Эдвард Радзинский - Железная Маска и граф Сен-Жермен

Месье Антуан усмехнулся.

— На сегодня довольно, — сказал он. — Закан­чивая, мы простимся с Сен-Жерменом. Последний его визит к графине д'Адемар состоялся 12 мая 1821 года. Через 35 лет после официальной смерти графа ушла от нас и графиня, с ней случился .удар, отнялась речь. В этот самый момент слуга и внес букет. На роскошном букете красных роз была над­пись на черной траурной ленте: «Графине д'Адемар от графа Сен-Жермена. Удачного вам путешествия домой».

Графиня д'Адемар «отправилась домой» в тот же вечер. Она умерла удачно, во сне.

До самого конца XVIII века имя графа перио­дически встречается среди участников крупных масонских конгрессов. Его имя можно увидеть в списке присутствовавших в Париже на Великом конгрессе 1785 года. Он числится среди членов Ложи Общественного Согласия святого Иоанна Экосского с 1775 по 1789 годы. Уже в XIX веке граф руководит канониками Святого Гроба Гос­подня и благодетельными Рыцарями Святого Града... Очень интересна запись некоего Франца Гюснера. Он будто бы встретил графа... в 1843 году!

И тот будто бы ему сказал: «Мне еще придется по­быть здесь какое-то время... Но в самом конце ва­шего века я вернусь в Гималаи. Я должен отдохнуть там от человеческих мерзостей и крови. Но по­явлюсь здесь у вас через 88 лет». И действительно, осталось описание заседания Ложи Великого Вос­тока в 1899 году. Заседание проходило в полночь в подвале лютеранской церкви. Стены были заве­шены красными и белыми холстами с традицион­ными масонскими знаками — циркуль, угольник и молоток. На возвышении стоял стол, за которым сидел председатель. Зал был полон, когда по­явился... граф Сен-Жермен! Все взгляды устреми­лись на графа. На его груди был знак Ложи Вели­кого Востока. Граф молча простоял у стены все заседание. Он покинул подвал только по оконча­нии, на рассвете, обняв на прощанье каждого из присутствовавших членов ордена. Более графа ни­кто никогда не видел. Ваша знаменитая Блаватская, как и мадам Елена Рерих, весьма почитала графа. Блаватская написала: «Как обошлись запад­ные писатели с этим великим человеком, этим уче­ником индийских и египетских иерофантов и зна­током тайной мудрости Востока — позор для всего человечества!»

— А что думаете вы сами, месье Антуан? — спро­сил я. Надо было видеть его насмешливую улыбку.

— Я думаю, что граф Сен-Жермен имел отноше­ние к некоему секретному братству. В учение этого братства входят такие заманчивые понятия, как эволюция духовной природы человека, реинкарнация и Божественная Вездесущая Сила... Не все термины, которые я употребил, для вас понятны, но вы го­товы им поверить. Точнее, жаждете поверить. — Он замолчал, посмотрел на меня и вдруг расхохо­тался: — Люди не могут без сверхъестественного... Господь определил нам краткий век, и люди всё ищут любую тропку в бессмертие. Не понимая, ка­кая это была бы мучительная тоска. Наблюдать одну и ту же пьесу, которую из века в век разыгры­вает человечество, и не иметь возможности пере­стать в ней играть... Вы вправду поверили, что пу­тешествовали в прошлое? — Он хохотнул. — Разочарую вас... Это всего лишь самый обычный гипноз.

Думаю, я посмотрел на него изумленно. А он, продолжая насмешливо улыбаться, говорил:

— Запомните, реальный мир куда фантастич­нее любых человеческих выдумок. Но он очень опасен. К примеру, вы ежедневно рискуете подчи­ниться приказам другого, даже не сознавая этого. И многие подчиняются, даже не ведая об этом. Причем этот другой может быть куда менее силь­ный духом, но зато... Зато овладевший гипнозом. Я говорю не об обычном гипнотизере, который по вашей просьбе погрузит вас в сон, и пообещает во сне победить ваши фобии и болезни. Куда страш­нее встретиться с человеком, который сумеет гипнотизировать наяву, то есть передавать приказы из мозга в мозг. Те, о которых вы ничего не знаете. Для этого ему достаточно суметь проникнуть в наше подсознание. Вход в подсознание человека бдительно охраняется сознанием. Сознание я срав­нил бы с заботливой матерью, которая охраняет подсознание. Подсознание — это ребенок, довер­чиво верящий всему, что ему внушают. Цель гип­нотизера и состоит в том, чтобы отключить ваше сознание и вступить в контакт с подсознанием — с этим доверчивым дитятей. Самый легкий путь от­ключения сознания, которым владеют обычные гипнотизеры, — это погрузить вас в сон. Куда труд­нее то, чем в совершенстве владел граф Сен-Жер­мен и владеет ваш покорный слуга, — внушение наяву. Для этого разработан целый ряд техник. К примеру, надо сначала заставить вас расслабиться, затем при помощи многих физических действий, подстроившись к вашей позе, к вашему дыханию начать снимать с вас защитный панцирь, то есть постепенно отключать сознание... Граф Сен-Жер­мен смеялся над всеми этими предварительными «штучками», как он их называл. Он умел отключать сознание мгновенно при помощи одного взгляда — глаза в глаза... И этим же владеет ваш покорный слуга. И, глядя в ваши глаза, я заставлял ваше подсознание конструировать путешествие в прошлое. Вы сами создавали его из того, о чем вы когда-то читали, видели на картинах, о чем думали. Вы отправлялись в прошлое, созданное вашим же подсознанием. Вы всего лишь видели нами же созданную картинку.

— Но я чувствовал запахи... ужасный запах пота от платьев королевской семьи, когда они проди­рались сквозь толпу...

— И об этом вы тоже, видимо, когда-то где-то читали... — Он засмеялся и позвонил в колоколь­чик. Вошел все тот же молодой слуга. — Уберите все это, — он показал на шкатулку. — Здесь тесно от людей, о которых мы говорили и которые до сих пор толпятся в этой комнате.

Молодой человек молча собрал разбросанные вещи и удалился.

— И он был здесь тоже? — спросил я.

— Нет, графа Сен-Жермена среди них не было. Возможно, потому, что он не имеет отношения к навсегда ушедшим.

Именно в этот момент я почему-то вспомнил фразу: «И вновь появлюсь здесь через 88 лет». Я похолодел — на календаре был май 1988 года! Он, как всегда, прочел мои мысли и засмеялся:

— Это жалкое совпадение, не более. А то, что я читаю ваши мысли... Уменье читать чужие мысли — вещь нередкая. Этим заурядным даром обладали многие. В том числе ваш Сталин, Напо­леон... и, конечно, граф Сен-Жермен. И для моей профессии дар этот весьма желателен. Боже мой, я забыл представиться. Я в некотором роде следо­ватель... но по очень особым делам. — И он гаерски поклонился.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА: РАССЛЕДОВАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ

Он продолжал:

— Я расследую убийства, похищения и прочие загадки. Мне безразлично, когда произошло пре­ступление — вчера или тысячу лет назад. Главное, чтобы оно случилось в прошлом и осталось за­гадкой. Я обожаю ИГРЫ РАЗУМА. К примеру, рас­капывая Вавилон, я постарался разрешить зага­дочную гибель царя Валтасара. Перед нашей нынешней встречей, перед тем как отправиться в Париж заниматься историей Железной Маски, я был позван в Лондон, где провел изыскания по по­воду самого знаменитого из серийных убийц, Джека Потрошителя. Он убивал, как вы знаете, проституток. Но Джек Потрошитель не просто убивал несчастных жриц любви. Он аккуратно рас­членял их мертвые тела, демонстрируя навыки опытнейшего хирурга. Он был дерзок и нагл. Од­нажды он послал в полицию почку несчастной жертвы с письмом, издевавшимся над беспомощностью полиции. Он так и умер непойманным... И жертвы тщетно взывали о возмездии. Нынче есть десятки версий — кто же он. Недавно англий­ское общество было взволновано сенсационным исследованием некой богатой дамы. Она сделала открытие, будто таинственным убийцей был зна­менитый английский художник XIX века Уильям Сиккерт. Он любил рисовать трупы. Дама была очень богата и в поисках ДНК Сиккерта начала скупать и бессовестно потрошить его замечатель­ные полотна. Это заставило другого очень бога­того джентльмена, почитателя художника, пред­ложить мне немедленно проверить версию дамы. И коли она ошибается, узнать самому: кто скры­вался под этим колоритным псевдонимом Джек Потрошитель. Сейчас мои поиски закончены, и вскоре будет объявлено во всеуслышание: «Худож­ник Сиккерт невиновен». Впрочем, мне это было совершенно ясно и до расследования. Тому, кто рисовал подобные картины, незачем убивать... Ри­суя мертвецов, он уже убивал, то есть освобож­дался от наваждения, от демона тайной жажды убийства, которое таится во всех нас, смертных.

— И вы нашли виновника?

— Мои Игры Разума обычно заканчиваются счастливым финалом.

— И кто же он?

— Разгадка всегда принадлежит заказчику. Но уверен, сей джентльмен захочет ее опубликовать, и вы о ней прочтете в самом скором времени. Ко­нечно, без моего имени, таково мое постоянное условие... Сначала я выяснил обстоятельства фантастической неуязвимости преступника. Я понял, что неуязвимость убийцы была не столько резуль­татом его ловкости, сколько следствием несогла­сованности действий полиции. Как вы знаете, Лон­дон разделен на лондонское Сити — этот город в городе, банковский центр империи, у которого своя полиция. И остальной Лондон, также со своей полицией, где и находился зловонный Ист-Энд — царство нищеты и грязных, грошовых проститу­ток. Здесь маньяк совершал свои преступления: в этой страшной клоаке, позоре империи. Распра­вившись с жертвой, он мог тотчас улизнуть в со­седнее Сити, будто в другой мир, в другой город. Как только паника спадала, он мог вернуться в Ист-Энд и продолжать убивать несчастных. Это и поз­волило ему однажды зарезать в один день двух про­ституток. Причем все его жертвы были сначала удушены, потом разрезаны. Он разрезал им горло от уха до уха. После чего заботливо вскрывал жи­вот и оставлял внутренности рядом с трупом — ко­роче, блестяще умел обращаться с хирургическим инструментом и человеческим телом. Все прости­тутки были убиты на улице, кроме последней. Она относилась к обеспеченным жрицам любви — у нее была своя комната. И произошло невероятное: тотчас после гибели этой пятой проститутки поли­ция... закрыла дело (!!), не давая при этом никаких объяснений. Лишь через некоторое время в част­ном разговоре газетчикам сообщили, что убийца обнаружен, но он утопился в Темзе. Именно в это время утопился в Темзе член известной аристо­кратической семьи — Монтегю. Его мать сошла с ума, и бедняга страшился, что с ним случится то же. Ее безумие было семейным недугом, результа­том наследственного сифилиса, полученного де­дом от проститутки. За что ее сын будто бы мстил жрицам любви.