Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934
Параллельно была развернута организационно-правовая проработка действий государственного аппарата на случай войны. 25 марта, вслед за союзным Совнаркомом и по его представлению, Президиум ЦИК СССР утвердил порядок установления территории театра военных действий. Наиболее вероятными считались сценарии нападения на Советский Союз с участием Польши и Румынии, при котором в театр военных действий включалась вся территория УССР и БССР, Ленинградская и Западная области РСФСР (а при участии в войне Финляндии, Эстонии и Латвии также Карелия и два округа Северного края)[1808].
В области дипломатии во второй декаде марта наметилось возвращение к поискам разрядки напряженности в отношениях с Польшей. Наряду с уступками Варшаве в области транзита, в НКИД и руководящих инстанциях подготавливались предложения о возобновлении переговоров о пакте ненападения между СССР и Польшей. Стабилизация положения в западных пограничных округах и сдержанная реакция польского правительства на зондажные выступления советской прессы привели к сохранению неопределенного положения в межгосударственных отношениях между Москвой и Варшавой на протяжении последующих полутора лет[1809].
5 апреля 1930 г.
10. – О процессе СВУ (тт. Любченко, Косиор).
а) Одобрить в основном предложение ЦК КП(б)У о приговоре по делу СВУ. Отклонить предложение о снижении приговора главным виновникам предложив приговор не снижать.
б) Поручить т. Любченко написать на основе имеющихся материалов и документов, используя показания самих подсудимых, выдержки из речей и пр.[,] несколько фельетонов (2–3) в которых осветить вопрос о «независимости Украины», о том, как ее продавали националисты Украины полякам и пр., с переводом этих фельетонов на иностранные языки.
Выписки посланы: т.т. Косиору Ст., Любченко.
Протокол № 122 (особый № 120) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.4.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 8. Л. 129.
П.П. Любченко являлся одним из общественных обвинителей на процессе по делу СВУ, открывшемся в Харькове 9 марта; государственное обвинение поддерживалось заместителем наркомюста и заместителем генпрокурора УССР Михайликом и др.
Предложение о снижении приговора могло быть связано с лояльным сотрудничеством подсудимых с государственным обвинением. В частности, поведение А. Никовского давало основания считать его провокатором ГПУ[1810].
В обвинительной речи прокурор Михайлик заявил, что за свои преступления подсудимые заслуживают применения к ним высшей меры социальной защиты – расстрела, однако, учитывая их раскаяние, сторона обвинения не настаивает на таком приговоре и оставляет последнее слово за судом[1811]. Суд постановил в отношении академика Ефремова, В. Чеховского, Никовского и Павлушкова заменить расстрел десятью годами заключения. Шестеро подсудимых были приговорены к 8 годам лишения свободы, трое – к 6 годам, десять – к 5, пятеро – к 3, один – к 2, остальные девять человек были осуждены условно[1812].
20 апреля 1930 г.
Решение Политбюро
46. – О ксендзах (т. Ягода).
Суда над ксендзами в данное время не устраивать. Оставить в заключении 15–20 человек, а остальных выслать.
Выписка послана: т. Ягоде.
Протокол № 124 (особый № 122) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 25.4.30. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 8. Л. 138.
На рубеже 1929–1930 гг. в ЦК ВКП(б) рассматривался и получил одобрение замысел организации показательного судебного процесса над служителями римско-католической церкви. Было намечено провести суд над ксендзами в Киеве, однако в начале февраля из-за неблагоприятной международной конъюнктуры высшее советское руководство решило его отложить «до более благоприятного момента»[1813]. Однако в действительности был проведен лишь один из намеченных показательных процессов («процесс СВУ»). Причины изменения предшествующего решения документально установить не удалось.
Решение о высылке части арестованных ксендзов могло быть принято как в силу общей озабоченности Москвы состоянием отношений с Польшей, так и под влиянием обращения президента Польской республики И. Мосцицкого. По его поручению 11 апреля 1930 г. заведующий Восточным отделом МИД Т. Голувко передал полпреду просьбу о предоставлении выезда за границу 63-х-летнему кс. Станиславу Пшымберелу, возглавлявшему приходы в Детском Селе и Святого Станислава в Ленинграде. Он был арестован в октябре 1929 г. по обвинению в устройстве религиозных собраний и передаче посылок священникам, «поселенным» на Соловецких островах[1814]. 13 апреля заведующий 1 Западным отделом НКИД распорядился «срочно запросить т. Артузова» по этому делу[1815].
При принятии решения об оставлении в заключении 15–20 священнослужителей ОГПУ и Политбюро, по-видимому, имели ввиду перспективу обмена арестованных в СССР ксендзов на политических заключенных, осужденных польскими судами (прежде всего, по делу белорусской «Громады»). Однако на протяжении 1930–1932 гг. «персональный обмен» неоднократно откладывался польской стороной и состоялся лишь в августе 1932 г. Около половины переданных Польше советских заключенных составляли ксендзы[1816].
25 апреля 1930 г.
47. – О КПЗУ и КПЗБ (т.т. Чубарь, Пятницкий).
Выдать в валюте из резервного фонда СНКома 45 тыс. рублей для КПЗУ и 15 тыс. рублей для КПЗБ.
Выписки посланы: т.т. Косиору, Гею, Брюханову, Пятницкому.
Протокол № 124 (особый № 122) заседания ЦК ВКП(б) от 25.4.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 8. Л. 138.
Это постановление вступало в противоречие с принятым в конце 1929 г. решениями о ликвидации секретных фондов союзных республик, в том числе Украинской[1817]. В результате сделанного для Харькова изъятия из общего правила, в 1930–1932 гг. ежегодно ЦК КП(б)У получал 45 тыс. американских долларов на деятельность КПЗУ[1818].
30 апреля 1930 г.
Решение Политбюро
32. – Заявление т. Чубаря (т. Чубарь).
Во изменение постановления ПБ от 20.IV. (пр. № 124, п. 47) ассигновать КПЗУ 45 тыс. долларов.
Выписки посланы: т.т. Косиору, Брюханову, Пятницкому.
Протокол № 125 (особый № 123) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.5.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 8. Л. 146.
30 июля 1930 г.
Решение Политбюро
16/36. – О десятилетии окончания польско-советской войны (т.т. Каганович, Постышев).
Поручить НКИД представить к заседанию Политбюро 5 августа свои предложения по этому вопросу.
Протокол № 3 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.8.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 791. Л. 9.
Содержание предложения бывшего Генерального секретаря ЦК КП(б)У Кагановича и будущего второго секретаря ЦК КП(б)У (фактически – наместника Москвы на Украине) Постышева, вероятно, состояло в открытии широкой пропагандистской кампании по консолидации «украинской общественности» вокруг задач борьбы с «польским империализмом» и «буржуазным национализмом». Будучи тесно связаны с Украиной по своей предшествующей работе, Каганович и Постышев поддерживали тесные связи с ее партийными кругами.
Ко времени обсуждения в Политбюро предложений Кагановича и Постышева прошло полтора месяца со дня десятой годовщины «освобождения» Киева от польских войск Польши. Поэтому в центре празднования неизбежно должно было оказаться «окончание советско-польской войны» (в отличие от проведенных пятью годами позже торжеств, кульминация которых пришлась на июнь (УССР) и июль (БССР). Во внешнеполитическом отношении пропагандистская кампания вокруг окончания войны 1920 г. почти неминуемо должна была вылиться в заявления о преходящем характере Рижского мира и основанного на нем территориально-политического урегулирования.
5 августа 1930 г.
6. – О праздновании 10-летия окончания польско-советской войны (ПБ от 30.VII.-30 г., пр. № 3, п. 16/30) (т.т. Стомоняков, Булин).
Ограничиться состоявшимся обменом мнений.
Протокол № 3 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.8.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 791. Л. 2.
Наряду с представителем НКИД докладчиком на заседании Политбюро (что предусматривалось принятым неделей ранее решением), на заседании Политбюро выступил заместитель Начальника ПУР РККА. Существо внесенных ими предложений установить не удалось. В заседании приняли участие члены ПБ Калинин, Куйбышев, Молотов, Рудзутак и кандидаты в члены ПБ – Микоян, Петровский и Сырцов. Председатель ВУЦИК Петровский оказался, таким образом, единственным представителем Украины, инициаторы обсуждения вопроса о 10-летии окончания польско-советской войны Каганович и Постышев в заседании 5 августа не участвовали.
