Тайна сибирских орденов - Александр Антонович Петрушин
Министр внутренних дел Союза ССР Генерал-полковник С. Круглов[128]
Фрагмент незавершенной повести Федора Абрамова (использованы текст и комментарии Л. Крутиковой-Абрамовой)
В основе этого произведения «Кто он?» или, как иногда называл его писатель, «Повесть о следователе» — автобиографический материал, связанный со службой Абрамова в отделе контрразведки «Смерш» Архангельского военного округа в 1943—1945 годы. Первые наброски сделаны в 1958 году, последняя запись в 1980-м.
Более семисот рукописных страниц позволяют понять, как и когда молодой Абрамов попал на службу в Смерш. Было ему в ту пору 23 года. После тяжелого ранения, блокадного госпиталя и переправы по Дороге жизни весной 1942 года он провел четыре месяца в родном Пинежье. А затем снова вернулся в армию. Сперва служил в запасном стрелковом полку, а с февраля по апрель 1943 года был курсантом военно-пулеметного училища в Цигломени под Архангельском. А оттуда — не по своей воле — был внезапно, ночью приведен в отдел контрразведки. Этот эпизод писатель намеревался использовать в повести.
«Ночью трех курсантов военного училища неожиданно подняли и под конвоем повели в весеннюю распутицу по ночному Архангельску. На вопрос, куда ведут, — окрик: “Не разговаривать”, а затем короткое: “Увидите. В контрразведку”. “Зачем в контрразведку?” И сразу — страх. Жгучий страх. Спрашивал себя: в чем провинился? Стал перебирать в памяти юность, фронт, разговоры в училище. Что, где сказал... Столовую ругал — плохо кормят. В ночи какие страхи не приходят. И уже считал себя виноватым.
А когда вошли в здание контрразведки, то случилось вовсе неожиданное, тоже запомнившееся на всю жизнь. В вестибюле увидел красивую девушку в телогрейке (как оказалось, местная сотрудница). Она улыбнулась, поздоровалась с пришедшими словами: “Это, наверно, новенькие, да?”» Эта молодая женщина — Фаина Раус — сразу покорила будущего следователя. Их знакомство, споры, увлечения, взаимоотношения деловые и личные должны были занять немалое место в повести.
В отличие от двух курсантов-сверстников, приведенных вместе с ним, Абрамов не понравился начальству. Его отправили в отдел «на ловлю дезертиров». Он «ходил по дворам, по помойкам», а кроме того, работал «с картотекой», оформлял чужие протоколы, зачастую правил их, так как они были написаны неграмотно. Поэтому его перевели в следственное отделение...
Повесть «Кто он?» задумывалась как откровенно исповедальная. На своем примере Абрамов хотел поведать о трагедии военного поколения, которое верило в догмы социализма и даже правильность судов и следствий.
Наряду с центральной фигурой молодого следователя в повести значительное место отводилось другим сотрудникам контрразведки, поведение и судьбы которых тоже пытался разгадать писатель.
В одной из заметок (31 декабря 1967 года) Абрамов не без полемического задора писал: «Чекисты, люди контрразведки. Кто они? Злодеи, как изображает их Солженицын? Были и злодеи. А в массе своей — обыкновенные люди... Нет, это были не злодеи. Злодеи бы — проще».
Основные портреты сослуживцев Абрамов набросал еще в 1958 году и тогда же, споря с возможными оппонентами, заключал: «...представляю, какой поднимется вой. Поклеп, клевета. А где же положительные? Нет, это не выдумка. Эти люди работали и делали большое дело — всяко, конечно, бывало, немало и дров ломали, но делали...»
Свидетельствуя о неприглядном облике многих сотрудников, писатель отмечал и то подлинно высокое, неподкупное, что всех объединяло. «Вот что самое главное. Все... и Рюмин и другие главные свои силы и помыслы направляли на разгром врага. И как бы ни существенна была разница в их положении и прочем, они действительно составляли один лагерь. Разница лишь в том, что одни были лишены всего, другие жили такой жизнью, при которой можно удовлетворять свои личные потребности».
С годами писатель более сурово оценивал контрразведчиков, вносил коррективы в их портреты, пытался осмыслить их вольную или невольную вину, их трагедию. Он намеревался в финале повести рассказать о судьбах сослуживцев через тридцать лет. Все оказались изломанными. Одни спились, других расстреляли, третьи живут неприкаянными, неустроенными. «Не удалась жизнь».
Обучая молодого следователя чекистскому ремеслу, Рюмин в качестве образца ссылается на дело группы Николаева. «Если бы это было до группы Николаева, то твоего подследственного просто бы шлепнули. Военнопленные с повинной приходили в сельсовет. А их хлопали, и ничего. Стали допрашивать дальше. Парень говорит, слышал про золото, но где оно спрятано, не знает. Потом вдруг признание. Был в плену. Завербован немцами. Заброшен для выхода за Урал. Как быть с золотом? Москва взяла дела на учет».
Очень много новых заметок и набросков к повести было сделано в 1976 году. Именно тогда автор окончательно решил отказаться от «всякой беллетризации», писать «просто записки». Тогда же он находит новое начало, решает ввести «вступление» — рассказ о встрече ветеранов контрразведки в день 30-летия Победы.
О том — запись в дневнике 26 апреля 1975 года: «Отправился на вечер встречи ветеранов контрразведки в Доме офицеров. Славословили, возносили друг друга, пионеры приветствовали... Герои незримого фронта, самые бесстрашные воины... Верно, кое-кто из контрразведчиков ковал победу, обезвреживал врага... Но сколько среди них костоломов, тюремщиков, палачей своего брата... Я не мог смотреть на этих старых мерзавцев, обвешанных орденами и медалями, истекающих сентиментальной слезой... Ушел».
Найденное вступление и форма исповеди-воспоминания должны были придать повести большую глубину и масштабность. Поведение и сознание молодого следователя ГУКР «Смерш», осмысляемые через много лет, приобретали новые детали и социально-нравственные мотивы.
В том же 1976 году на писательском съезде Абрамов говорил: «Нельзя заново возделать русское поле, не возделывая души человеческие». Именно тогда, много думая о сюжете повести «Кто он?», Федор Александрович назвал ее лучшей своей вещью.
«Экономическое благосостояние — был убежден писатель — невозможно без духовного оздоровления общества. Одними социальными средствами невозможно обновить жизнь... Нужен одновременно второй способ. Это самовоспитание, строительство своей
