Джонатан Блоч - Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года
Победа англичан на полуострове Малакка расценивалась как престижная. Появился «британский вариант» теории борьбы с повстанческим движением, в основу которого был положен ряд простых принципов: во-первых, необходима лояльная и компетентная гражданская служба; во-вторых, простые и [55] скоординированные организационные меры для осуществления быстрых и решительных действий; и наконец, как подчеркнул Темплер, эффективный и надежный разведывательный аппарат. Ряд дополнительных факторов хотя и является важным, но считается характерным лишь для Малайи. Стремясь еще раз использовать свою теорию, британские эксперты, во главе которых стоял Роберт Томпсон {6}, позднее отправились в Южный Вьетнам в составе британской советнической миссии. Хотя предложения англичан и имели определенный вес, но они были приняты лишь частично, что, по их мнению, способствовало окончательному поражению американцев во Вьетнаме.
Африка создавала для Великобритании более сложные проблемы. Для англичан это не было прямой «борьбой с коммунизмом», и они не могли представить эту проблему именно в таком свете. Годы колониального правления породили движение за национальное освобождение, которому колониальные власти не могли найти противодействия. Американцы не были заинтересованы в сохранении колониальной системы, и англичанам рано или поздно предстояло предоставить колониям независимость. Стратегия Великобритании состояла в том, чтобы передать власть в руки местных правителей, имеющих сильную политическую базу, с симпатией относящихся к Западу, а также к проживающим в колониях англичанам, «не зараженных воинственным национализмом или коммунизмом». Правительство Великобритании надеялось убедить новых правителей в странах, получивших независимость, оставить в административном аппарате чиновников колониальной службы из числа англичан. Для всей Африки число таких лиц составило бы около 20 тысяч человек, которые были бы заранее проверены английской контрразведкой МИ-5. Ожидалось, что назначение специально подобранных африканцев на руководящие посты в британских компаниях, действовавших на континенте, и контроль со стороны англичан над экономической помощью будут содействовать тому, что развитие африканской промышленности пойдет по нужному руслу. В то же время будет создаваться впечатление, что правительства африканских стран самостоятельно создают свою индустрию. Колониальные службы безопасности и разведки создали ряд организаций для наблюдения за так называемым переходным периодом. [56]
В основе колониальной философии лежало мнение о том, что предоставление образования африканцам создаст больше проблем, чем разрешит их, так как африканцы считались низшей расой. Тем не менее британские власти приняли решение учредить ряд университетов и колледжей, преподавательские кадры для которых тщательно отбирались. В них африканцам должны были прививать административные и управленческие навыки и убедить в необходимости сотрудничества с белыми колонистами. Таким образом, попытки англичан создать в Африке руководящие кадры, не зараженные идеями национального освобождения, были желанием повернуть историю вспять.
В центральной и восточной частях континента проживало большое число белых колонистов, которые придерживались твердой линии в деле защиты своего привилегированного положения. Это создавало серьезную проблему для британского правительства, которое в основном симпатизировало белым поселенцам и не хотело ущемлять их интересов. Не последнюю роль в этом играло общественное мнение в самой Англии. Пример такой дилеммы можно найти в мемуарах Гарольда Макмиллана, где он приводит мнение одного из губернаторов колоний, фамилия которого не называется, о том, что, хотя его африканские министры не будут готовы к управлению страной еще примерно дюжину лет, отказ в предоставлении колониям независимости вызовет необходимость подавлять политические беспорядки и сажать местных лидеров за решетку. При таких обстоятельствах нельзя осуществлять «подготовку» национальных кадров и вкладывать инвестиции для обеспечения экономической стабильности.
Полицейские силы большинства колоний были созданы по образцу королевской полиции Северной Ирландии в виде полувоенных формирований, обученных владению огнестрельным оружием и способных осуществлять военные операции. Получение от отделов специальных расследований упредительной информации о возможных волнениях, а также точных сведений об их организаторах позволяло сравнительно небольшим полицейским подразделениям контролировать местные конфликты. Отделы специальных расследований брали под наружное наблюдение любое лицо, которое нарушало или могло нарушить статус-кво. В число объектов наблюдения попадали и религиозные деятели, хотя в послевоенные годы основное внимание уделялось возникающим в колониях партиям и профсоюзам. Одетые в гражданское платье офицеры отделов специальных расследований вели записи на собраниях, обращая особое внимание на агитацию к совершению «незаконных актов». Для тех, кто переступал установленные границы, в распоряжении властей находился целый ряд законов, которые обеспечивали подходящие предлоги для [57] ареста. Политическая деятельность и работа по «обеспечению безопасности» в колониях были настолько тесно увязаны между собой, что, когда губернатор по рекомендации отдела специальных расследований запрещал одну местную политическую группировку, он нередко активно поддерживал другую. Однако операции по «обеспечению безопасности» выходили за указанные выше рамки. Так, бывший офицер отдела специальных расследований из Ньясаленда рассказал, что в сферу их наблюдения входила также и церковь. «Религия в странах Центральной Африки являлась альтернативой политике. Местным лидерам она позволяла реализовать некоторые честолюбивые устремления. В Малави мы держали под наблюдением различные религиозные секты с момента их возникновения и не упускали из виду иностранные организации, особенно американские, которые были готовы оказать поддержку оппозиционным сектам. Главная церковь Малави — миссионерская шотландская церковь заняла независимую позицию и поэтому считалась «прогрессивной». Мы осуществляли за ней тщательное наблюдение. Под контролем церкви находился ведущий университет страны. Церковь также вела работу во многих племенах и поэтому была хорошим источником получения необходимой информации».
Церковь, особенно в Ньясаленде, активно участвовала в национальной борьбе. Многие бывшие воспитанники миссионерских школ оказались во главе национального движения, и если бы церковь лишила их своей поддержки, она вызвала бы недовольство со стороны своих бывших воспитанников. Но многие церковные служители искренне верили в возможность получения независимости сверху и нередко выступали в качестве сдерживающей силы. Тем не менее, их симпатии, как бы умеренно они ни выражались, не снискали им любви со стороны отделов специальных расследований. Так, бывший сотрудник колониальной гражданской службы Чарльз Джеффрис указывает: «Задача осуществления мероприятий против подрывной деятельности затруднялась тем, что недоброжелатели нередко втемную использовали лояльных людей как своих агентов». Те и другие находились под наблюдением, и на их жалобы давался стандартный ответ: «Если вы не нарушаете закон, вам нечего бояться».
Велось активное наблюдение и за профсоюзами. Порожденный «холодной войной» раскол международного профсоюзного движения тоже вызвал значительные проблемы: разделение произошло между проамерикански настроенной Международной конфедерацией свободных профсоюзов (МКСП) и Всемирной федерацией профсоюзов (ВФП). Обе эти организации субсидировали поездки за границу африканских профсоюзных активистов. Отделы специальных расследований следили за тем, чтобы эти субсидии по возможности [58] не были связаны с тем, что нежелательно для колониальных властей. «Было также необходимо установить, какую профсоюзную политику будут вести МКСП и ВФП», — писала газета «Монд».
Нередко оказываемое американцами через МКСП влияние вызывало раздражение у администрации колоний, как и действия ВФП. Соревнуясь с ВФП в плане завоевания симпатий африканцев, МКСП зачастую приходилось поддерживать местные организации, выступавшие за достижение национальной независимости. Это заставляло отделы специальных расследований с подозрением относиться к визитам в Африку их представителей, брать их под активное наблюдение.
Количество объектов, представлявших интерес, было довольно большим, и поэтому некоторая работа выполнчпась вне отделов специальных расследований. Все местные органы колониальной администрации составляли политические разведывательные доклады. От офицеров полиции также требовались доклады для отделов специальных расследований. В Танганьике {7} разнообразие представленных докладов было настолько велико, что штаб-квартира полиции разослала секретный циркуляр, в котором давались инструкции о том, как лучше готовить сообщения. В циркуляре содержались такие «полезные советы», как, например: «Если агент передал вам совершенно секретный документ и не проявляет беспокойства о том, держите вы его у себя полчаса или несколько дней, вполне вероятно, что документ фальшивый и составлен самим агентом. Наоборот, если агент проявляет беспокойство по поводу сохранности документа и требует вернуть его с минимальной задержкой, по всей вероятности, документ подлинный».
