки, и уже 18 мая Ким Филби послал в Москву донесение о том, что он узнал о Гессе от своего друга, Тома Дюпре, заместителя руководителя департамента печати МИД. В нем говорилось, что, несмотря на официальное опровержение факта, Гесса навестили Бивербрук и Иден. Также сообщалось, что «Гесс считает, что в Британии существует мощная партия, противостоящая Черчиллю, которая выступает за мир; прибытие Гесса… даст ей мощный стимул».
16 мая Черчилль написал в МИД.Кадогану: «Пожалуйста, составьте обстоятельное резюме по разговорной части трех бесед (Киркпатрика. — А.П.) с Гессом, особо выделяя пункты, упоминаемые мной в подготовленном, но не сделанном заявлении. Я отправлю его президенту Рузвельту с сопроводительной телеграммой».
Итак, о предложениях Германии узнали и в Вашингтоне, но и там никакой видимой реакции на происшедшие события не последовало. А ведь в Англии могли бы использовать прилет и пленение Гесса, второго лица в гитлеровском Рейхе, хотя бы в целях пропаганды.
Например: в окружении Гитлера начинают понимать, что война с могучей Британской империей неизбежно приведет Германию к поражению. Народу же великой морской державы должно быть известно, что задолго до гибели корабля это первыми начинают чувствовать крысы, которые и бегут с него первыми!
Подобное сравнение могло еще более поднять боевой дух английского народа, который и после Дюнкерка его не утратил, доказательством чего служит воздушная «битва за Англию» — несмотря на огромные разрушения и потери среди населения, даже разговоры о мире с Гитлером простые британцы приравнивали к измене королю и стране!
