Константин Битюков - Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг.
В исторической литературе высказывались различные мнения относительно причин, побудивших императора пойти на смещение Верховного главнокомандующего[193]. На принятие царем решения об отставке великого князя Николая Николаевича и возложения на себя его должностных обязанностей оказал влияние комплекс факторов: отступление русской армии, усиленное вмешательство самого великого князя во внутренние дела, тяготение к нему либеральной оппозиции, жалобы министров на вредные последствия несогласованности в действиях военных и гражданских властей, негативное отношение к великому князю императрицы Александры Федоровны, находившейся под влиянием Г.Е. Распутина. Но, возможно, и сам великий князь Николай Николаевич подтолкнул Николая II к принятию этого решения. 1 августа 1915 г. в письме к статс-секретарю А.В. Кривошеину, которое он «дословно» просил передать императору, великий князь выражал беспокойство, что правительство и Государственная дума просят его «заменить генерала Н.Н. Янушкевича и генерал-квартирмейстера Ю.Н. Данилова другими лицами». Великий князь Николай Николаевич дорожил этими людьми, поэтому настаивал на том, что «этот вопрос мог быть приведен в исполнение только в одной форме. Воля Государя Императора, мне выраженная». И далее он продолжал: «…обстоятельства могли сложиться иначе, а именно – залог успеха считали бы в удалении меня. В таком случае – я восторженно уступил бы свое место. Если бы было сочтено, что на меня следует надеть кандалы, – сам бы помогал их на себя накладывать»[194]. Что побудило великого князя написать последние строки? Возможно, он осознал, что чрезмерные контакты с правительством и Государственной думой, привели к тому, что они стали давать рекомендации заменять близких ему лиц другими людьми. Примечательно, что в этом случае он ищет защиты у императора. Возможно, до него дошли слухи, что Александра Федоровна подозревает его чуть ли не в заговоре. В настоящий момент это выяснить трудно. Ясно одно: данное письмо если и не подтолкнуло императора к принятию решения о Верховном главнокомандовании, то укрепило Николая II во мнении о правильности своих действий.
Николай II принял решение о возложении на себя должности Верховного главнокомандующего в начале августа и сообщил о нем Совету министров 6 августа 1915 г.
Отрицательная позиция министров по данному вопросу была ясна еще в начале войны, когда они высказались против принятия Верховного главнокомандования государем. «Большинство министров считали государя по его личным качествам неподходящим для роли активного вождя действующих войск, само же решение – отбыть на постоянное пребывание к армии – не соответствующим условиям времени», – вспоминал генерал Ю.Н. Данилов[195]. 21 августа 1915 г. по настоянию большинства министров император Николай II собрал у себя в Царском Селе Совет министров.
Во время заседания министры указывали ему на то обстоятельство, что Россия не приписывает постигшие неудачи вине великого князя, и отметили те опасности, которые сопряжены с тем, что император оставит столицу. Государь с усталым и неопределенным видом выслушал речи и в заключение кратко произнес: «Я остаюсь при своем решении…». «В подавленном настроении разъезжались участники этого исторического заседания. Но на другой день большинство их собралось вновь у министра иностранных дел С.Д. Сазонова»[196]. На этом секретном совещании было составлено письмо царю, в котором говорилось, что принятие главнокомандования императором грозит тяжелыми последствиями государю, династии, России. Письмо подписали государственный контролер П.А. Харитонов, министр земледелия А.В. Кривошеин, внутренних дел князь А.П. Щербатов, иностранных дел С.Д. Сазонов, финансов П.Л. Барк, просвещения граф П.Н. Игнатьев, торговли В.Н. Шаховской и обер-прокурор Синода А.Д. Самарин. Военный и морской министры письма не подписали, но обещали доложить государю об их солидарности с подписавшими.
15 сентября министры были вызваны в Ставку по поводу письма, где государь с выражением неудовольствия высказался о том, что его воля о принятии Верховного командования совершенно непреклонна и тем не менее, он был чрезвычайно удивлен, получив письмо за подписью министров, что он совершенно не понимает, как они себе позволили это сделать[197].
«Министерская забастовка» не дала результатов, и мнение министров не было принято во внимание. Характерно, что они возражали не столько против снятия с поста главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, сколько против вступления в эту должность Николая II.
Решение императора встать во главе действующих войск было встречено общественностью по-разному. На чрезвычайном собрании Московской городской думы раздавались громкие протесты против этого решения. «Об этом отношении государь был осведомлен особым письмом председателя Государственной думы М.В. Родзянко, который “умолял” царя не возлагать на себя Верховное командование и не рисковать своим положением»[198]. Такое отношение Думы к поступку государя было вполне обоснованным, учитывая то, что Ставка во главе с Николаем Николаевичем была средоточием надежд думских лидеров.
Теми же мыслями проникнуто письмо командующего Северо-Западным фронтом генерал-адъютанта М.В. Алексеева великому князю Николаю Николаевичу 11 августа 1915 г. с просьбой передать обстоятельства, изложенные в письме Николаю II: «Та обстановка, в которой находятся в данное время почти все армии Северо-Западного фронта, крайне сложна, тяжела и ответственна… Высшие интересы требуют, чтобы Его Императорское Величество соизволили вступить в верховное начальствование войсками только тогда, когда будет пережит настоящий кризис, когда армии, хотя и ослабленные, будут поставлены в более благоприятное положение»[199]. Ответом на это послание была телеграмма великого князя от 14 августа 1915 г.: «Письмо Ваше получил. То, что вы желаете – передам. Ваши соображения имеют за собою большие основания, но для решения вопроса надо взвесить всю совокупность (sic!) – и тогда. По моему мнению, медлить тоже не следует, это вызовет еще худшие последствия. Генерал-адъютант Николай»[200]. Примечательно, что все уговоры сводились к представлению опасности для личного престижа царя при возможных неудачах во время его командования войсками. Подобные доводы меньше всего могли повлиять на императора, настроенного всегда, а в то время особенно, чрезвычайно жертвенно.
После своей отставки Николай Николаевич был назначен командующим Кавказским фронтом. Однако даже удаление на Кавказ, подальше от Петрограда, не успокоило Александру Федоровну. По дороге на Кавказ великий князь задержался в своем имении Першино. 11 сентября 1915 г. Александра Федоровна писала мужу: «Милый мой, прикажи ему скорее ехать на юг. Всякого рода дурные элементы собираются вокруг него и хотят использовать его как знамя»[201]. Одиозная фигура великого князя продолжала раздражать императрицу.
Сам великий князь Николай Николаевич принял известие об отставке спокойно, по крайней мере внешне. Как писал Николай II жене: «Великий князь был в хорошем расположении духа, в каком мы его редко видели в течение многих месяцев»[202]. Однако, по свидетельству адъютанта другого великого князя Михаила Александровича Н.А. Врангеля, этому спокойному поведению предшествовала довольно решительная реакция великого князя накануне увольнения. Н.А. Врангель сделал на этот счет в своем дневнике следующую запись: «Государь написал великому князю письмо, в котором весьма умело и деликатно сказал, что в столь тяжелое время для России он считает своим долгом перед лицом родины взять всецело на себя ответственность, возложенную на него Богом, – и принять на себя верховное командование. Государь выразил надежду, что чины штаба великого князя, ввиду крайнего недостатка в офицерах, станут в строй. Это письмо вызвало ярость великого князя. Главнокомандующий, который прочел его при штабе, прибавил: “Меня выгоняют, а из вас хотят сделать пушечное мясо”. После этого великий князь хотел приехать в Петроград. Но на его просьбу государь ответил письмом, опять очень умным: что, во-первых, присутствие его на Кавказе, где войска его ждут, необходимо и что приезд его в столицу может вызвать нежелательные манифестации»[203].
Неоднозначную оценку это смещение вызвало в великокняжеской среде.
Наиболее активные действия были предприняты великим князем Дмитрием Павловичем. Узнав о намерении Николая II принять на себя Верховное командование русской армией, он, заказав экстренный поезд, отправился из Ставки в Петроград с целью попытаться изменить решение императора. Дмитрий Павлович взял на себя смелость объяснить Николаю II, что не только он, но и практически вся армия умоляла императора не брать на себя командование. Николай II был тронут и, казалось, готов изменить свое решение. Дмитрий Павлович был уверен, что добился успеха. Однако спустя два дня он узнал из газет, что Николай II принял на себя Верховное главнокомандование из рук великого князя Николая Николаевича. Несмотря на свой поступок, великий князь Дмитрий Павлович получил впоследствии должность адъютанта при Верховном главнокомандующем[204].
