Александр Тюрин - Кратко о великом. Царствование Ивана Грозного

Александр Тюрин

Кратко о великом. Царствование Ивана Грозного

Легкое «собирание» новгородских, псковских, верхнеокских, северских, тверских, рязанских земель при великих князьях Иване III и Василии III было следствием того, что русское простонародье принимало правление московских Рюриковичей. Те обеспечивали традиционную общинную жизнь, прекращение господских усобиц и частных войн, ослабление боярского гнета, проводили уменьшение боярского землевладения в пользу черносошного (государственного) крестьянства, усиление обороны от вражеских набегов. Московская централизованная система привлекала низкими налогами и возрождением самоуправления у крестьянских и посадских общин.

Однако, несмотря на переход к более интенсивному паровому способу обработки земли, Московская Русь оставалась бедной страной, опирающейся на рискованное земледелие в зоне холодного климата с коротким сельскохозяйственным периодом, со слабым животноводством (из-за длительного периода содержания скотины под крышей), с замерзающими речными путями, отрезанной от прибыльных морских торговых путей.

Московская Русь была крепко заперта в кругу враждебных соседей (Швеция, Ливония – форпост Германской империи, Польша, Литва, Османская империя, Ногаи, Крымское, Астраханское, Казанское, Сибирское ханства). Многие из этих соседей захватили русские земли, самые плодородные, примыкающие к морям – в период после монгольского нашествия. Польша с Литвой прекрасно знали, чье мясо съели, учитывая, что московские Рюриковичи заявили себя правителями всея Руси, как и их предки: Рюрик, Владимир, Ярослав. Пребывание Московской Руси в этом враждебном круге означало перманентную войну, почти постоянное ведение боевых действий и отражение вражеских набегов на всех рубежах. В эту эпоху на каждый мирный год приходится два военных.

Швеция, Польша, Литва, Ливония, Ногайская Орда, Крымское, Казанское, Астраханское и Сибирское ханства, Османская империя не в силах завоевать и расчленить Русское государство (причём европейских недоброжелателей останавливала не только русская военная сила, но и климат; западная граница Московской Руси совпадает с изотермой января –8°, а дальше на восток всё холоднее). Тем не менее, они осуществляли эффективную блокаду Русского государства, совершая разорительные набеги, нередко предпринимая и скоординированные наступательные действия (как, например, в 1517, 1521, 1534, 1535, 1541, 1552 годах).

Ни север, ни юг, ни запад, ни восток Московской Руси не защищены от вражеских нашествий. У Русского государства фактически нет тыла. Муром, Владимир, Вятка и Ладога точно также находятся под ударом как Рязань, Тула и Смоленск. Плодородные степные почвы отсечены Диким Полем. До 65 тысяч русских ратников уходят каждую весну на охрану оборонительных рубежей, которые проходят в 60-70 верстах от Москвы, по берегу Оки. Набеги крымско-татарских и казанских феодалов, которые случаются и по два раза в год, обходятся стране в десятки тысяч жизней, и русские пленники продаются на рынках крымского и астраханского ханств по бросовым ценам. «Всё было пусто за 15 миль от Москвы», свидетельствует тот же Курбский о довольно рядовом нашествии казанцев в 1545 году. Особенно страдает Русское государство от вражеских набегов в период ослабления государственной власти, усиления боярщины и боярских распрей – особенно между кланами Шуйских и Бельских – в тринадцатилетний период после кончины великого князя Василия III, когда Иван IV был ещё ребенком.

Заметим, что ограбление русской территории являлось, по сути, основной статьей «национального дохода» в Крымском ханстве. В набег уходило практически все мужское население этого государства; лишь меньшая часть войска принимала участие в боях, остальные занимались «сбором урожая» на русских землях, причем основное внимание уделялось похищению детей – этот «живой товар» было удобней всего перевозить в седельных корзинах. В годы, когда набег не удавался, в крымском ханстве обычно случался голод и начинались междоусобицы.

Морские торговые пути, ведущие в Россию, находились под плотным контролем Ганзы, Ливонии и Швеции. Западные соседи не пропускали в Россию многие товары, мастеров и техников (наиболее яркий пример – дело Ганса Шлитте и 123 мастеров от 1548 года), не дозволяли русского мореплавания, попросту убивали русских купцов, рискнувших отправиться за море. Но, в то же время, имели замечательные барыши, монопольно скупая дешевые русские товары. (В эту эпоху в западной Европе как раз происходит скачок цен, связанный с притоком южноамериканского серебра.)

Польские и шведские короли регулярно пишут письма западноевропейским государям, требуя прекратить торговые отношения с Русским государством, лживо выставляя русских «варварами», «схизматиками», «тиранами» и «врагами христианства», но одновременно выдавая истинные причины своей русофобской активности: русские – талантливы, «русские быстро всё усваивают и легко постигают» и, если их не остановить, будут «господствовать на Балтийском море».

Стремление Московской Руси к беспрепятственной торговле по морю с разными странами вызывает у ливонцев, ганзейцев, шведов, поляков настоящие приступы русофобской истерии (хорошо описанной в книге Г. Форстена «Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях», притом что ее автор не замечен в симпатиях к Московской Руси.)

С 1550-х гг. начинается изменение климата, известное как «малый ледниковый период». На русской территории, где и без того рискованное сельское хозяйство с коротким вегетационным периодом, резко увеличивается количество погодных «сбоев», таких как летние заморозки, засухи и т.д. У окольцованной страны отсутствуют какие-либо возможности для эксплуатации внешних ресурсов – а это именно то, чем занимались западные колониально-торговые державы, начавшие быстрое накопление капиталов за чужой счет: прямого грабежа и неэквивалентной торговли в заморских землях.

Устойчивость для Руси означала, в первую очередь создание всеобщих условий для безопасной жизни и ведения хозяйства. Земли и доходы должны были перераспределяться от привилегированных вотчинников (феодалов-микрогосударей, имеющих собственных бояр и дворян, высасывающих земельную ренту и дезорганизующих государственное управление) в пользу государевых служилых людей, несущих военную и пограничную службу. Русскому купечеству нужна беспрепятственная торговля, русскому крестьянству нужно расширение пашни и крепкая оборона от грабительских набегов, предпринимаемых враждебными государствами.

Молодой царь Иван Васильевич проводит рациональные внутренние реформы, в том числе, в области местного (земского) самоуправления и всесословного представительства (Земские соборы). На место самоуправства бояр и наместников, усилившегося в смутные годы после смерти (возможно, отравления) Василия III, приходило хорошо организованное самоуправление крестьянских и посадских общин, их широкое участие в охране порядка и судопроизводстве – и это на основе закона, Судебника 1550 года. Царский Судебник ограждал общины, крестьянские и посадские, от своеволия бояр-наместников и их слуг, определял широкое участие выборных земских властей в суде. Не один крестьянин не мог быть взят под стражу наместником без согласия местной крестьянской общины. Община обязана была контролировать ведение судебных дел в отношении своих членов. «И все судные дела у наместников и тиунов писать выборному земскому дьяку, а дворскому и старосте и целовальникам к тем судным делам прикладывать руки».

Русский крестьянин согласно царскому закону – свободный человек. И это резко отличает его от крестьянства Польши, Литвы, Ливонии, Венгрии, Чехии, Дании, германских земель к востоку от Эльбы, находящегося в тяжелой крепостной личной зависимости от господина; и скажем, польский шляхтич имеет право убить своего крестьянина «как собаку» (слово «крестьянин» и в современном польском языке – chlop, холоп, раб).

Иван IV собирал представителей «земли» на парламенты Земских Соборов, включая представителей крестьянства, по наказам которых и составлялись уставные царские грамоты, вводящие самоуправление в той или иной волости. Уже на первом Земском соборе царь Иван известил собравшихся, что бояре более не являются держателями земли русской. Тем дано было начало реформе земского (местного) управления. Вместе с отменой кормлений (при которых боярин-наместник не только управлял, но и кормился от той или иной территории) уставные грамоты предоставляли городу или сельской волости право управляться своими собственными выборными властями, прямо сообщаться с центральной властью. «И будет посадские люди и волостные крестьяне похотят выборных своих судей переменити, и посадским людям и волостным крестьянам всем выбирати лучших людей, кому их судити и управа меж ими чинити».