Анатолий Фоменко - Иван Грозный и Пётр Первый. Царь вымышленный и Царь подложный
Уже при учреждении гy6ерний… Петр предполагал распределить полки между губерниями — по образцу шведской системы. Эта мысль снова всплывает в 1715 г.; Петр приказывает Сенату рассчитать, во что обойдется содержание солдата и офицера, предоставляя самому Сенату решить, должен ли быть покрыт этот расход с помощью подворного налога, как было раньше, или с помощью подушного, как советовали разные "доносители"… Действительно, подушная подать увеличивает цифру прямых налогов с 1,8 до 4,6 миллионов, составляя более половины бюджетного прихода (8,73 млн.)…
Мнения о реформе Петра чрезвычайно расходились уже при его жизни… Россия входит в число европейских держав, но на первый раз только для того, чтобы ПОЧТИ НА ПОЛВЕКА СДЕЛАТЬСЯ ОРУДИЕМ В РУКАХ EBPOПЕЙСКОЙ ПОЛИТИКИ» [28], статья «Петр I Алексеевич Великий».
Мы недаром привели столь длинную выдержку из энциклопедической статьи. Все изложенное здесь, в целом хорошо известно. Еще со времен. Романовых историки привыкли объяснить все это «гениальностью Петра», его выдающимися способностями царя-преобразователя, «поставившего Россию на дыбы» и заставившего ее, наконец-то, вырваться из своей вековой косности, отсталости и дремучей дикости. Даже на памятнике в Петербурге Петра I изобразили как всадника, поднявшего коня на дыбы, рис. 23.
Но теперь, когда мы натолкнулись на явный след подлога в биографии Петра, суть той эпохи предстает перед нами в совершенно другом свете. Достаточно отчетливо начинает проглядывать следующая предположительная картина.
4.5. Подлинная история Петра. Наша реконструкцияУ власти два 6рата — мальчика Иван и Петр, рис. 24, 25. Фактически правит их старшая сестра Софья, рис. 26. Молодые цари отстранены от дел. Один из них — Петр, попадает под влияние иностранцев. Они приучают его к попойкам и разгульному образу жизни. Все его начинания кончаются неудачами и пустой тратой денег. В 1696 году царь Иван умирает, оставив после себя только дочерей. Окружение Петра немедленно оценило ситуацию. Уже в марте 1697 года молодого царя, находившегося под полным влиянием своих учителей — иностранцев (и, вероятно, уже алкоголика) увозят за границу. Там его подменяют на другого человека. Появляется самозванец. По-видимому, в заговоре непосредственно участвует польский король Август, поскольку именно в Польшу из Москвы вскоре отправят ПОЛТОРА МИЛЛИОНА РУБЛЕЙ СУБСИДИЙ (то есть, надо полагать «безвозмездной помощи»). Что, ни много ни мало, составляло годовые ПОСТУПЛЕНИЯ В КАЗНУ СО BCEГO MOCKOBCKOГO ГOCУДAPCTBA тех времен.
Сразу жe после возвращения подмененный царь, естественно должен был избавиться от семьи настоящего царя, которая сразу же бы его разоблачила. Именно это и происходит. Все ближайшие родственники царя немедленно отосланы в заточение, откуда они уже никогда не выйдут.
Наибольшую опасность для самозванца должны были представлять сосредоточенные в Москве отборные войска. Если среди них достаточно широко распространился бы слух, что царь подменен, начался бы бунт и участники заговора могли быть перебиты вместе со своим подложным царем — самозванцем. Поэтому стрелецкие войска надо было уничтожить. ЧТО И БЫЛО СДЕЛАНО, ПРИЧЕМ НЕМЕДЛЕННО. Более того — безо всякой видимой причины. Ведь стрелецкий бунт к тому времени был уже давно подавлен, а виновные наказаны. Для чего было уничтожать ПОЛНОСТЬЮ ВСЕ СТРЕЛЕЦКОЕ ВОЙСКО, ОСТАВЛЯЯ ГОСУДАРСТВО ВООБЩЕ БЕЗ ПЕХОТНЫХ ЧАСТЕЙ? Ведь, случись в то время война, она была бы неизбежно проиграна. Тем не менее, Петр идет на это. Если на месте царя — самозванец, то все понятно. Другого выхода у него просто нет.
Затем начинаются бесконечные поборы и истощение населения страны. ДЕНЬГИ В ОГРОМНЫХ КОЛИЧЕСТВАХ ОТПРАВЛЯЮТСЯ ЗА РУБЕЖ НА ЗАПАД. Весь Уклад русской жизни ломается и переделывается на западный лад, рис. 27, 28. Кстати, почему русский царь, родившийся в московской царской семье и получивший соответствующее образование, БЕЗГРАМОТНО ПИСАЛ ПО-РУССКИ? Может быть, его подменили на иностранца, плохо знавшего русский язык?
В течение всей свой жизни Петр (Исаакий) занимается, в основном, флотом. Никаких особенных выгод для государства его «морские увлечения» не приносят, но он от них не отступает. Даже столица переносится на Балтийское море. «После флота, армии и иностранной политики наибольшую часть своей энергии и своих забот Петр посвящал Петербургу. Петербург ЛИЧНОЕ ДЕЛО ПЕТРА, ОСУЩЕСТВЛЕННОЕ ИМ ВОПРЕКИ ПРЕПЯТСТВИЯМ ПРИРОДЫ И СОПРОТИВЛЕНИЮ ОКРУЖАЮЩИХ. С природой боролись и гибли в этой борьбе десятки тысяч русских рабочих, вызванных на пустынную, заселенную инородцами окраину; с сопротивлением окружающих справился сам Петр, приказаниями и угрозами» [28], статья «Петр I Алексеевич Великий». Откуда такая тяга к морю у человека, родившегося и выросшего в Москве, вдали от морей?
Но факт остается фактом. Большую часть времени Петр (Исаакий) проводит на море или в Западной Европе. Вот красноречивый список его передвижений, начиная от полтавского сражения до самой кончины.
«Из Полтавы Петр едет прямо на свидания с польским и прусским королями; В середине декабря 1709 г. он возвращается в Москву, но в середине февраля 1710 г. снова ее покидает. Половину лета до взятия Выборга он проводит на взморье, остальную часть года — в Петер6уpгe, занимаясь его обстройкой и брачными союзами племянницы Анны Иоанновны с герцогом Курляндским и сына Алексея с принцессой Вольфенбюттельской. 17 января 1711 г. Петр выехал из Петербурга в Прутский поход, затем прямо проехал в Карлсбад для леченья водами и в Topгay для присутствия при браке царевича Алексея. В Петербург он вернулся лишь к новому году. В июне 1712 г. Петр опять покидает Петербург почти на год; он едет к русским войскам в Померанию, в октябре лечится в Карлсбаде и Теплице, в ноябре, побывав в Дрездене и Берлине, возвращается к войскам в Мекленбург, в начале следующего 1713 г. посещает Гамбург и Peндc6ypг, проезжает в феврале через Ганновер и Вольфенбюттель в Берлин для свидания с новым королем Фридрихом-Вильгельмом, потом возвращается в С.-Петербург.
Через месяц он уже в финляндском походе и, вернувшись в середине августа, продолжает до конца ноября предпринимать морские поездки. В середине января 1714 Петр на месяц уезжает в Ревель и Ригу; 9 мая он опять отправляется к флоту, одерживает с ним победу при Гангеуде и возвращается в Петербург 9 сентября. В 1715 г. с начала июля до конца августа Петр находится с флотом на Балтийском море. В начале 1716 г. Петр ПОКИДАЕТ РОССИЮ ПОЧТИ НА ДВА ГOДA; 24 января он уезжает в Данциг, на свадьбу племянницы Екатерины Ивановны с герцогом Мекленбургским; оттуда через Штеттин едет в Пирмонт для лечения; в июне отправляется в Росток к галерной эскадре, с которой в июле появляется у Копенгагена; в октябре Петр едет в Мекленбург, оттуда в Гавельсберг для свидания с прусским королем, в ноябре — в Гамбург, в декабре — в Амстердам, в конце марта следующего 1717 г. — во Францию. В июне мы видим его в Спа, на водах, в середине июля — в Амстердаме, в сентябре — в Берлине и Данциге; 10 октября он возвращается в Петербург… 15 декабря он едет в Москву, дожидается там привоза сына Алексея из-за границы и 18 марта 1718 г. выезжает обратно в Петер6ург. 30 июня хоронили в присутствии Петра Алексея Петровича (его якобы сына, казненного по его приказу — Авт.)… В 1724 т. Петр сильно страдал от нездоровья, но оно не заставило его отказаться от привычек кочевой жизни, что и ускорило его кончину (рис. 29, 30 Авт.)) [28], статья «Петр I Алексеевич Великий».
Кстати, интересный вопрос — что делали русские войска в Померании и в Мекленбурге в 1712 году? Ведь войны с Германией тогда не было. Может быть они участвовали в каких-то европейских войнах? Но тогда получается, что русские войска, созданные Петром ценой беспощадного выколачивания денег из всей страны, проливали кровь за интересы каких-то иностранных государств?
Мы видим, что почти все свое время Петр проводит в Западной Европе, преимущественно в Германии. Он то и дело уезжает из своей столицы, путешествует по Европе, лечится там, отдыхает, встречается с европейскими государями. С удивительным пристрастием участвует в европейской, придворной жизни. Читая приведенный список передвижений Петра, трудно отделаться от впечатления, что речь идет не о наследственном русском государе, с детства привыкшим к высокому положению и, кстати — к придворным обычаям СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ СТРАНЫ, — а о человеке сравнительно невысокого происхождения, воспитанном на ЕВРОПЕЙСКИХ ОБРАЗЦАХ ПРИДВОРНОЙ ЖИЗНИ. Понятно, что, дорвавшись до нее, он пытается ухватить как можно больше. Так сказать, «наверстать упущенное».
